 Обсуждение: Александр Викторович ДенисовАлександр Викторович Денисов: ""Самоучитель телепатии"-2"...Тогда я, не выпуская из рук троллейбусный трос, неуклюже перевалился через ограждение на встречную полосу, где чуть не угодил под колеса медленно катившего грузовика. Спасибо реакции шофёра и крепким тормозам: машина остановилась, как вкопанная за полметра от моего тела, упавшего боком на асфальт. Кабина едва успела плавно качнуться над моей головой и шумно фыркнуть пневматикой, как я уже вскочил и, увидев взволнованное лицо небритого водителя, прокричал ему: «Подай вперед! Надо трос зацепить!» Он всё понял. Двигатель зарычал, и, пропуская самосвал, я вжался в разделительное ограждение. Откатив вперед метра три-четыре, грузовик замер, и я потянул троллейбусный трос к буксировочному крюку. В голове пульсировала лишь одна мысль: «только бы хватило длины… только бы зацепить!..» К счастью троса хватило. Я смог не только зацепить, но еще и намотать пару петель для верности. Перескочив обратно на дорогу с терпящим бедствие троллейбусом, я замахал в сторону самосвала руками и заорал его шоферу: «Газуй!» Грузовик взревел и, растягивая трос, натужно потянул его за собой. Я в этот момент был уже около задней двери троллейбуса и с ужасом понял, что её заклинило из-за столкновения с фурой. Бледный водитель с каким-то спортсменом безуспешно пытались раскрыть её изнутри вручную. И вдруг мне ударил в нос резкий запах бензина. Глянув под ноги, я увидел, что стою посреди широкого топливного ручейка, плавно сочащегося из-под опрокинутой фуры. В лужице бензина мелькнуло отражение торчащей в небо троллейбусной штанги, которая нервно раскачивалась, едва не задевая контактные электрические кабели. Меня всего прошибло холодным пόтом. Именно сейчас мне стало по-настоящему страшно! Ведь одной искры хватит, чтобы… Звук бьющегося стекла вернул меня к реальности. Я еле успел прикрыться руками от посыпавшегося сверху оконного крошева – это водитель троллейбуса разбил наконец-то аварийный выход рядом с задней дверью. Из разбитого окна наружу хлынул поток истерических криков и ругани, а за ним начали прыгать люди. Я кричал, чтобы пропустили детей, помогал спрыгивать женщинам, стараясь перекричать шум и вопли, торопил всех убраться с места аварии. Троллейбус раскачивало, но трос от штанги, натянутый самосвалом, все еще позволял сохранить равновесие. Когда из салона выпрыгнул водитель и, держась за разбитое колено, прохрипел, что внутри никого не осталось, я все же заглянул внутрь для очистки совести. Пусто! Спрыгнув вниз, и подставив плечо хромающему водителю, я помог ему пробраться под звенящим от натяжения тросом, зацепленным за рычащий самосвал. Не успели мы проковылять и пяти шагов, как сзади раздался острый хлопόк, словно выстрел или резкий щелчок кнута, от которого мы в испуге повалились на асфальт. Обернувшись, я увидел, что трос лопнул, не выдержав натяжения, и троллейбус, высекая днищем искры, стал сползать, накреняясь, за край моста. И буквально за миг до того, как он рухнул в реку, вспыхнул бензиновый ручей, проложивший под троллейбусом свое русло. Яркое пламя быстро метнулось от края моста назад – к лежащей фуре, бойко взбежало по шасси к бензобаку, и… оглушительный взрыв поглотил кабину дальнобойного тягача! Мне в тот момент подумалось, что, ведь, у меня был шанс спасти его… того водителя фуры. Но я даже не попытался этого сделать. Просто не вспомнил о нём в суматохе. А теперь уже поздно – человека не стало… Лицо обдавало жаром полыхающего пламени. Мы с водителем троллейбуса поспешили подняться и, обнявшись, как два закадычных друга, двинулись пошатывающейся походкой прочь от места аварии. Пока мы доплелись до выхода с моста, на меня навалилась усталость. Тело ныло, саднили ладони, в голове пульсировала горячая кровь. К нам уже бежали какие-то люди в форме МЧС. Они подхватили нас под руки и помогли дойти до лавочек рядом с зеленым газоном. На нем прямо среди клумб рассаживали на одеялах всех пострадавших. У самой травы от меня отцепили хромого водителя и посоветовали, присесть – отдохнуть. Меня и, правда, непреодолимо тянуло усесться на расстеленное одеяло, однако, колени мои дрожали и, не рассчитав сил, я неловко повалился на спину. Раскинул руки, закрыл глаза и блаженно потянулся! И это было ни с чем несравнимое удовольствие… * * * Не знаю, сколько прошло времени. Пять минут или полчаса? Мне было хорошо. Было уже не страшно. Вокруг сновали люди: врачи, дорожный патруль, МЧС, милиция… Живые хорошие люди. И я – живой. Меня не раздавил троллейбус, не задавил самосвал; и лопнувший трос меня не покалечил. Я не сгорел при взрыве! Да, я – настоящий счастливчик! А
здесь можно оставить свои впечатления
о произведении |
