Море
Море, у нас ведь тоже
Есть море!
Сонная Балтика –
Ртуть меж берегов.
Сосны на белом песке
В жидком растворе
Ультрамарина
С пятнышками облаков.
Или такое:
Бескрайняя мокрая стужа.
В синих глазах
Исходящий дождем небосвод.
Финское море! –
Огромная сизая лужа
Посередине
Дремучих карельских болот.
Море из сладкой воды! –
Ни соленого ветра, ни пены,
Ни бесконечно зеленой,
Упругой волны,
Наше волшебное море…
Овце по колено.
Наша святая купель
Небольшой глубины.
Море чухонское! –
Ни на одно не похоже
Слабым дыханьем,
Волнением тихим своим.
Ненастоящее, жалкое море.
И все же,
Ангел над ним,
Ослепительный
Ангел над ним.
Крепкий чай...
Крепкий чай, да кусок пирога,
Да стучится в окошко пурга.
Сколько лет я входил в этот дом,
Сколько лет я сидел за столом,
Сколько лет я входил в этот дом,
Все бесилась пурга за окном,
Сколько лет я сидел за столом,
Ленинградский стучал метроном.
И молчал телевизор в углу,
И котенок сидел на полу,
И качалось от лампы пятно,
И пурга колотилась в окно.
Время словно застыло во мне
В этом доме, на этом столе.
Д.Ф.
О, эти капли...
Рыбак
Рыбак над умирающим костром
Склонился, утомленный долгим утром.
В алеющих едва кусочках леса
Привиделся ему далекий дом.
Тепло уходит тонкой струйкой в небо,
Лаская загорелое лицо
И унося с собой остатки ночи.
Рыбак над умирающим костром
Среди воспетых Брехтом медных елей
Кивает сонно белой головой,
Почти привыкший к комариным пляскам,
И кутается в зябкую фуфайку.
Вокруг него черника синим морем
И золотые россыпи морошки.
А потом...
А потом, уходя
В серебристую даль,
Где рассветы прозрачны
Как горный хрусталь,
Где в прохладной тени
Изумрудных берез
Отдыхает от зноя
Людская печаль,
Ты простишься со мной
По-хозяйски, без слов,
И взмахнешь на прощанье
Прекрасной рукой.
И когда ты почти
Растворишься вдали,
Я пойму, что не знал
Ничего о любви.
Жизнь – раскрытая книга...
Жизнь – раскрытая книга,
Ветер шуршит в страницах,
Девочка гладит дога.
Небо цвета индиго,
Осень в окно стучится,
Мальчик рисует Бога.
Жизнь – молчаливый танец
Глаз, устремленных в бездну.
Что там? – Мертвые строки.
Просто один испанец
Редко работал трезвым
И часто был одиноким
Жизнь – золотая птица,
Крылья из перламутра,
Вечно кружит над нами.
Там, где душе не спится,
Сонные дети утра
Слезы зовут стихами.
Вадим Куняев: Немножко стихов.