Болезнь
Меня зовут Галина Шанцель,
Я продаю хлеб и молоко.
Сколько мне лет? Восемнадцать -
Я молода. И так легко
Отдаюсь мужчинам, почти что встречным,
Говорят - Они хотят мои глаза!
Каждый раз воображаю себя в подвенечном,
Слышу едкие реплики – так нельзя!
Вечерами люблю мороженое с шоколадом -
Как по-детски люблю вечера!
Меня, кажется, зовут Галина Шанцель…
Но с утра,
Когда в парке еще сыро и ветрено,
Теплый платок сорвется с плеча…
- Анна Аркадьевна, что-то Вам скверно,
Бледная Вы, не позвать ли врача? –
Какой сосед, старик заботливый,
Беспокоится, что часто молчу,
Интересуется, звонят ли родственники –
- Все хорошо, Анюта, шучу,
Сейчас пройдемся, друг друга поддержим.
Вот дорожка, пора со скамьи сползать.
Погуляем… Меня зовут Галина Шанцель,
Мужчины любят мои глаза!
Без души
Ты видел сон,
В нем я была, но старше,
Совсем иною, скажем, без души…
Я улыбалась чинно, то демарш был,
Я спич держала, рядом малыши,
Все в зале дети, все смешны и глупы,
А я чеканю что-то, микрофон
Кривляется в руке, а я как воду в ступе
В другой толку бумажку - «Go on!»
И мысленно себе самой напомнив, что не резон
Отвлечься и поправить челку,
Цитирую кого-то и свое
Четверостишие кладу на полку
Вечности, а дальше лью бульон
О праве на… Себе признаться «лжива» ?,
Зачем, ведь рядом малыши,
И я педантка, впрочем - горделива,
И, кажется, я снилась без души…
Сказала речь. Ты слышишь - стало тихо.
Исчезли дети. Пустые стеллажи
В огромном зале; бумаги, книги – в них неразбериха,
И я в бумагах, только без души…
А дальше ты проснулся - Я сползала
С кроватки на руки тебе - шальной голыш -
Раскрыв глаза, вдруг звонко заорала,
Так все младенцы плачут от души.
Подиум
Идет она по подиуму
В платье роскошном – юродивая,
На ней макияж стервы,
Канатами стянуты нервы,
Каблуки-спички, и сучьим
Она считает тот случай,
Когда началась «дрессировка»
Дефилировать, ноги-колготки
Рекламировать, бедра и выше,
И выкрики, вышепты слышать.
Себя ощущать звездою? –
Давно не смотрела на небо –
Но деньги и прочее стоят
Того, чтобы никогда не был
Сух ее пряник и гадок,
И тело знобит от подкладок,
А душу трясет от оценок,
На каждом шовчике – стенка
Сплошная глаз - паразитов…
«Готова?... На выход…» («Иди ты!..»)
«Calvin Klein, весна-лето…
Цветные жакеты
В этом сезоне из…»
О сладком
Близорукая девочка
В день своего рождения,
Сбиваясь со счета,
Смеясь колокольчиком
Под поздравления гостей,
Задувает свечи
На праздничном пироге.
Нарезав сладкое,
Замечает рядом,
Как большеротая старуха
Жадно заглатывает
Последнюю крошку
Никем не опробованного угощения.
– Бабушка, может еще кусочек? –
Обращается именинница к себе самой…
Смена сезона
Июнь – голубоглазый блондин у барной стойки -
Вермут пьет, слушает музыку.
К нему девушка в чем-то весеннем подходит,
Говорит с акцентом, она в баре служащая…
Улыбается ему, он наливает ей вермут…
–А погода ветреная, с собой принесла такую?
–Я первый раз тебя вижу здесь, верно?
Сейчас рассчитаю и… потанцуем…
Музыка нежная, вечер кремовый,
У гостя взгляд какой-то неистовый.
– Назови свое имя! – Так я здесь временно,
Завтра уеду. Ты не разыскивай.
– Ну, что ты, девочка длинноногая,
Не уезжай, пожалуйста, побудь немного со мной.
И поцелуй ее затяжной чем-то весенним трогает,
Как будто, весной искушаться ее наготой.
А потом было что-то похожее на любовь, точно
Несколько сценок любовного фильма.
Вермут кончился, уходила ночь,
А она целовалась с июнем-блондином…
Часы-меланхолики минуты считали
И девушка начала вслушиваться в удары,
Потом на полу блузку свою искала,
Юбку тоже. Весенний орнамент.
– Утро. Уходишь. Пустые бокалы.
И что ж это было? Похоть лета?
Она не прощалась. Она исчезала…
– Налить Вам портвейн?... Вермута нету. –
За барной стойкой другая женщина,
Голос низкий, взгляд беспардонный.
– Молодой человек, хотите сэндвичи
С кетчупом «Смена сезона»?..
Елена Кантор: О сладком.