*** (Котёнок лежал на дороге)
Котёнок лежал на дороге,
я подошла и что-то сказала…
Есть такие слова:
как раздача леденцов.
Но оказалось,
что его переехали.
Он сказал:
— Не мешай мне умирать! —
Не будь!
Не будь печальной,
ну не будь,
эта дымка – лишь память.
Глянь, какое чистое небо,
а в море — лебедь!
Не будь печален, не хочу,
эта темень – всего лишь мысли,
а дальше — маленькая пристань
на берегу Вислы.
Не будь печальной, ну не будь,
эта туча – лишь облачко,
завтра уже будет солнце
и пирожное с дырочкой!
Молчание инструментов
Китайский ребёнок
Китайский ребёнок,
как улыбчивый цветок,
доверчиво
смотрит на самолёты.
Хорошо жить возле аэродрома
и потихоньку привыкать
к мирской суете.
…К птицам,
кружащимся листьям
и летающим диванам.
Внезапные перемены
Мужчины решаются на внезапные перемены,
как в театре,
в кино
или в школе.
Принимают их женщины со слабыми нервами,
и приводит это к супружеству,
и рождаются дети,
которые ни в чём не виноваты.
Красные колготки
Йоанна – девушка с почты –
носит белую шелковую блузку
и белый бант в волосах.
Она держится этих символов трогательной невинности так,
что даже когда лижет марку,
никому ничего не приходит в голову.
Беата вымыла сегодня голову,
и золотые кудряшки легко опускаются на плечи,
как уши спаниеля.
У Урсулы платье в цветочек,
а Йола наденет сегодня очки
и прочитает книжку.
И вот сидят они на террасе,
пьют лимонад,
в зеркальце видно розовое ушко…
Сидят чинно,
сидят невозмутимо,
потому что по бульвару,
между продуктовым магазином и газоном
идёт эта девушка в розовых колготках,
высокая, как баскетболистка, и почти раздетая.
Мужчины вздыхают, надеясь,
что она — дай-то Бог — не студентка философии
и не дзюдоистка,
а спасатель мечтает о том,
чтобы она начала тонуть.
А тем временем она идёт
и носком теннисной туфельки
пинает маленький камешек
или даже домик улитки.
*** (Твоя паранойя)
Твоя паранойя –
как Гойя,
рисует фиолетовое, желтизну и серебро,
что-то такое, чего не знал Фейербах,
что-то, о чём стыдно думать,
а не думать невозможно.
И плывут сумасшедшие фиолетовые пятна,
как знаки многих судеб,
множатся обрывки, записи, женщины,
стекаются в бурную реку, в дорогу ко многим Меккам,
а оса, путешествуя по свитеру,
оставляет свой собственный стежок.
Вычитание
…отнять лето – в памяти зной,
отнять зиму – в памяти бал,
отнять руку – в памяти стена,
отнять свободу — в памяти ветер,
отнять тебя — в памяти тоска,
отнять себя – ничего нет в памяти.
Добавить память… Что в памяти?
Материал
Каждая жизнь, говоришь,
это материал для книги.
Ты уверен?
Моя – тоже?
Каждая книга, говоришь,
это материал для жизни.
Моя — тоже?
Приглашение
Человек пишущий.
Femme de lettrеs.
Да.
Это так.
А всё равно я не верила,
что так близко от сердца до бумаги.
Если бы знала,
что это не очень больно,
поступила бы иначе…
Ах, если бы только
пришёл на кладбище тот, кто должен прийти.
Туда не требуется приглашение,
это не литературные чтения.
***
***
Что для тебя литература
Если задуматься,
что для тебя литература:
мораль,
природа,
сюрприз,
дом, мать, машина,
другая женщина,
другой мужичина,
хорошая куртка на зиму,
хорошие ботинки
и, наконец,
ты сам, —
то становится ясно:
у меня не было шансов.
Недуг в четыре утра
В страхе
Обеим
Продаю пустые дни
работящей девушке,
которой я была когда-то.
Она вертится,
зарабатывает,
строит планы,
а я сплю на ветках крапивы.
К старости
обеим будет довольно.
Встреча с читателем
— Вы пишете всё это из жизни?
— Из жизни.
— А легко ли Вам пишется?
— Легко.
— А легко ли Вам живётся?
Новый мужчина
От нового мужчины
пахнет одеколоном
и лыжной мазью.
Приятно и немного стыдно.
Горькая слеза высыхает под веком.
Где-то за черной грудой металлолома
осталась та постель,
где шевелятся тени.
Об этом
Об этом не будет стихов.
Не будет слёз, песен, смеха,
маленького рассказа.
Об этом лишь сердце
треснет,
как ветка сухая в лесу.
Через минуту
Через минуту
будет уж точно через минуту…
Резво спустимся с дюн
и, возможно, найдём парочку земляничек
в розовом декольте зари!
Обитатели Седьмой улицы
Вечер.
Обитатели Седьмой улицы
возвращаются домой.
Через минуту запыхавшийся почтальон
отставит в сторону свой велосипед,
через минуту
хозяин дома –
тот, что разругался с актрисой –
подумает об обильном ужине,
через минуту
актриса в четырёх юбках выведет на прогулку
седеющую сучку,
через минуту
будет уж точно через минуту,
и станет сумрачно,
и остатки красок
уйдут в голубые волосы и красные кеды негров…
И так поочерёдно
всё будет возвращаться, возвращать,
и ты только, только ты
исчезнешь, крадучись меж пальто,
словно тебя вообще не было.
Алексей Петров: Обитатели Седьмой улицы (из последней книги стихов А. Осецкой).