Юрий Удовенко: О пользе размышлений.
Подобные записки редактор ТЗ Алексей Петров "обзвал" как-то песнями акына. А что? Вполне себе нормальное определение жанра, и главное, допускающее некую небрежность изложения, нестройность мысли, неясность смысла... Что вы хотите от акына? Что видит, в общем, о том и поет. И не его вина, если взгляд его падает на заброшенный завод, или, к примеру, на толпу дурно пахнущих мужиков, или помойку.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Татьяна Гринкевич
|
О пользе размышлений
2011Люди в черном |Если немного подумать... |Помойка
Люди в черном
Люди в черном
До рассвета еще два часа. На платформе станции метро Выхино в ожидании первого поезда собирается странная толпа пассажиров. Открытая платформа жестоким январским утром насквозь продувается злым ветерком. В мертвенно-бледном свете неоновых ламп едва различаются заспанные лица людей, одетых в китайское и турецкое барахло сплошь темного цвета. Черные кожаные куртки, пуховики, тулупчики. Черные брюки, как бы спортивные треники, как бы фирмы «Адидас». Черные шапки, теплые кепки с ушными отворотами, плотные вязаные шапочки, которые так любят использовать киллеры. Черные тяжелые сумки на плечевых ремнях. Черные перчатки, шарфы. Разнообразие фасонов не меняет сути. Это люди в черном. В основном - мужчины. Я один из них. И точно такой же. Это меня безмерно удивляет. Почему я стал человеком в черном? Что у меня общего с ними? И почему такая страсть к черному? Вот ведь встречаются среди них и женщины, но их одежда почти всегда светлых, праздничных тонов. И ощущаются они как вкрапления благородных металлов в серую породу. Кстати , о породе. Женщины действительно другой породы и предыдущий пассаж еще одно доказательство справедливости этого утверждения. Не смотря на ранний час, они аккуратно одеты, причесаны, даже кое-кто скромно подкрашен, от них хорошо и вкусно пахнет. В то же время, мужчины, как правило, одеты небрежно, безвкусно. Про запахи я лучше промолчу.
В этот ранний час в скрипящих от мороза вагонах едут рабочие люди. Строители, охранники, сборщики мебели, водители, уборщицы. Это не просто народ. Это бедные люди. Я называю этот наш поезд «поездом неудачников». Ведь мы не можем себе позволить спокойной жизни. Это нам не по карману. Справедливости ради надо отметить, замечаю я, что некоторые из пассажиров поезда, особенно молодые, еще чают надежду переменить жизнь. Это угадывается по глазам, стиснутым челюстям, напряженным позам. Иногда они с сожалением, а чаще с превосходством оглядывают соседей по вагону, которые никогда не выберутся из подземки, никогда не позволят себе утром поваляться подольше в постели, никогда не прошуршат широкими шинами своих дорогих автомобилей по центральным улицам города, прячась за тонированными стеклами.
В районе «Текстильщиков» поезд выскакивает на поверхность и взорам пассажиров подземки открывается с одной стороны Волгоградский проспект с сияющими в морозной дымке витринами дорогих автомобильных салонов, а с другой – темные слепые корпуса убитого автозавода «Москвич». Каждое утро одна и та же картина: дорогих витрин все больше, в заводских корпусах все меньше целых окон. Годами ничего не меняется, и это расстраивает людей в черном больше, чем мизерные заработки и личная неустроенность. Поезд снова ныряет в тоннель, и пассажиры погружаются в дрему. Люди в черном, о чем вы грезите в этот предутренний час?
О том, что их в очередной раз обманули? О том, что на свете нет, и никогда не было справедливости? Или о том, что от судьбы никуда не уйдешь? А может о том, что надо бы предпринимать какие-то действия для изменения своего положения?
Я не знаю. Но пусть думают. Раз есть работа мысли, то кто ни будь, обязательно придумает что-то стоящее. Для всех. Я в это верю.
Февраль, 2006 г. Если немного подумать...
Если немного подумать…
В розовом сопливом детстве, лет эдак до семи, представляется, что твои возможности неограниченны. Можно стать кем угодно, сделать все, что захочешь, и сделать это лучше других.
Лет в десять начинаешь понимать, что кое-кто из сверстников некоторые вещи может делать лучше тебя, как бы ты не старался. Это становится первым неприятным открытием.
К пятнадцати годам становится ясно, что есть одногодки красивее тебя, лучше сложены, более эрудированны, нравятся девочкам без проблем. Зарождаются комплексы неуверенности в себе, стеснительности (слишком оттопырены уши, излишняя полнота или худоба, непослушные вихры на голове и прочие физические особенности), боязнь публичных выступлений и многое другое. Больше всего в этот период ты боишься выглядеть смешным в глазах окружающих. Все это закрепляет в неокрепшей психике комплекс неполноценности, бороться с которым придется всю жизнь.
В восемнадцать лет понимаешь, что есть много людей умнее и способнее тебя, и что есть области человеческой деятельности закрытые для тебя навсегда. В силу перенесенных в детстве болезней и травм, различных «фобий», отсутствия элементарных способностей.
В последующие десять лет человек занят собой и за это время пытается доказать себе и окружающим, что он что-то значит в этой жизни. Он получает образование, овладевает ремеслом и достигает опреде6ленных успехов и известности. Появляется материальный достаток. Конечно, все это относительно. И достигнутые результаты в труде, и материальный достаток. Смотря с чем и с кем сравнивать. На тонус и уровень жизни в этот период влияют обстоятельства личной жизни (женитьба – удачная, неудачная, дети или их отсутствие), взаимоотношения с членами семьи разных возрастных групп (отцы и дети), наличие друзей или их отсутствие, социальный статус.
Еще десять лет проходит в борьбе за отстаивание значимости своей личности в этом мире, и вне зависимости от результата борьбы (с окружающими, с самим собой), наступает этап зрелости, этап трезвой самооценки своего положения в обществе себе подобных. Оптимистичная оценка того, что ты не хуже многих других, омрачается сознанием того, что многие другие значительно успешнее тебя. Но осознание этого обстоятельства уже не приносит злого огорчения, а скорее попахивает равнодушной констатацией.
Вспоминаются детские мечты стать классным кинооператором (режиссером, писателем). С удивлением рассматриваешь свои любительские съемки (наброски, пробы пера) и соглашаешься с высокими оценками этих опусов со стороны своих друзей и родственников. Шевелится червь сомнения – а тому ли ты делу посвятил большую часть своей жизни? Может, стоит все начать заново? Или уже поздно?
Кому-то удается сменить курс, но абсолютное большинство продолжает однажды начатый жизненный путь, терзаясь сомнениями, поздними раскаяниями, строя несбыточные планы. Все это сопровождается депрессиями, язвой желудка, стенокардией, инсультами и инфарктами.
У тех же, кто проскочил этот период без серьезных потерь, годам к шестидесяти зрелость перетекает в мудрость. Уже не хочется злорадствовать по поводу кончины врагов, или тех, кому всю жизнь завидовал, кто превосходил тебя по всем статьям. Боязнь быть смешным в глазах окружающих постепенно уходит, уступая место горделивому сознанию, что у те6я остались силы для чего-то еще. Огорчают неизбежные потери близких, друзей, коллег по работе. Приходится мириться с физической ущербностью ( полнотой, худобой, хромотой, неважным зрением и слухом). Листая старые альбомы с фотографиями, перечитывая страницы дневника, поражаешься случившимся переменам в жизни, в быту, во внешнем облике людей, улиц, суждений.
Верится, что еще достаточно лет впереди, и можно еще повидать свет и испытать какие-то новые чувства и ощущения. Только вот нет амбициозных намерений и планов. Конечно, если не укусит тебя какя-нибудь муха.
А случаи такие бывают. То навалится на тебя тоска по прошедшей молодости и запьешь с горя самым отвратительным образом. А то, вдруг, огреет тебя по голове дубина последней любви. Да такой, что и в молодости - то не случалась. И кажется тебе, что все! Вот она – мечта твоей жизни! Боже, как она хороша! А как понимает твою душу! Как ласкова и нежна с тобой! И не важно, что годами она гораздо младше твоих дочерей. Какое это имеет значение, если у вас полное родство душ и любовь! А как ты ревнуешь, видя ее в кругу молодых людей! Ты не подозревал, что в тебе дремал Шекспировский мавр! Какая игра страстей!
И только спустя какое-то время, когда твоя пассия узнает, что квартира и дача, в общем-то, не твои, на автомобиль уже «положил глаз» твой старший сын, а на счету в банке денег только на скромное погребение, ты полной мерой получаешь гнев молодой мерзавки. Пережив несколько безобразных сцен по этому поводу, ты понимаешь, каким идиотом выглядел все это время.
«- Как же так – думаешь ты, - всю жизнь я боялся выглядеть смешным и так подставился с этой дурой! Какая-то высшая сила играет нами и может ребенка сделать мудрым в своих суждениях и поступках, а старика в одночасье лишить мудрости и здравого смысла. Не надо только раздражать эту силу своими глупыми мыслями», - говоришь ты себе с удовольствием рассматривая стройные ножки девушки, сидящей напротив в вагоне метро. Помойка
ПОМОЙКА
Состояние экономики страны, и даже политическая ситуация в ней очень хорошо видны на помойке. Конечно, это не эстетично – наблюдать за мусорными баками, вальяжно расположенными на самом почетном месте во дворе какого-нибудь жилого дома. Но, зато, картина получается полная и точная. Об этом бы вам рассказал сторонний Наблюдатель, если бы таковой случился.
Было время, когда мусорщики спивались от безделья, потому, что вывозить с помойки было нечего. Если что и попадало туда от жильцов дома, то бомжи мгновенно все растаскивали. Это были трудные времена: революция в активной фазе, разруха, война и первые годы после нее. Люди жили трудно, каждая копейка была на счету, ветхая одежда перелицовывалась, перешивалась и носилась до последней возможности. Со стола сметались даже крошки. Выбрасывать на помойку практически было нечего.
А вот сторонний Наблюдатель увидел, что на бедные до той поры помойки, люди понесли старые стулья, худую посуду, изношенную одежду, подгнившие овощи и фрукты. Смело можно говорить, что жизнь в стране налаживается, бюджет семьи стал крепче, появилась уверенность в завтрашнем дне.
Прошло еще несколько лет, и тот же Наблюдатель с изумлением увидел, как на помойку полетели старые телевизоры, никелированая кровать с тумбочкой и старинный славянский шкаф, продавленные диваны и побитые молью драповые пальто. Значит, в стране стали налаживаться производство и торговля, занятость населения увеличилась, у людей появились деньги, а в магазинах товары. Попутно, Наблюдатель отмечает, что некоторые представители населения совсем не похожие на мусорщиков, с большим вниманием изучают содержимое помоек и извлекают из них отдельные предметы. Тот же славянский шкаф, сработанный в позапрошлом веке из мореного дуба с замысловатой резьбой и амурами по углам. Оказалось, что после некоторой реставрации вещь превращалась в дорогостоящий антиквариат, на чем хорошо погрели руки люди, понимающие толк в этом деле.
Положительная динамика развития экономики страны отразилась и на продовольственном обе6спечении расселения. Городская птичья сволочь – воробьи, голуби и вороны, вкупе с крысами, мухами и комарами с восторгом приветствовали появление на помойке слегка зачерствевшего белого хлеба, целых батонов плесневелой колбасы, недопитых пакетов с молоком и прочей снеди. У бомжей и бродячих собак наступил «золотой век», легенды о котором и по сей день передаются из уст в уста, из поколения в поколение.
Наблюдатель отметил, что период этот продолжался не долго, и сменился вялотекущем застоем, в результате чего с помойки постепенно исчезли сначала продовольствие, а затем и товары длительного пользования.
Затем наступил период, когда мусорные баки можно было не вывозить неделями. Одно время в городе почти исчезли голуби. Зимой их съели бомжи. Даже вороны были настолько разочарованы человеческой бездеятельностью, что снова подались в лес – не сдыхать же с голоду среди этих каменных джунглей.
Можно себе представить, как напугали Наблюдателя ревущие танки на улицах города, и он приготовился к худшему. Но к его изумлению, народ пошумел, немного пострелял и опять затих в ожидании непонятно чего. А вскоре мусорные баки опять стали наполняться отбросами человеческой деятельности. Правда, постепенно, но стали появляться красочные упаковки с надписями на чужом языке, пластиковые бутылки и банки из-под Кока-Колы.
Наш Наблюдатель не долго скучал около помойки. Вскоре все свободное пространство около и между домов стало заполняться автомобилями иностранного производства, а к мусорным контейнерам кое где понесли старые унитазы, газовые плиты, облупленные чугунные ванны и даже обломки стен и перегородок. Можно было бы порадоваться за растущее благосостояние граждан, но мешало подозрение, что не все так благополучно в государстве Российском.
У бомжей появились серьезные конкуренты, которые выглядели интеллигентно, но мусорные баки ревизовали основательно и напирали больше на еду и сбор бутылок. Это не нравилось профессиональным бомжам, привыкшим поспать подольше, так как зачастую самые злачные места к моменту первого завтрака оказывались уже отработанными. Но что еще больше их расстраивало, так это растущее число лиц обоего пола, оставшихся без жилья и средств к существованию. Они пополняли ряды бомжей, суетились, нервничали, норовили подробно всем рассказывать о своих проблемах. А тут еще под ногами стали путаться малолетние бродяжки и бывшие граждане СССР из южных независимых государств.
Все стало знакомо и понятно. Идет процесс расслоения общества, бывшего не так давно «единой общностью советских людей». Светлые вершины капиталистического рая, пока еще дикого и неустроенного, уже замаячили у горизонта.
Сторонний Наблюдатель, которому порядком надоело торчать рядом с помойкой, вдохнул, и отправился искать новые объекты для наблюдений и анализа.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Юрий Удовенко: О пользе размышлений. Прозаические миниатюры.
Очередные песни очередного акына
03.03.11 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|