Пока мы тут
Пока мы тут, забросим сеть, заманим свет, засядем ждать
И распаковывать весну, как будто принятую в дар.
Над набережной - облака, скребутся о ее наждак,
День закругляется, и лучшего не будет никогда.
Пока река бежит к ногам, потом обратно - так она
Играет с нами в океан, пока вода, пока песок,
Мы балансируем над всем, шагая с лодки на канат,
Туман во мне, туман вовне, туман приляжет на осот.
Я не в единственном числе, ты не в единственном числе,
Пока мы тут, пока сомы в сетях и время стерегут...
Вода устала наблюдать, волна затапливает след,
Следы воды впитал песок, нас не было на берегу.
Полнолунные сны
Люпиновые ночи. По синему
Прожилки голубого. Узорными
И даже кружевными текстурами
Закрашены заплатки меж звезд.
И светится почти апельсиново
Единственная лампочка в городе
И кажется безвыходно хмурою,
И греет в темноте желтый хвост.
В квартире иллюзорно и дымчато,
Перед глазами пляшут петунии,
И будто смотрят мордами лисьими
Отточенные карандаши.
Свернемся в бесконечность? За вычетом
Секунд каких-то, мы в полнолунии.
Весна покажет облик свой истинный,
Чего-то навсегда нас лишив.
Сто двадцать кадров
Все некогда спокойное рябит.
Апрель стареет, скоро будет вице-.
Ты ждешь меня над волнами Оби,
А я не успеваю появиться.
Сто двадцать кадров сделаю - сотру,
Сто двадцать раз заговорю - не с теми.
Ты ищешь под ногами и вокруг,
Но не находишь времени растений.
Два чая остывают в потолок,
Неспящий Будда отрывает веко.
Над Обью ветер солнце истолок.
Все выглядит насыщенно и веско.
В воде как будто варят лук-севок,
Чтобы пасхально солнце перекрасить.
И слаще, и размеренней всего,
На реку льется мед закатных пасек.
Такая неспокойная вода,
Такие неотчетливые встречи...
Я буду бесконечно ожидать.
Щелчок затвора. Кадр пересвечен.
Два часа ночи
Поверженные тени у дверей
И на ковер пролитый лунный сок,
Оконной перекладины тире
И абажура желтое лассо.
Ни сна мне, ни бессонницы не знать
В слеженьи за мерцанием блесны,
И где они бродили допоздна,
Мои трудно читаемые сны?
По облаку шагает белый кот,
Квартира полна лунного зверья.
К чему же ночь дана мне целиком,
Когда и сотой доли не объять?
Сверну ее - и спрячется меж штор,
Где мыслимо-немыслимо темно,
За что она мне послана, за что
Не проходящей болью головной.
Вся фабула нехитрая ее,
В росе на не затоптанной траве,
В движении из речки в ручеек,
Коротком превращении в рассвет.
Как мята, как лимонник и тимьян,
Как запахи полуденных цветов,
Ни с кем не поменяюсь этим я,
Со мной не поменяется никто...
Татьяна Дружинина: Сто двадцать кадров.