Алексей Самойлов: Сказка о Совешнике (заметки Неизвестного Читателя - 3).
Данная сказка Алексея Самойлова об очередных похождениях Неизвестного Читателя повествует о Восьмом Сейшене в Совешнике, отличившегося особой наполненностью людьми (зрителей было более ста - все едва поместились!), записью мероприятия в mp3, которая, должно быть, есть где-то на http://zvuki.lito.ru - правда, фрагментами и только музыка; стихи, к сожалению, не получились или оказались слишком длинными, как, например, сказка автора данного опуса "Сатирическая сказка о Виолетте, королеве всех поэтов".
Надеюсь, такой длинной и лихо закрученной фразы хватит, чтобы представить данное произведение.
Редактор отдела критики и публицистики,
Алексей Караковский
|
Сказка о Совешнике (заметки Неизвестного Читателя - 3)
ПРИСКАЗКА 1
Совешник – место культовое. С него, собственно, и начались мои неадекватные похождения, о коих я, превозмогая смех, иногда пишу поучительные сказки. Я даже помню число, когда я туда пришёл впервые – 15-е, вот только месяцем постоянно ошибаюсь – не то это был февраль, не то март.
Много неликвидных субстанций утекло с тех пор давних пор. Но вот в поисках себя я вновь натыкаюсь на кричащее объявление Лёши Караковского в ОВ, собираюсь с остатками тщедушных мыслей и…
ПРИСКАЗКА2
Звоню Анюте Н.
– Ну, как?
– Вадим, давай на этот раз обойдёмся без маскарада, – отвечает она.
Звоню Аннет Ривьер.
– Ну, как?
– Опять??? – переспрашивает она и улыбается.
Звоню Самойлову.
– Лёх…
– Ничего не знаю и знать не хочу, – поясняет.
Наконец, звоню Караковскому.
– Лёх…
– Вы ошиблись номером, – отвечает ласковый женский голос.
ОТСУТСТВИЕ ЗАВЯЗКИ
На стрелку, забитую олдовым отбойным молотком в мягкий мрамор московского метро, катастрофически опаздываю (долго красился перед зеркалом). Застаю праздно флуктуирующую группку композиторов с комбиками за спиной, шарящую обеспокоенными взглядами по кинутым поэтами лавочкам. Ловлю одну из фигуристых виолончелисток и шепчу на ухо:
– Если хочешь выступить, спроси меня, где.
Спустя полчаса мы уже бибикаем и подруливаем разношёрстной толпой к парковке перед величественным Совешником. Насквозь вижу несколько подержанных иномарок и массу знакомых лиц, жадно глотающих дым перед закрытыми на щеколду воротами клуба. Смело приветствую тех, кого понимаю, с небывалым энтузиазмом разглядываю тех, кого понимаю ещё лучше.
– Наконец-то мы тебя сегодня услышим! – радуется девушка-Молния.
– Не обольщайся, – ехидничает Самойлов.
– Обольщайтесь, – отвечаю обоим.
Слева меня окружают несколько странных людей различных полов. Кто-то суёт свою потрёпанную визитку, кто-то – перечёркнутую книжку с моими стихами, кто-то – пиратский компакт-диск с предложением выпить на брудершафт.
Справа на меня набрасывается альтернативная когорта Летящих Сарделек (кто это такие – смотри сказку о ЦДЛ). Кто-то просит закурить, кто-то – сбегать за абсентом, кто-то – устроить ему квартирник за хорошие глаза.
Выскальзываю упругим угрём из оцепления, в результате дающие левые находят берущих правых и бурно сливаются в счастливом экстазе. Перебрав 594 комбинации, открываю сейфовый замок на воротах и оказываюсь внутри. Исключительная Сова узнаёт меня с первой попытки:
– О, привет! Давненько тебя не было!
– Аж с прошлого раза, – подхватываю.
По пути к камерному залу подмигиваю Анюте Н. (та подмигивает в ответ), хлопаю по плечу Леона Х. (тот от неожиданности сочиняет стих), дёргаю за косичку Серёжу А. (тот кокетливо поправляет усы).
В уютном и скрипящем зале творится что-то нерукотворное. Если в ЦДЛ оставались хотя бы места на коленях у сидящих на коленях у поэтов поэтесс, то здесь не то что яблоку – даже яблоне некуда было упасть. Ньютоны, Ньютоны, кругом одни Ньютоны – создалось впечатление, что вся творческая богема Москвы и Украины съехалась сюда ради открытия новых законов размещения.
Проворачиваюсь на 360 градусов и протискиваюсь обратно. Распахиваю первую попавшуюся дверь с надписью «Не вламываться – клюнет!» и улавливаю аромат свеженезаваренного чая.
– Давай к нам! – Анюта Н. аппетитно вгрызается в ромовую бабу.
– Хочешь леденцов от перхоти? – раскрывает объятия девушка-Молния.
– Сударь, а не плеснуть ли Вам? – предлагает свои разовые услуги Птица Счастья.
– М-м… м-м-м-м-м… – грациозно выводит мелодию скрипачка.
Самойлов нацеливает на меня замазанный пуританской губной помадой длиннофокусный объектив. Неожиданно сзади кто-то щиплет меня за жизненное кредо.
– Привет! – Лёха Караковский с питутелем в зубах протягивает кисть.
– А я тебе звонил, – пытаюсь объясниться, подставляя холст.
– Мне передали, – и Лёха несётся дальше, разбрасывая неоплодотворённые яйца и не оставляя следов.
Присоединяюсь к украшенному пряностями столу и чую, что сейчас на меня обрушится небо провокационных вопросов.
– Ребята! – выручает Анюта Н., – кто не знает, это Вадим, он же Неизвестный Читатель, он же инициатор создания сервера современной литературы, он же…
– Не знаем! – все остальные хором подыгрывают ей.
Пока не понимаю, ради кого этот цирк. Наливаю себе какао, протираю очки молниеносной шубкой.
– А это правда, что ты готовишь грандиозную атаку клонов на Стихире? – спрашивает Самойлов.
«Начинается!» – думаю я и громко отмалчиваюсь. Скрытая видеокамера пристально считывает дискредитирующую меня невербальную реакцию…
Под предлогом залить кофеварку тем, что утекло мимо ртов, выворачиваюсь из цепких клещей охочих до сенсаций Самойлова и компании. Меня начинают пожирать смутные и противоречивые подозрения…
Тоскливо оглядываю зал в поисках взлётно-посадочного пространства. Слышу над левым ухом сочувствующий отклик Исключительной Совы:
– Зачем???
– Ползи сюда, я тебе занял! – Федя Сумкин швыряет мне в лицо спасательный круг.
Увернувшись (круг сбивает с ног контрабас), облегчённо вздыхаю – по крайней мере, не придётся сидеть на коленях у эзотеричного вида дамы с висюльками-собачками. Отдавив по дороге семь мужских поэтических ног и свалившись на пять женских прозаических рук, попадаю на замызганное смесью киселя и гудрона кресло с откидным верхом и подложенной Сумкиным подушкой-пердушкой. Федя указывает на пакет и говорит:
– Посторожи, это вещи Анюты Н.
Делаю ему фиолетовым фломастером и осторожно сую свой кабачковый нос в пахнущий Фаберже пакет…
О нет, только не это!!!
ОТСУТСТВИЕ СЕРЕДИНЫ
А концерт-вечеринка, притороченная к сейшену «точкозренцев» и примкнувших к ним «зренкоточцев», постепенно набирал обороты. Забегая вперёд, скажу, что концертом это можно было назвать с опрометчивой натяжкой, а вечеринкой – с натяжной опрометчивостью. Ибо во время выступлений артистов:
1. В соседнем зале резво долбили в барабаны, лениво выпиливали на «Фендере» и при этом делали это не в такт;
2. Зрители сновали туда-сюда, хлопали дверью, застревали в шкафах, спотыкались друг о друга, шуршали Талмудами, лобызались, пили пиво, стригли купюры, заваривали супы в пакетиках;
3. Музыканты на сцене не попадали в микрофон, путались в проводах, отвлекались на происходящее в зале и никак не могли сосредоточиться на себе;
4. По большому счёту, снова никто никого не слышал.
Посему моя очередная нелепая попытка приобщиться к чему-то Белому и Пушистому с треском провалилась. Тем более, что я её даже не предпринимал.
Слева от меня ничего не понимал постоянно вздрагивающий поэтусик, который то и дело тыкал меня пальцем в бок и спрашивал:
– А это кто? А кто на сцене? А это что за поэт? А вы тоже поёте?
Справа от меня любовалась собой парочка инфантильных пельменей, которая то и дело промахивалась мимо друг друга и попадала в меня.
На сцене бесновалась банда бубнистов с претенциозным многогранным названием. Они выдали мнимое подражание «Нирване» с элементами нео-арт-фолк-урбанизма.
Вторым вышел развлекать кисловатую публику сам Лёша Караковский. Таким безудержным и непостоянным я его ещё никогда не слышал. Публика слёзно умоляла его почитать деструктивные стихи, а кто-то даже попросил нарисовать концептуальную картину. Лёша воспринял всё с точностью до наоборот. А та самая картина во время следующего номера непринуждённо обрушилась на него.
Оборачиваюсь назад. Девушка-Молния вычёсывает шубку посредством петушиного гребешка, Самойлов поёт мантры, Анюта Н. загадочно разглядывает агитационные плакаты на потрескавшихся стенах.
Оборачиваюсь вперёд. Братья Караковские нарочито ненавидят Пушкина, Серёжа А. стряхивает филологические комплексы мимо пепельницы, публика неистово ревнует.
Следующая артистка пела так тихо, что мои уши не выдержали повальной какофонии, которая перекрывала все её попытки быть услышанной. Вспомнив о том, что я пришёл сюда не ради авантюр, наконец, понимаю, что моя любимая поэтесса не приехала.
Все выступившие со скоростью разогнанной в циклотроне альфа-частицы вылетали из зала. Сосед слева окончательно доконал мой несчастный бок своим непониманием происходящего. Преодолев несколько барьероподобных поэтов (а может, поэтоподобных барьеров), я выползаю на традиционный перекур. Передо мной нарисовывается очередная субличность в помятом фартуке и молвит нечеловеческим голосом:
– Я продюсирую проекты «Тушинские вегетарианцы за ножки Буша», «Морские хорьки против углепластиковых монококов», а также «Бе и Де трубели на Фиде».
– А я продюсирую проект «Схоластическая фанаберия ортодоксального оппортунизма как брутальная профанация изоморфной охлократии», – отвечаю.
И покурить спокойно не дадут ведь! Возникает ухмыляющийся Самойлов и обращает моё отупевшее внимание на себя:
– Ну что вы там опять с Анютами учудили?
– На этот раз ничего, – признаюсь честно, – ибо если чудить постоянно, чудеса приедаются.
– Наверняка опять напишешь отчёт и попросишь выложить его на моей страничке, – Лёха включает гидравлический пресс и пытается выдавить из меня правду, – только вот этот кусок нашей беседы вырежи, ага?
– Ага, – обещаю.
Медленно возвращаюсь в суетливый зал. Парадоксальная тенденция выступать и улепётывать продолжилась, лишь неутомимый и славный Лёша Караковский тащил свой виртуальный крест возле поломанного навороченного ноутбука, одновременно пытаясь записывать в блокнот тексты и аккорды несущихся из дырявых динамиков песен.
Зато благодаря этому в зале оставалось всё меньше великих поэтов и всё больше зевающих слушателей. Неумолимо надвигалась грозовая кульминация сейшена под засекреченным названием «я промолчал – родилось одностишие».
ОТСУТСТВИЕ РАЗВЯЗКИ
Признаюсь честно, я плохо пожалел, что не заявил о своём желании шокировать всех заранее. Признаюсь откровенно, я глубоко поразился неуловимо-абсурдному критерию отбора выступающих для данной литературно-музыкальной программы. Если бы мне нашептали, что такого критерия не присутствовало вовсе, я бы даже не рухнул с дуба.
И это я ещё молчу о том, о чём менее тактичный Читатель прокричал бы душещипательными архаизмами на каждом пятом углу!
Зал заметно опустошился. На сцену начали выходить прекрасные поэты и дарить миру своё настоящее искусство, в то время, как выдуманный ими мир категорически отказывался его воспринимать.
Во время выступления Евлалии Ч. Лёша К. шушукался с Анютой Н.
Во время выступления Анюты Н. Лёша К. шушукался с Лёшей С.
Я почувствовал, что дело запахло бутилсульфидом.
Во время выступления Леона Х. Лёша С. шушукался с Анютой Н., а девушка-Молния пристально следила за тем, чтобы я не подслушивал.
Во время выступления Серёжи А. я понял, что пора уподобиться тем, кто вовремя не задержался.
Сегодня я впервые был самим собой, а они собирались этим грязно воспользоваться!
Поэтому во время выступления Летящей Сардельки я:
– отвлёк внимание девушки-Молнии, изобразив моль;
– поманил озабоченным взглядом Анюту Н. и перепросмотренным взглядом – Серёжу А., указав им друг на друга;
– залепил не дожёванной мочевиной Самойловский объектив;
– вырвал с корнем питутель из ноутбука Лёши К.
Благодаря всем этим тщательно продуманным и точно выполненным действиям мне удалось прикинуться брандспойтом и незаметно удалиться из зала.
На пустынной и намоченной улице по-прежнему дымили ядовитыми газами несколько подержанных иномарок. Трижды чихнув, я два раза икнул, пять раз кашлянул, затем протёр глаза стекловатой, сплюнул, закурил, фыркнул, мяукнул и, наконец, шмыгнул носом.
И бодрой иноходью направился к метро.
В это время Лёха Самойлов уже стоял у микрофона на сцене.
– Прежде, чем я прочитаю вам какую-нибудь кукуруку, – начал он, – я воспользуюсь придуманным по ходу дела правом и приглашу сюда… приглашу сюда…
Он безнадёжно шарил взором по огромному, но, увы, лишённому меня залу. Видя его растерянность, Анюта Н. и девушка-Молния достали бинокли и присоединились к процессу сканирования пространства на предмет меня. Проснувшийся Леон Х. тоже зашарил руками под кроватью и нашарил моток сала.
– А где же он! Он только что здесь был? – отчаянно спросил Самойлов у самого себя.
– Кто? – полюбопытствовал Караковский.
Самойлов взглянул на Анюту Н., та лишь недоумённо пожала плечами и погрустнела.
– Убежал! – всхлипнула девушка-Молния.
– Упрыгал! – добавила Анюта Н.
– Филолог? – полюбопытствовал Караковский.
– Теперь это уже не имеет значения, – резюмировал Самойлов и схватился за пищащий мобильник.
– Меня потеряли? – спрашиваю, покупая в ларьке у метро тыкву.
– А мы просто хотели тебя поблагодарить… сделать тебе подарок, – в расстроенных чувствах отвечает Лёха.
– А без меня вы никак? – ехидничая, радостно потираю озябшие руки.
Лёха, боясь быть скомпрометированным, оборвал связь, оставив решающий риторический вопрос без глупого ответа.
Беру за руку Аннет Ривьер, и мы стройными довольными рядами заходим в метро.
– И что было в Совешнике? – спрашивает Речка.
– На этот раз ничего, – отвечаю.
– Прямо-таки совсем ничего? Не верю.
– Ну, разве что одного Читателя потеряли, – улыбаюсь.
– Это тебя что ли, Вадим?
– Да нет, меня все знают… Тебе тыкву посолить, или ты кушаешь её так?
Медитативно жуя реквизит к приближающемуся Хелловину, мы двумя ушастыми зайцами растаяли в дурманящем столичном тумане.
ЭПИЛОГ
В пакете Анюты Н. действительно лежал подарок для меня.
Звоню ей.
- Как ты мог? - спрашивает.
- Ты не надулась? - отвечаю.
- Нет, - смеётся.
- Ура! - смеюсь.
- У меня есть идея. Подключим Ирину, - интригует.
Внимаю. Осознаю. Смотрюсь в зеркало. Соглашаюсь. Вспоминаю расписание мероприятий в Театральном Особняке на ближайшее время...
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Алексей Самойлов: Сказка о Совешнике (заметки Неизвестного Читателя - 3). Репортаж.
09.11.03 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|