Антон Помелов: Конвейер.
Интересная задумка. В принципе, неплохо изложено. Но тьма недоработок. Не хотелось бы портить читателям настроение "очепятками" и "ашипками". Лично я спотыкался много. Послал автору предложение доработать рассказ, но – ответа нет. Возвращать жалко, что-то есть в произведении. Ну что ж… Печатаем в том виде, что есть.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анатолий Комиссаренко
|
Конвейер
Из кабины было видно как сверху падали белые хлопья отслоившейся краски. Дядя Женя, отдыхал, почти задремывал, выставив локоть в опущенное окно. Голова кивала и искала опоры. Он провалился в тревожный сон без сновидений.
Нарастающая за секунду тревога, в самом сердце, испуг, нежеланное рождение – Дядя Женя просыпается и понимает, что конвейер давно работает, и он не успел, пропустил, проспал свою операцию. Дядя Женя просыпается и судорожно начинает смотреть по сторонам, нет, все в порядке, кабина не движется, и конвейерная линия стоит.
Это был старый кошмар, иногда поднимавший его среди ночи и заставлявший вглядываться в темноту комнаты, различая во мраке силуэты движущихся машин.
Дядя Женя, Евгений Прокопьевич, сколько себя помнил, работал на автомобильном заводе в цеху, где собирали грузовые машины – это огромные площади, холодные зимой и удушающие летом. Шум, выхлоп, запах масла и пота.
Дяде Жене едва исполнилось 59 лет этим летом и все его друзья по цеху шумно отметили эту дату после работы в близлежащем парке водкой и шоколадным тортом. Потом деревья в парке закружились и поехали в сторону. Все, так и обращались к нему без обиняков – «Дядя Женя» – и молодые и старые, и давно работающие и только что устроившиеся.
Дядя Женя царил на своем участке. Он выполнял свою операцию точно и быстро – молниеносно – божественно. Иногда рабочий стол, на котором покоились винтики, гаечки, шайбочки и инструменты начинал уезжать прямо из-под рук, дядя Женя промахивался.
Сборочный конвейер – странное место, здесь, не отрываясь от производства люди общаются, влюбляются, дерутся и мирятся, говорят, кто-то успевает большее.
Каждое утро, в течение 8 часов, двадцать пять лет к ряду, мимо дяди жененного взгляда плывут одинаковые полунесобранные автомобили, которые он крутит, винтит, заливает без остановки в разных местах. Впрочем, иногда бывают простои и тогда рабочие разбредаются по цеху. Но никто не знает, когда линия запуститься снова. Многие бросают курить.
Дядя Женя, каждое утро просыпается в пятом часу, одевается, не умывается, не чистит зубы, что-то кушает и выходит на работу. До завода он добирается автобусом, на нем же возвращается домой, и каждый день, когда водитель трогает, дядя Женя слышит:
– Привет, Светусь!
– Да! На работе?
– Да, и мне тоже!
– Представляешь, Стас сказал Вадиму, что…
– Да, а Вадим пошел к Сереге и сказал что…
– Да, а Саша тебе вернул?...
Объявили обед – протяжный паровозный гудок, после которого конвейер останавливается на пол часа. Все спешат, бегут – большая очередь в столовой. Иногда даже опытный дядя Женя не успевал пообедать. В столовой, были надписи, напоминающие о самообслуживании. Был также внутренний мини конвейер, на который ставили подносы и они ехали на мойку. У дяди Жени, иногда ехали колонны в помещении столовой – он пугался.
На конвейере работали разные люди: а) коренные, работающие на одном месте больше 10 лет, такие как дядя Женя, б) вновь устроившиеся на постоянную работу – таких было меньше всего, в) Студенты-практиканты приходящие работать летом – этих дядя Женя просто ненавидел, и г) работающие меньше 10 лет – молодые, задорные, розовощекие – такие как дядя Женя лет 20 назад – глядя на них он испытывал смешанные чувства жалость (он знал цену этой работе) + умиление (вспоминал свою юность и романтику, которой раньше была овеяна личность простого советского рабочего) + раздражение (потому как завидовал их юности: румянцу, гладкой коже и здоровой предстательной железе).
Каждый день дядя Женя ворочал груды железа: приворачивал, поднимал, протягивал.
Объявили: «Конвейер встал на пятнадцать минут, кончились автомобильные рамы» – собственно различить, что было сказано по внутреннему радио, было невозможно. Но дядя Женя, основываясь на свой опыт работы, вычленял информацию из этого электрического клокотания интуитивно по интонации. Конвейер встал, но дядя Женя еще долго не мог поверить в статичность.
Дядя Женя всегда хотел спать, потому, как не успевал делать этого дома. Уже много лет его мучил один и тот же ночной кошмар. Он приходил домой, на газовой плите стояли кастрюли и сковородки (из них летела еда ему в рот), что напоминало о наличии жены. Потом телевизор, который иногда непроизвольно начинал двигаться в сторону – дядя Женя пугался. Он не любил смотреть гонки F1, не любил ралли. Телевизор – холодный ужин – телевизор.
Иногда к дяде Жени на участок ставили ученика, категории б) или в). Студентов он не любил, они советовали, когда он начинал на них орать, полечить или на худой конец почистить зубы. Кресло дантиста вздрагивало и начинало ехать в сторону, бор-машина звучала как шуруповёрт. Учеников вида б) он снисходительно похлопывал по плечу и говорил прямо в нос: «Ничё, освоишься, привыкнешь. У меня тож в начале не получалось, не успевал. А успевать надо» – кривые коричневые зубы.
Ночной кошмар будил его несколько раз за ночь, все было так: дядя Женя отключался лежа на спине, потом рядами загорались люминесцентные лампы, и оживал конвейер. Дядя Женя не успевал, потому что ноги скользили, и не то чтобы скользили, они, будто увязали в воздухе. Приходил бригадир Саша и орал, останавливал конвейер (электрический сигнал и загоралась красная лампочка), пугал дядю Женю, что переведет на вторую линию. Дядя Женя бегал вперед и назад, но не успевал, шланги путались в ногах, в лицо, в глаза хлестала тормозная жидкость, он плакал от досады, горло саднило. Прибегал мастер Василий Алексеевич и матерился, что из-за него «невыполняем план», что переведет на вторую линию, что «Женёк отработался», останавливал конвейер. По радио передавали: «Нет двигателей – стоим 15 минут». Глаза дяди Жени медленно закрывались, он залезал в кабину и пристраивался между торчащими отовсюду винтами. Садился на кронштейны, к которым через один участок будут приворачивать кресла, протягивал ноги, выставлял в окно локоть и упирался головой в ладонь. Открывал глаза, смотрел на красную лампочку. Закрывал глаза, и ему тут же начинало казаться, что конвейер движется, он открывал глаза, смотрел на неподвижную колонну, закрывал глаза и опускал голову. Засыпал. Одновременно: просыпался, пугался, стучало сердце, конвейер двигался, кровать двигалась, вскакивал с постели, кричал. Где-то в темноте кажется храпела старуха-жена.
Руки его давно привыкли к токсичной тормозной жидкости и кожа даже не облезала, это позволяло ему работать без резиновых перчаток, на чем завод прилично экономил. Правда, кожа на руках сморщилась и приобрела постоянный темно-красный оттенок.
Пробка, маршрутное такси:
– Алло, Наташа, как там Вадик?
– Да, А Лешка не звонил-ли?
Деревья за окном вздрогнули и поплыли, дядя Женя резко поднял голову, почувствовал сердце. Водитель рывком погнал вперед.
– Мы сидели вчера, и Максим сказал Андрею…
– Да, а потом поехали к Гене за Петей…
Наверху под потолком от потоков воздуха колыхались еще не отслоившиеся чешуйка белой краски. Они напоминали дяде Жени руки его учеников.
Он сидел в кабине и дремал. Сверху падал снег. Это был старый кошмар в разных вариациях: дядя Женя увидел себя как бы со стороны, спящего в кабине, голова упиралась в ладонь. Раздался протяжный электрический сигнал, и кабина толчками поехала. Дважды проснулся, почувствовал тяжесть сердца.
Он высунул голову из окна кабины, снег все падал-падал, таял на щеках дяди Жени. Он открыл дверцу и спрыгнул. Конвейер стоял, был пустой, такой, как бывает когда объявляют обед, и никого во всем цеху. Отовсюду одиноко свисали спиральные шланги шуруповертов и пистолетов.
Вдоль стоящих машин дядя Женя прошел вперед, открыл дверь в кабину, сел за кресло водителя, облокотился о руль. Раздался сигнал, и красный фонарик на эстакаде погас, конвейер тронулся сначала мелкими толчками, потом плавно заскользил по цеху.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Антон Помелов: Конвейер. Рассказ.
25.12.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|