Женечка Ортин: "Ot_езд".
Как-то редко мне попадаются хорошие мужские (нет, скорее, юношеские) стихи о любви. Вероятно, мужчины просто амбициознее женщин и предпочитают делать упор на идеологию, выражаемую в красивых цитатах (в этой подборке, правда, тоже не без этого - в пример приводится Бродский) или в экспериментальной форме стихов (я о таких поэтах, как Тимофей Дунченко и Terrible Tobacco). Девичья лирика, как мне кажется, строится также по определённым, но менее явным закономерностям (http://www.lito.ru/text/2798).
Стихи Женечки Ортина ближе к женским в том смысле, что они совершенно ненавязчивы и не претендуют на что-то, кроме того, что в них и так написано. Первое стихотворение цикла мне вообще кажется лучшей формулировкой кредо истинной любовной лирики, не позволяющей ничего напускного и неискреннего:
Убираю последнюю в мятый колчан,
что-то гложет.
быть может
- склонность молчать?
или склонность к тебе, тоже
развивается по ночам.
Прочие стихи цикла уже более эмоциональные, но такие же искренние и чётко выписанные. Некоторые строки вообще запоминаются "на ура":
...Из инвентарных списков лишь тетрадь
И та не в счёт. Забросил с горяча,
Архивы недоделанных в помойное.
Коль грязен слог, поди теперь отмой его,
Всё ж лучше так, чем справка от врача.
Или:
...Огляделся и понял,
Что важно в поэзии качество речи,
А вовсе не цифры, пусть ноги на плечи
Свои не кладут, уж не Кати не Сони.
...Но в двадцать четыре диагноз один,
Когда даже Бродский с усильем читаем.
Вообще тема "поэта и поэзии" у Женечки решена вполне концептуально: всё должно быть искренне, честно - так же, как в любви (см. последнее стихотворение), в каком бы жизненном пространстве ты бы ни находился (***) - в Берлине или Петербурге ("Да-берлин").
Что касается негативных явлений, то кроме рифмы "сердце / скерцо" (стихотворение "Глазею"), наблюдаемой мной примерно в четверти любовной лирики, поступающей на "Точку Зрения", ничего особенно ляпистого припомнить не могу.
А потому с чистым сердцем говорю всем: читайте Женечку Ортина, ибо это хорошо!
Редактор отдела критики и публицистики,
Алексей Караковский
|