Остатки сна

Днём, засыпая: неизбывная привычка, которой вполне соответствовал образ жизни, завернувшись в плед, - что шло из детства, ибо укутываясь с головой, как будто снижал опасность, предлагаемую миром, пожелал: Вот дожить бы до двадцатых чисел декабря, и чтоб время тянулось…
День рожденье перед Новым годом делало праздник двойным, более насыщенным; и грядущие вороха счастья: снег, ёлка, расслабленное время, точно вымывающее все проблемы – представлялось слишком соблазнительными.
Двадцатые мерцали: сильно кружа серебром, разбрасывая огненные снопы искр.
Ёлочные базары появились, и, чернеющие в ранней темноте, ароматные, обвешенные гирляндами огней напоминали они о детской сказке…
Сказка длится, длится…
Двадцатое повторяется, утром, просыпаясь, ничего не поймёт: заглядывает в календарь – на стене давно не вешает, но от компьютера не избавиться, не отключиться, и видит: то же число.
И снова длится праздное расслабленное время, когда никуда не нужно идти, и бледная муть медленно вливается в утреннюю потьму, и, включив компьютер, первое, что делает утром, -обнаруживает тот же день.
Протирает глаза: всё неизменно.
Каждое утро у подъезда встречает соседа, готовящего машину к отъезду, и тот приветствует его стереотипно; каждый день проходит мимо не меняющегося ёлочного базара, каждый…
…с тяжёлым зевком, потянувшись, выворачивается из тёплого пледа, засыпая под которым возмечтал о продолжении новогодней недели, и остатки сна ещё тяжело ворочаются в сознанье, беспокоя его…