Лев Верабук(Россия, Москва)Очутившись на белом свете, он сразу угодил под стальной режим и три первых года тянул срок наравне со взрослыми. Его память до сих пор хранит тот вязкий туман всеобщего страха, котором окутывал Дом на Набережной. Он, был единственное и балованное дитё, но Господь любил его, и в пять лет, преподнёс первый урок. В те стародавние времена никто не подозревал о японских барабанщиков, а он мечтал: выставить в коммунальном коридоре все вёдра, тазы, корыта, и барабанить, барабанить, барабанить… Конечно, у него были и иные грёзы. Но, что только не вообразит ребёнок, ворочаясь и рассматривая перед сном под чудесный коврик если его вечером тискали и зацеловали родные тётки. Юные красавицы жили на Каланчёвке и путь к ним лежал мимо трёх вокзалов. Там-то в метро спустились и уселись напротив две немного пьяные женщины. Наверно они ехали от клиентов, но чдитё в этлм ничего не понимало. И из них струилась какая-то грубая и влекущая сила, и незнакомые слова. Мама, вспыхнула и отвернулась, а у худой задралась юбка и показался край чулка на бело-мраморной ноге, перечёркнутой резинкой, а другая – полненькая наклонилась в хохоте и стало видно, что она без лифчика… Барабаны были достижимей. Когда летом все соседи, наконец, разъехались, ему позволили воплотить мечту. Разложив вокруг себя цинковый инструмент, он занёс руки со скалками, но адская боль внезапно пронзила его бедро. После первой бессонной ночи, болезнь приковала его к кроватке на три долгих года, только не под чудесным ковриком, а в детской лечебнице, тюремного типа. Но это уже другая история. А он, лишь спустя много лет, понял, что ему было сказано и про грех и про то, что в подлунном мире никогда нельзя достичь мечты.
|
