Битва со временем
Кто заставляет время
менять свой ход,
сыплет в него порошок,
изменяя скорость,
метит разметку краской,
довольно плохой,
вешает всюду глазницы
слепых светофоров?
Я убивала время,
пока отмывала окно,
думала, что оно
пролетит для меня незаметно.
Щупальца мыслей впустила
в светодиодное волокно,
пробуя им подчинить
управление цветом.
Даже не стоит пытаться
безрезультатно искать
незримое место храненья
химических мощных зелий,
имеющих свойство править
скорость простого песка,
сквозь захудалое горло жизни
идущего от колыбели
к нашей могиле.
Я бросила вызовом грязь
в того, кто меняет русла
рек по щелчку двух пальцев.
Что-то влетело в окно,
отмытое зря;
ибо первый же дождь
займет одиноких страдальцев
новой порцией пятен.
Это была картель,
что возвещала надрывно
о предстоящей дуэли.
Мне бы выпасть из окон,
не мытых сорок недель —
я не умею стрелять из пушки,
бороться, словно Карелин.
Тридцать дуэльных шагов
тогда разделяли нас.
Был у меня пистолет
и в обойме к нему три патрона...
Мой секундант, Хранитель,
струсил и скрылся из глаз.
Все мои пули
ушли в молоко,
времени не затронув.
Мощный заряд в патроне
воспламенил пистон,
первым же выстрелом время
меня наповал сразило.
С ним состязаться в скорости –
то же самое, что
ветер заставить
дуть в нужную сторону
с нужною силой.
Сердце большого города
Мне этот город не принес тепла,
но вне его пространства все тревожит.
Адмиралтейства острая игла
лекарство вводит верное под кожу,
просветы туч пуская в кровоток.
К инъекциям настолько пристрастилась,
что не уехать из него на долгий срок,
не распрощавшись с собственною силой.
Но, растревожив спайки в тех местах,
где в сеть артерий врезаны каналы,
круги дорог, разлукой, сердце встав,
не совладает ни с Большим, ни с Малым.
Ему способствовало кровь перегонять
сердце, клокочущее в центре арт-атолла
большого города, чья прочная броня,
вздымаясь, смогом наполняла альвеолы.
Мне этот город не принес любви
помимо той, что я к нему питала.
Он в ожерелья мостовые свил,
в гранит оправы набережной вставил
брильянты самых лучших образцов,
всех ими одарил, замки закрылись….
Опять у города суровое лицо -
замечу, стекла оттерев от едкой пыли.
Аллотропия
Желанья
Трехлепестковым цветком на кусте сирени
все ищут меня, чтобы, съев, воплотить желанье.
Меня поместив в смолу-ионообменник,
ионом моим завладеют — меня не станет.
Счастливым билетом с катушки, вместо продуктов,
все жаждут меня оторвать опять на съеденье.
Дающий движение сердцу дымится редуктор,
но мне не уступит никто в трамвае сиденья.
Не то, чтобы жертвовать я не способна собою
ради других, только к счастью дороги порочны.
С небес бы сорвалась звездой совершенно свободно
исполнить мечту загадавшего счастья для прочих.
Поиск истины
Капля хорошей водки
и та кристальней,
чем капля истины
беспощадного поиска
правых и виноватых
в местах, столь дальних,
что до них не добраться
никогда никакому войску.
Ибо там возникает,
где нет ничего идеального.
В голове человека,
даже самого лучшего,
истина искажена любовью
к ближнему или моралью.
Белый холст зачастую
здесь рисуется черной тушью.
Маяк для Стикса
Изгой
Душе, вмещенной в маленькое тельце,
мятущейся листом по тротуару,
осталось сосчитать биенья сердца
в секунду, долгую как два его удара.
Подстраивая шаг, под этим ритмом
искать случайных станешь совпадений,
но не найдешь, враждебным монолитом
мир увлекает за собой тлен поколений.
Кроме тебя, ты вне эпох рекламных,
клейменный нервным знаком аритмии –
врожденным антигеном против штаммов
всех захватившей темпо пандемии.
И твое сердце вдруг замрет, заметив
среди людей безлюдность, ритмом неким
единым втянутых в невидимые сети.
Их избежав, остался человеком.
Анна Михайлова: Битва со временем.