Когда бы то ни случилось...
Когда бы то ни случилось -
ночью или под утро,
летом или зимою,
в осенний дождь с ураганом;
чего бы это ни стоило -
легонько за руку тронуть,
соломинкой в нос потыкать,
гранату взорвать над ухом;
и даже - как бы там ни было -
здоров ли я буду, болен,
иль вовсе меня не будет,
иль вымрет все во Вселенной -
разбудите меня, прошу вас,
разбудите - не пожалейте,
если вдруг засветится море
и всплывет то самое Слово,
без которого эти строки
никогда не станут стихом.
1988
Что-то муза опаздывает...
Что-то муза опаздывает.
Обещала прийти ровно в семь -
и нет ее.
Час нет,
день нет,
год нет...
Вдруг
в десятом часу
прибегает -
красная, запыхавшаяся:
- Извини,
там трамваи не ходили:
тока не было.
1987
Великий русский писатель...
Великий русский писатель
Аристарх Геннадьевич Буроперов
сказал, что все относительно,
и был относительно прав.
Великий русский читатель
Владимир Исаакович Ланцберг
потому, вероятно, и великий,
что в этом абсолютно убежден.
Великий русский издатель
весь, какой был, уже вышел,
и эти великие мысли
вряд ли увидят свет.
1988
Записываю свою пластинку...
Записываю свою пластинку.
Ужасно ответственный момент.
Пою под фонограмму.
1992
Мне сообщили...
Мне сообщили,
что я не Пушкин -
и я ужасно расстроился.
Знал ли Пушкин,
что он - не я,
наукой не установлено.
А то погоревали бы вместе.
1986
Поэт должен жить долго...
Поэт должен жить долго -
чтобы все успеть сочинить,
чтобы успели издать его стихи,
чтобы успели его заметить,
чтобы успели воздать должное...
А я ждать не люблю.
Написал, что хотел, - и помер:
лучше не буду поэтом!
1986
Странная нынче зима...
Странная нынче зима:
снега все нет и нет,
а падают -
то билеты трамвайные,
то пуговицы перламутровые,
то рыбья чешуя.
А вчера град был,
какого давно не случалось:
лампочки выпали матовые -
ватт по шестьдесят!
1988
Не пейте сырой воды...
Не пейте сырой воды:
от сырости недолго и простудиться.
Уходя, гасите свет:
те, у кого вы гостили,
давно уже спят.
Не плюйте в колодец:
а вдруг он артезианский.
Будьте взаимно вежливы -
просто так, из принципа.
Старые люди говорят,
что, если вы будете
хорошо себя вести,
то даже самая сырая туча,
закрыв солнце,
все равно не погасит свет.
И, если вы заблудитесь в пустыне
с банкой сухого молока,
вам обязательно попадется колодец
с прохладной кипяченой водой.
Хорошо,
сидя с кружкой ледяного молока
на бархане,
ждать попутных верблюдов
и сознавать,
что вы
не верблюд!
1987
Есть такая песенка...
Есть такая песенка
о превратностях любви.
В ней поется,
что поп любил собаку,
а собака - мясо.
Но она отдала за свою любовь
жизнь,
а он за кусок мяса -
любовь.
Не грусти, собака,
твоя песенка
еще не спета!
1986
Не обязательно...
Не обязательно
бежать на почту за газетами -
можно просто
дождаться почтальона.
Тем более не обязательно
перекрашивать зеленые листья -
можно просто
дождаться осени.
И уж совсем не обязательно
pазглядывать всех встречных девушек -
той, с золотистыми глазами,
все равно не дождаться!
Но непременно нужно
полить цветок на подоконнике -
не ждать же,
когда пойдет дождь.
Срочно необходимо
высушить лужу у крыльца промокашкой -
не ждать же,
когда настанет лето.
И нu в коем случае не забыть
почитать сыну сказку перед сном -
не ждать же,
когда это сделает та,
с золотистыми глазами!
1987
Скажешь...
Скажешь:
- Посвяти мне поэму! -
выйду на балкон
и, глядя в закатное небо,
сотворю шедевр.
И.Л.
Ты думаешь,
ты одна такая -
с такой улыбкой и такими слезами?
Ты думаешь,
другой такой и быть не может -
такой независимой
и такой понимающей?
Ты думаешь,
где бы я еще нашел такую -
такую родную
и такую неожиданную?
Ты и вправду думаешь,
что ты единственная
и неповторимая?
Вот уж чего нет, того нет:
это не ты,
это я
так
думаю.
1988
Кому нужна эта весна...
Кому нужна эта весна,
ну кому?
В лужу ступил -
ангина.
Воротник расстегнул -
пневмония.
Шапку снял -
летальный исход.
Страх!
То ли дело осень:
между зонтом и калошами -
как в батискафе!
А лето?
Кому оно в радость, лето?
В трамвае загляделся -
ссора.
В парке прогулялся -
скандал.
На пляже разговорился -
развод.
Жуть!
То ли дело зима:
все толстые, все злые,
больше трех слов подряд
и не скажешь!
Ну, а осень?
Если подумать,
в ней-то чего хорошего?
По дороге листик нашел -
замечание.
За кульманом рифма пришла -
выговор.
У читалки подосиновиками запахло -
увольнение.
Кошмар!
То ли дело весна:
вкалываешь как зверь -
только бы не на посевную! -
и вся любовь.
Впрочем,
это семечки
по сравнению с зимой,
когда все, что способно передвигаться,
подчиняется законам
фигурного катания.
Слава богу, сам я
передвигаться уже не способен:
нога
на растяжке,
рука
на подпорке,
а голова
предоставлена сама себе
и от нечего делать
выдумывает и выдумывает
всякую чепуху
вроде этой.
1988
Когда стемнело...
Когда стемнело,
на веранду влетел светлячок
и уселся прямо на стекле.
Брюшко его мерцало
холодным зеленоватым светом,
и с улицы
на него стали слетаться
все, кому не лень.
Прилетали спички,
чиркали о стекло с размаху,
вспыхивали, ломались и гасли.
Тыкались зажженные свечки -
все окно парафином заляпали.
Подрулила керосиновая лампа,
да поздно тормозить начала -
колпак вдребезги,
керосин на землю,
чудом пожара не случилось,
а запах до утра стоял,
всех отпугивал.
Наутро
я попытался пристроиться там,
где вчера сидел светлячок.
Ничего у меня не вышло!
1987
Старею...
Старею,
друзей совсем узнавать перестал.
На улице кричу ему:
- Эй, друг,
спичек не найдется?
Он оборачивается,
а я гляжу -
и не друг он мне вовсе.
1986
Владимир Ланцберг: ТЕКСТЫ ИЗ ТЕХ, ЧТО ПОПРИЛИЧНЕЕ (часть первая).