МИХАИЛ САЛИТА: Райский уголок.
Михаил Салита продолжает серию одесских рассказов, которые на самом деле являются миниатюрами. Романтичный, забавно-ворчливый и национально-окрашенный опус, который сейчас перед нами, написан неплохо, однако, боюсь, будет интересен далеко не всем.
Хотелось бы, чтоб творчество М.Салиты было более разнообразным.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Мария Чепурина
|
Райский уголок
Забыть Одессу, и вправду, невозможно. Кто прожил в ней, хоть кусочек жизни, тому до конца она будет сниться.
Семье Фельдманых посчастливилось жить в райском курортном районе шестого «Фонтана».
Чубаевка, перед тем, как стала курортным районом одесского «Фонтана», когда-то была пригородным селом.
Зелёные улочки, образованные аккуратными частными домами, создавали необыкновенный уют и привлекательность. Цветы и зелень безраздельно царствовали во дворах и на улочках. Пышная сирень, акация, орех, и всех видов фруктовые деревья, радовали глаз. Не вмещаясь в садах, они выступали из-за оград, приглашая прохожих угоститься.
А когда цвела липа, никто не оставался в домах, в эти короткие дни, чтобы упиться её необыкновенным ароматом.
Соседи с секаторами на длинных палках снимали с могучих деревьев липовый цвет, чтобы запастись на зиму и использовать как целительный чай.
Близость моря ещё более делало привлекательным этот район и улицу «Бригадную».
Обрывистые берега создавали сказочную картину до их окультуривания. Но и после того, как их одели в бетон и засыпали пляжи золотым песком они не утратили привлекательность.
Плавая под водой у подводных скал близ берега, любители мидий собирали их и, посыпав солью поглощали этот деликатес, за который в старину богатые купцы рассчитывались золотом.
В этом заманчивом районе одесский маляр Яша Фельдман построил дом, а позднее со своим зятем он заложил великолепный сад. В нём кроме цветов, было много фруктовых деревьев: черешни, вишни сорта «Барель», абрикосы, разные сорта яблок от раннего «Белого налива» до поздней «Семеренки», орехи, кусты крыжовника, малина, клубника, виноград от зеленовато-белого «Рислинга» до янтарно-коричневого «Конкорда». Был и огород. Протяни руку и кушай.
Первыми весенними гостями были грачи. Их привлекала черешня. Сад наполнялся жужжанием пчел. Гостили шмели и трутни.
Сад был настолько красив, что пешеходы останавливались около него. И вся улица Бригадная на Шестой станции «Большого фонтана» празднично выглядела с весны до поздней осени. Но во время увядания она, как поблекшая красавица с грязными подтёками под глазами, теряла свою прелесть.
Царила распутица. Дороги становились непроезжими, от дождей и талого снега они покрывались грязью. Около дома Фельдманых большая колдыбань, полная воды становилась ловушкой для машин и шоферня её объезжала.
Не забыть этот город со свойственным только ему юмором и специфичным говором, с литературными прообразами таких одесситов, как Беня Крик и других, взятых из колыбели колоритных лиц несравненной Молдованки. Трудно перечесть всех, прославивших этот город.
А оперный театр - гордость Одессы, памятники и фонтаны. Или две грандиозные лестницы к морю! В одной из них 280 ступеней. Где есть подобное?! И само тёплое Чёрное море с его кефалью. Обаятельны аккуратненькие домишки в курортном районе города, утопающие в сирени, в белой акации, в липе…
Что говорить, Одесса, действительно необыкновенный город и понятно, что он представляется тебе читатель прекрасным и неповторимым. Однако и он не лишён недостатков, как всякий город.
На Молдованку не каждый рискнет вечерком заглянуть без милиционера, чтобы полюбоваться, домами старой Одессы с перекошенными верандами, завешанными, извиняюсь, исподним шматьём. Разве не так? Может там нет шматья, и молдованцы его с себя никогда не снимают?
Допускаю, что посетившему Молдованку случайно на шляпу не вылили ведро помоев. Вполне возможно. На всех помоев не хватает.
А насчет колоритного одесского говора, о котором отозвался Чехов, назвав его грубо-базарным, то с ним можно не согласится. Будто бывает ласково-базарный говор. Что он понимает, Чехов?!
Беня Крик, конечно, - фигура! Но Беня нынче - не крик моды. И его сегодня нет. Спасибо Бабелю! Он вытащил на свет этого легендарного бандита.
А что лестница имеет 280 ступенек, то это - несчастье. Вниз - куда ни шло, в низ не в гололёд спуститься не проблема, а наверх? Попробуйте по ним подняться. Если вам охота, ни кто вам не запретит. Надо же такое соорудить!
В Одессе множество классических скульптур великолепных фонтанов, но, что сказать о 16, так называемых «Больших фонтанах». Покажите хоть один. Так нет! Их, что олигарх Абрамович выкупил и толкнул в розницу англичанам ко дню рождения королевы Елизаветы или французам для украшения площади перед Парижской богоматерью…НЕ снесли ли их к чертовой матери. Только не надо людям лапшу на уши вешать?
А может, и Большого театра не было? Театр был и пока ещё есть. Но уже качается. Одесситы в скорости будут показывать туристам его развалины, как римляне остатки Колизея. А что, возможно экономически выгодней, чем держать актёров. К тому же, в него уже сегодня опасно зайти. И мимо проходить - тоже небезопасно. Правда, говорят, что на его капитальный ремонт уже выделили деньги. Это хорошо. Быть может дойдут.
Теперь возьмём море и кефаль. Море ещё есть. А кефали нет. И в шаландах, которые воспел Утёсов, пусто. Может, и, правда, при нём была кефаль. А сейчас, как на Дону, шамайку, – нема! А ведь когда-то от пуза шамали эту шамайку.
А где взять кефаль, если во всём море её даже не могут найти водолазы. И в столовке мэрии нет. Осетрина есть, а кефали нет. Жаль, конечно, что исчезла. Может её сманили россияне, когда отделились от украинцев. Странно, что даже на евреев это не валят.
Где ж собака зарыта? Не собака, а Одесский аммиачный завод, что на берегу Черного моря. Немного подождите, и дельфины эмигрируют. Одесситы будут кушать пиранью, этих маленьких террористок.
Теперь насчёт курортного района с домиками, утопающими в сирени и акациях. Магнолии, правда, нет. Ядовитый аромат магнолии может за ночь загубить человека, если он с похмелья под ней ночью переночует. Так что выбирать надо магнолия или алкаши. Проще избавиться от цветка. Зато белая акация губит не только ночью, но и днём. Белая акация - это белая смерть. Но, сволочь, вкусно пахнет.
Вот в чём утопают домики в курортном районе и не только там. Пусть гадают те, кому приспичило утопиться: в Чёрном море или под кустиком белой акации. И, надо же, оперетту назвали «Белая акация».
А всё же одесские улицы выглядят красиво весной, летом и ранней осенью, когда утопают в зелени и цветах. Но поздней осенью они утопают в грязи. Что из себя представляет эта грязь, писал «Одесский вестник» за 19.. год:
«Возьмите грязь вашего скотного двора, помножьте её на грязь ляховского базара, произведение разведите водой, разлитой возле корыт ваших водопоев - тогда вы получите настоящую одесскую грязь».
Одесситы с горечью вспоминали собственные одесские деньги, которыми царское правительство наделило Одессу вместе со статусом свободного города.
Ещё хорошо, что на одном из Пленумов ЦК не постановили отодвинуть Чёрное море от Одессы, поближе к Москве или его просто осушить. По нему шли корабли, в адреса верных друзей России, с грозным оружием для уничтожения неверных, а также с грязными дензнаками для стирки, проститутками и шпионами.
Яша Фридман, являлся депутатом Верховного Совета, совместно с Кагановичем и Дымшицем и другими, избранными евреями, служившими бутафорским муляжем в показной национальной витрине страны.
Яша, украшенный красным гребешком, как дрессированный петух в кукольном театре, не решался поклевать семечки за пределами этой сцены. Он вёл себя тише кошерной курицы и со своим выводком вместе с драчливым зятем Володей оставался сидеть на одесском насесте и оттуда наблюдать трагикомедии на сценах ОВИРа с участием самодеятельных еврейских артистов.
Одну из сцен следовало бы назвать «Стенанием», поскольку его сюжет связан со стенами этого заведения.
Молодой человек талантливо играл мимическую роль соискателя визы на выезд из России. Он, молчаливо сидя в углу помещения ОВИРа, поглаживал то одну сторону стены, то другую. На это его странное поведение обратило внимание главное лицо. Когда до парня дошла очередь, начальник долго читал его досье, полученное из военной части, в которой тот служил рядовым.
В досье значилось, что новобранец Липкин с первого дня, появления в части по собственной инициативе занялся штукатуркой. Дважды в день перед обедом и ужином он принимался штукатурить стены казармы дерьмом, доставая его из гальюна.
Это противоречило уставу, и за инициативу его каждый раз отправляли на гауптвахту, но и там ему хватало материала.
Как штукатура его перевели в стройбат, но там он отказывался пользоваться цементом. Вскоре, по раппорту комбата части, его, наконец, демобилизовали.
Закончив чтение, глава ОВИРа бросил подчинённому:
-Выдай ему бумагу и пусть немедленно уматывает засирать Израиль. Одновременно резко сократилось число призывников не державших мочу.
Этот случай попал в газету, и стал достоянием генералитета и железнодорожного начальства..
На одной из станций, генерал поглядел в окно из купе вагона и пред его взором предстала толстая задница бабы, которая справляла нужду. Генералу она понравилась и он на ней женился.
После этого случая многим бабам на этой станции тоже захотелось стать генеральшами. Пришлось отменить эту остановку, а перед приближением состава к станции увеличили скорость и обязали проводников зашторивать окна.
А на пограничной станции Чоп заросший густой щетиной неумытый гражданин неопределённого возраста, не выпуская из рук скрипку, орал:
-Я не могу ехать без инструмента. Это мой кусок хлеба. Я музыкант и без него умру с голода.
Чем громче он орал, тем больше уверенности возникало у начальника в том, что инструмент представляет большую ценность и, возможно, изготовлен самим Гварнери.
Мужчина же на него наступал, а начальник пятился. Наконец, он не выдержал и крикнул подчинённому:
- Сколько дней он торчит у нас на вокзале?
- Девятые сутки.
- Пропусти его, и пусть он катиться отсюда со своей балалайкой! Да поскорей! А то от него здесь начнётся эпидемия. Он же девять дней не моется и, похоже, в туалете не снимает штанов!
Сценарий этот можно назвать по фамилии музыканта «Маршем Бененсона». Разыгрывались и другие сцены.
В 74-м году первой из Яшиных родственников уехала в Сент-Луис Этя – Яшина сестра. Примерно в то же время эмигрировал драчливый зять Володя. Незадолго до отъезда он в Дюковском парке куском водопроводной трубы разогнал толпу антисемитской шпаны.
Следом за Володей попрощался с Одессой и его друг Вова.
Уезжали и цеховики, гешефт-махеры, не желая стать жертвами показательных процессов, а также другие инициативные граждане. А заторможенная семья Яши Фельдмана, прощаясь, целовала их, обнимала и пожимала руки.
Один из Яшиных соседей, одесский блатарь Cека, дядя которого слыл авторитетным уголовником, в ответ на Яшин вопрос: «Ты слыхал, Феликс уехал, тот, что с улицы Ивана Франко?» – ответил, лузгая семечки: «Да, жиды валят и валят!..»
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
МИХАИЛ САЛИТА: Райский уголок. Рассказ.
19.08.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/read.php(112): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|