На смерть Ирины Печерниковой

В ней была необыкновенная, фантастическая, таинственная, лёгкая трепетность: словно сама невероятная плазма жизни просвечивала сквозь её образ (и формы её ролей) подлинностью женственности, нежной и волшебной.
Учительница английского из «Доживём до понедельника» - фильма, сыгравшего не малую роль в жизни нескольких поколений – возможно лучшая из ролей Печерниковой – словно соткана была из мерцаний, огней, из материалов запредельных, сгустившихся в конкретную работу актрисы.
Конфликт фильма слишком далёк от нынешней действительности – как невероятно далека чистота, которой омыт фильм, - и буквально лучится ею – в том числе благодарю работе Печерниковой.
…она играла в «Ленкоме», в театре им. Маяковского, на Малой Бронной; она снималась в кино; в Малом театре она играла Дею в «Человеке, который смеётся» так, будто сквозь образ, создаваемый ею, шли космические вибрации: и казалось, что слепая девушка видит гораздо больше окружающих её зрячих людей.
С другой стороны Корделия в её исполнение была сугубо земная, точно изломанная зигзагами трагедии, в которой, отчасти созидая её сама, принимает участие.
Роли в кино были разнообразны: если мама Кати из «Двух капитанов» запоминалась одним, то совершенно иное несла роль из остросюжетного, в пульсации напряжения державшего фильма «34-ый скорый»…
Так или иначе, необыкновенная трепетность пронизывала любые работы Ирирны Печерниковой, даже в не больших отзываясь замечательной чистотой…
…кажется, и смерть актрисы – не смерть в общепринятом понимание: но растворение в море небесных сияний, от которых брала она силы и возможности для осуществления своих ролей.