Вовсе не рад

Сначала приходилось ждать в арке: прямо из неё был спуск в подвал, куда отец уходил, чтобы через полчаса вернуться с пригоршней мелких иностранных монет, и мы рассматривали их прямо под аркой, и ребёнок замирал от восторга: такие это были далёкие страны, совсем не представить…
В клуб нумизматов детей не пускали.
А началось всё с баночки из-под специй, набитой разными мелкими монетками: ребёнок рассматривал их, потом стал расспрашивать отца, что за страны такие…
Дальше - больше.
Второй клуб – после переезда – помещался в церкви, давно переоборудованной, и ребёнок снова ждал отца, долго бродил вокруг, повторял уроки, представлял, что вынесет папа, фантазировал…
Потом уже отец платил три рубля, и мальчишку пропускали, и глаза у него разбегались, и захватывало дух: на столах, казалось, была представлена вся история, и даже больше неё: весь мир, перекочевавший на круглые, иногда блестящие, иногда тусклые кружки…
Позже выросший ребёнок ездил в клуб сам, и ощущение счастья не проходило, нет…
А потом Союз развалился, стали открываться нумизматические магазины, можно было купить всё, что угодно, лишь бы деньги были…
Но у выросшего мальчишки их почти никогда не было: потому, что он стал поэтом, чему был вовсе не рад.