Мой файл - фуфло!
Посв. человеку, недрогнувший палец которого, путём нажатия кнопки «delete», избавил мировую общественность от первой рукописи «Изыбранного из Бранного»
(Ну, Таньке, короче! А кто ещё то?!)
Мой файл - фуфло, соцветье пустословий,
Но тень его, когда- нибудь, ей- ей!
Появится над вашим изголовьем
И вымолвит: Набей, меня, набей!
И вы ему, естественно, набьёте,
Что б не летал он тут и не рыдал
А нет, то интернетно матернёте,
Отправив виртуальный ритуал
И он растает, благо путь проторен,
Но отовсюду изгнан, всеми бит,
Зависнет над остывшим монитором
Семнадцатидюймовый восьмибит!
Трещат мосты и лопаются стыки,
Кряхтят эпохи, рвутся якоря,
Но рукописи, или пальцетыки -
Им это по - фиг, ибо не горят!
Песнь “Ухода”
Опять уход и снова “по-английски”,
Ни слез, ни лобызания, ни склок...
Ребята, надо ставить обелиски,
По тем, кто был, хотя бы, недалек!
Во времени и, в общем- то, в пространстве,
Гораздо большем, нежели постель,
По тем, кто нам хоть раз желая “здравствуй”,
Был искренен от мозга до костей!
По тем, кто снизошел до непрощанья,
Не выдав расставания залог -
Вот так они уходят, англичане:
В туман и смог... Ну, там и я бы смог!
Такое только в Англии возможно,
В Европе, там, где мили или лье,
Но не у нас, при нашем бездорожье,
Не при российской милой колее!
Уйти, да так, чтоб, не забрызгав грязью,
Всех и всея, чем мы окружены?!
Нам по размаху ближе Стенька Разин:
(Его размах по поводу княжны.)
Он кинул в Волгу, мы кидаем в Лету:
Уж коли провожать, тогда навек!
Нас так роднит, устроенный при этом,
Терро - пиротехнический эффект -
А ля:
“Молилась ли ты на...”
Или “Вернись, я всё прощу!”
Разбить гитару, хрусталя
И опрокинуть ту свечу,
Ту, что горела на столе,
Когда кругом мелым - мело,
Искать дуэльный пистолет
И мчаться в Царское Село,
Иль постояв на берегу
Рвануть рубаху на груди
И перегаром отрыгнуть: “Не уходи! …дура! ”
А после можно окунуться в Бахе,
Укутавшись, плотней в Экклезиаст,
Нашёптывать испуганной собаке
Про тот, душеспасительный балласт,
В котором и шопеновские сосны
И даже шопенгауэровский яд,
Где, собственно, и суть метаморфозы
От слова ”Мы” до глупой буквы ”я”.
До этой буквы, мелочной и скверной,
С нелепою претензией на цель...
”В начале было слово... ”- это верно!
-Так пусть оно останется в конце!
И снова возвращаясь к Альбиону,
К его манере выхода в туман,
Воскликну: Да не возлюбите оно!
Прощайте! Всё. Я опускаю мат.
Притча о губе
Раскачу губу, чтобы быть как буд-
То верблюд из песков Аравии.
Будет благом бунт, коли флагом - блуд,
Над ковчегом, где Ной правит!
Тут пернатым - Крым,
Пусть борта мокры,
Право птичье дано указом!
А мне пророк открыл -
Проку нет от крыл:
Будешь ползать за них обязан!
Курам хворост дан,
Борозда - дроздам,
Крылья им - в дополненье к корму,
Ну а я – простак,
Я за так раздам,
Своего окрыленья норму!
Не поднять тела
От тепла дупла,
Пусть уж лучше губа навыкат!
Хуже кабала от
легальных благ
и налога с глобальных выгод!
Где ты, брат, верблюд,
Скиньтесь по рублю,
На проезд до пустыни Гоби,
Там, где «мыслюют»,
Да на высь плюют -
Нет достойней верблюда хобби!
Рук не ломит там
Круг регламента,
Даже при неуклонном росте!
Пусть лишком – углы,
Но ушком иглы
Не пугайте, ей- богу, бросьте!
Хороша мораль,
коль в игле дыра,
ей, как - будто к портрету рама!
Ну а нам не в рай
И никакой Коран
Дромадеру не будет драмой!
Воля - в поле брань!
Пой ли, барабань
В ре- миноре о дромадуре
Но зачем нам, брат,
Эти два горба,
На - фига они на фигуре?
А коль раскатишь губу -
Будет горб на спине!
Не спасёт ни пустыня, ни степь,
Ибо в парно - копытно - пернатой семье
Нету прав без обязанностей!
Безнадежный падёж у моих падежей
Безнадежный падёж у моих падежей,
Я творю падежа, я виню падежом,
И упорно склоняю ужов под ежей,
Потому, что ужих отсклоняли ужо.
И не только ужих, всё гораздо хужей,
Всё гораздо гораздей, чем нехорошо:
И слонов и мышей, от хвостов до ушей -
Всё уже отсклонял, этот самый, «Ужо»!
Этот самый «Ужо», он коварен и лют,
Он любую козявку сотрёт в порошок,
Он сотрёт города, он сотрёт мебелю,
Не стирается только упорный «Ишо».
Мой «Ужо» позади, средь руин и песка,
Впереди мой «Ишо», он повис миражом,
Есть один только миг, что свистит у виска,
Он ишо не ужо, но ужо не ишо!
Впрочем хватит болтать, всё понятно к тому ж,
Без наклонностей этих и без падежов,
Будет ужиться ёж, будет ёжиться уж,
Миром правит любовь, зло окажется в жо!
Константин Бабенков: Проба.