Из жизни боксёра Джека.
Боксёр Джек пропустил удар и упал на ринг.
Всё плыло перед его глазами. Мысли путались. "А не забыл ли я выключить чайник, он же выкипит... А с той девушкой я спал или мне это всё приснилось..."
"Раз", - сказал рефери, - "Два, Три..."
"Зачем эти формальности", - подумал Джек, - "глупые церемонии, - человеку плохо, а они считать учатся."
"А ю реди?" - кричит рефери.
"К чему, придурок, устал я, видишь лежу отдыхаю, может быть у человека отпуск", - хотел всё это сказать Джек, но только разлепил губы и сплюнул кровавую слюну на пол.
"Аут".
"Вот именно, первая умная мысль за весь вечер."
Подбежали секунданты, стали лить на него воду, прикладывать лёд, говорить что-то психологически правильное, про то, что его сопернику повезло, что все видели, что он на голову сильней, что будет реванш, и он всем докажет.
"Пусть Пифагор доказывает", - подумал Джек, но промолчал, он вообще слыл молчаливой машиной без мозгов, и старался не портить свой имидж.
Придя домой он устало опустился в кресло и щёлкнув кнопкой пульта, запустил диск Ornette Coleman, который он слушал ещё с утра, и как и с утра убедился, что John Coltrane ему гораздо ближе.
Он открыл 25-й том собрания сочинений Хайдеггера на заложенном месте. Перевести хайдеггеровские термины с немецкого без потери смыла крайне трудно, поэтому Джек читал Хайдеггера в оригинале.
Ему стало грустно. Он подошёл к бару и налил себе рюмку коллекционного коньяка.
Тут позвонили в дверь.
Это был сосед.
- Пойдём дёрнем, - сказал сосед.
"Кого и за какое место", - подумал Джек.
- Видел твой матч, - сказал сосед.
Он был фанатиком бокса и платил за кабельный канал.
- Ну, ничего в матче-реванше этот урод Джеймс не выстоит и раунда.
- Да, - сказал Джек, и они пошли к соседу пить дешёвое виски и слушать Бритни Спирс.
Вечер прошёл, как обычно: сосед отрубился, а Джек пришёл домой, умылся холодной водой и собрался было спать, но вспомнил, что о чём-то забыл. Он с минуту сидел напряжённо вглядываясь внутрь своего сознания, и вдруг его осенило:
"Ах, да! Нужно наконец вернуть Джеймсу книжку Маркеса с автографом автора, а то он опять обидится."
Из жизни тореро Комачоса.
Тореро Комачос был в панике, назавтра была назначена коррида, а матадоры пропили быка.
Теперь эти грязные свиньи лежали на полу, и им было всё равно, потому, что они находились в изменённом состоянии сознания.
"Как же без быка?", - думал Комачос, - "Нас же не поймут. Общественность нас осудит."
"Надо бежать", - решил Комачос, - " Пусть побьют, только этих грязных свиней."
И тут неожиданно бык вернулся.
И всё стало нормально, и Комачос успокоился.
Выяснилось, только, что это не матадоры находились в изменённом состоянии сознания, а Комачос. А грязные свиньи на полу, действительно были грязными свиньями. Они лежали на полу своего родного хлева, и это было для них обычным занятьем.
Другой вопрос, что хлев этот был не в Испании, а в Рязанской области , да и бык, который вернулся, честно говоря тоже был местным, но это уже повторяю другой вопрос.
Комачос не успел додуматься до этого вопроса и заснул. И это спасло его от необходимости сегодня решать множество проблем, которые как вы понимаете у него несомненно имеются.
История одной мысли.
Господин А проснулся окрылённым, дело в том, что вчера ему в голову пришла мысль, и сегодня с самого утра он собирался заняться претворением этой мысли в жизнь. Поначалу всё шло хорошо: он уже прикидывал варианты: что сделать вначале, что потом, и даже представил с каким достоинством и вкусом он распорядится обрушившейся на него славой.
И вдруг мысль пропала, как будто и не было её. Произошло это за завтраком. Господин А пил кофе, и во время первого глотка мысль ещё была, а во время второго её уже не было.
В это самое время господин Б проснулся в полной безмятежности, сознание его было чистым и ясным, он хотел пойти на море искупаться и вообще собирался отдохнуть (действительно, сколько можно работать), но тёмные тучи заволокли безоблачное небо – в его пустой голове появилась мысль.
Он ел, пил, спал, смотрел телевизор, занимался сексом, но всё это проходило на фоне неотпускавшей его мысли. Мысль отравляла ему все занятия и применения его души и таланта, в конце концов он обратился к психиатру и тот направил его на лечение в больницу, где ему стали давать таблетки, от которых было ещё хуже. Он пытался выговорится и излагал мучавшую его мысль самым разным людям, но они не признавали её за свою и не знали, что с ней делать.
А что же господин А? Его мысль не возвращалась. Жизнь его потеряла стройность и ясность. Он был в полной растерянности, он ходил по комнате, по городу, начал мотаться по стране, и даже стал уже оформлять себе заграничный паспорт, чтобы продолжить поиски за границей, но довёл себя до нервной горячки и загремел в больницу.
Там в больничной столовке они и встретились. И всё закончилось благополучно: господин А рассказал мысль господину Б и тот с радостью опознал в ней свою. Господин Б почувствовал облегчение и тут же пошёл выписываться, а господин А засучил рукава и отправился претворять.
О случаях пьянства среди художников
Один художник любил быть один, а другой художник любил быть другим, а третий художник любил быть третьим. Бывало сидит один художник один, а мимо идёт другой, а один думает: « Ну, что я, разве я художник, вот он, он – совсем другой». А другой думает: «Хорошо одному, он – один. Вот так наверное и надо, чтобы ничто не мешало, наедине с искусством, а вот у меня всё по-другому».
И они обычно останавливались и какое-то время смотрели друг на друга, и тут обычно подходил третий.
Третьим будешь? – спрашивали его один и другой. И не было случая, чтобы он ответил отрицательно.
Неожиданный результат одной искусствоведческой экспертизы.
Один зелёный человек был склонен, а другой так, по праздникам, и они решили определить век и мастера изготовившего этот рояль ( вы не знаете какой рояль, но не забивайте себе голову ) и вот перед ними открылась бескрайняя прерия, саванна и пампасы одновременно, в переносном смысле конечно, т.е. бескрайняя прерия предположений и способов определения. Можно конечно было прочитать табличку, но это было, не то, чтобы очень просто, а ненадёжно. Уж сколько случаев было. Вроде всё, все решили и согласились и во всех хрестоматиях печатают – Лермонтов. И вдруг кто-нибудь возьмёт на себя труд прочитать повнимательней и главное до конца, а в конце и видит подписано: Пушкин и ещё что-нибудь такое чисто пушкинское нарисовано, лёгкой рукой гения, чтобы уж никто не сомневался. Так, что таблички вещь ненадёжная. Другое дело – спиритический сеанс: вызвать мастера лично и спросить его, что и как. Так и сделали, но результат многих озадачил. Выяснилось, что рояль был изготовлен на Владимирской мебельной фабрике в 1968 году, бригадой № 5.
Чайник и телефон
Чайник и телефон засвистели одновременно.
И поскольку чайник не мог ждать, а люди почти всегда могут немного подождать, то Виктор Петров пошёл сначала к чайнику, выключил его, и уж потом пошел к телефону и не успел.
Он стал думать: кто бы это мог позвонить?
Мама? Жена? Друзья? С работы?
Он погрузился в размышления.
Потом сел к компьютеру и стал печатать список всех людей, которые могли ему позвонить.
Постепенно у него составилась очень интересная база данных, отражающая содержание социальных и личных связей небрежно образованного человека начала XXI века.
Он стал её анализировать и ему в голову полезли интересные мысли, впоследствии на их основе он написал и успешно защитил кандидатскую диссертацию.
Вот так!
А если бы он сначала побежал к телефону?
Сказка про лису.
Лес, дети, бывает, и озеро бывает и когда цветы они растут и помидоры. Но хуже всего... хотя нет, это вам ещё рано. А вот тоже лиса, и она тоже бывает. Вот, тут спрашивают про лису, так вот разъясняю.
Сказка про медведя
Медведь – это побольше зверь, у него шерсть зелёная, если его покрасить зелёной краской и красная если покрасить красной, а если медведя не красить, то ему конечно легче.
Жила была девочка
Жила была девочка, и она всегда носила красную шапочку, поэтому все её звали дюймовочкой.
И вот пошла она однажды в лес за дровами и заблудилась.
И тут идёт волк.
Увидел он дюймовочку и взмолился человеческим голосом:
- Не бей меня дюймовочка, я тоже заблудился.
- Сирьёзно! – удивилась Красная Шапочка, - Да ты гонишь, волчара.
- Ну, есть маленько, но ты пойми, ведь лес это – сложнейшая экологическая экосистема, без высшего образования здесь не разберёшься, а кто же меня серого в институт то примет. Так, что оба мы с тобой заблудились, только ты в одном из возможных миров, а я в другом, так что давай с тобой вместе ночь ночевать, да зиму зимовать.
- Ты, чё лепишь? Какую зиму? Лично мне сегодня же домой нужно, я на передачу «Окна» опаздываю.
- Ну, ладно, тогда давай мы, как-будто банда и пошли медведей строить.
- Как строить?
- По росту.
И построили они всех медведей по росту. А экологи воспользовались таким редким случаем и всех медведей пересчитали. И выяснили, что медведей даже если считать с плюшевыми маловато. А всё-таки медведь – вещь полезная, а в некоторых случаях и незаменимая. И мировое сообщество стало медведей защищать. А дюймовочку назначили послом мира, а волку разрешили поступить в сельхозакадемию по специальности «санитар леса».
Мальчик и рояль
Один мальчик играл на рояле и мечтал стать лауреатом.
И в общем он стал им... И даже у него была квартира в Москве и Лексус, и как-то он пошёл по бульвару и подумал: и нафиг я играю на этом рояле. Вот такой вот случай, а в новостях об этом не сообщили, а всё какую-то лабуду лепят.
Письмо другу.
Вчера с вечерней почтой получил Ваше письмо. И оно меня очень взволновало. Я даже не решился его открыть, мало ли что вы там понаписали, с вас станется, не с моими нервами такое читать, я понимаю, что Вам хочется излить душу, покаятся во всех своих безобразиях и проч.
Но увольте, прошли знаете ли те времена, когда я был способен в пьяном угаре часами выслушивать (зачёркнуто)
но я старый и больной человек и мне трудно уже всё это (зачёркнуто)
но зная свою излишнюю чувствительность (зачёркнуто).
Простите мне моё жестокосердие, но возвращаю Вам Ваше письмо нераспечатанным и посылаю домашнего вина, которое во всяком случае Вас немного успокоит.
Дмитрий Козлов: Из жизни боксёра Джека..