Любовь и Мухи
Гнет к земле меня под вечер
Не планида, а тоска.
Разум страстью изувечен,
Ищет дуло у виска.
Аромат ружейной смазки
По ночам щекочет нос.
Изобилье черной краски
Дополняет мой психоз.
Усмиряю я рассудок,
Обращаюсь я к врачам,
Но проходит пара суток,
Вновь не спится по ночам.
Заряжаю парабеллум
И, в тоске, гоняю мух.
Кляксами по стенке белой
Я их шлепаю на слух.
Придает Вселенной бренность
Полуночная стрельба:
Надо мной довлеет Ревность,
А над мухами - Судьба.
Как же так? Меня, как муху,
Взмахом отогнали прочь
От волос, подобных пуху,
И от глаз, в которых ночь.
Кошки и Мышки
Носовые платки разбросало сопливое лето.
Листопады в Москве начинают в июле кружить.
Утром хрустнет листва под ногой, как сухая галета,
Вздрогнут кошки в душе, что приходят мышей сторожить.
Пара мышек таких всю неделю скребется по ребрам.
Всю неделю я пьян и бегу от внимательных глаз.
Не увидит она, что Ромео изрядно потрепан
И дожил до седин, потому что не умер в тот раз.
Не узнает она, что я кошек кормлю не мышами,
А мышей не крупой, но кусками корявой тоски.
И скребутся они где-то, прямо на ухо дыша мне,
И жиреют они, потому что все больше куски.
Носовые платки разбросало сопливое лето,
Ветер гонит листву, а я кошек гоняю взашей.
И спешу я к метро, где на поезд садится Джульетта,
Не печалясь о том, для чего развожу я мышей.
Кроты и Бублики
Нет повести печальнее на свете,
Чем эта повесть о хреновом лете.
Смурное небо сыро и серо.
Но в сыре мало дырок, как в "атлете".
В рулете непогоды нет зеро.
Давно я не видал дождей столь дружных.
Дыра от бублика - вот все, что нужно,
Чтоб солнце провалилось сквозь нее.
Уж больно надоело падать в лужи
И грязь счищать с подошв, как мумие.
Когда же перестанет небо пучить?
Кроты небесные, поройтесь в тучах,
Наройте норы в облачной гряде!
... На грядках я топчу кротовьи кучи
И плачу о загубленном труде.
Свирель и Нимфа
Осень и Бродяга
Ждет бродягу осень год за годом,
Для него с узорами хитрит,
Составляет пазлы из погоды,
Осушив хронический ринит.
Для него то медом, то кармином
Красит листья и вплавляет в лед.
И, в мечтах о домике с камином,
Золото по селам раздает.
Правда, золото, как медь-обманка,
Жухнет и чернеет в ноябре,
Оттого ли склонны к перебранкам
Все лакеи при ее дворе?
А она их гонит на дорогу
В поисках бродяги-шатуна,
Чтоб вернулся и побыл немного
В доме, где измучилась одна.
Для него луну позолотила,
В косы паутинки заплела,
И с ключом заветным, как Тортилла,
Ждет бродягу в доме из стекла...
Месяц пролетел недолгим горем,
И второй проходит заодно.
Отчего же двери на запоре,
И закрыто шторами окно?
Просто золото в лесах увяло,
Мед с рябиной спрятан в погреба.
Осень спит под ватным одеялом,
Не пришел бродяга - не судьба.
Снег ложится грязью на террасы,
Лужи замерзают у ворот.
Мир опять уныл. Опять напрасно
Осень украшала свой приход.
Пираньи и Крокодилы
Она тиха, как зорька на селе…
Мычат коровы, пастушок зевает,
А в доме пахнет теплым караваем
И молоком в стакане на столе.
Она нежна, как утро над рекой…
У водной глади рыбаки застыли.
Им ведомы все радости простые,
Их поплавки привносят в мир покой.
Она прекрасна, как роса в цветах,
Которая дрожит – динь-динь – чуть слышно,
А в дождь бутоны укрывают крышей
Букашек, проползающих впотьмах...
Она тиха, прекрасна и нежна,
Когда встает одна на зорьке ранней,
И к прудику идет, кормить пираний
Говядиной на кончике ножа.
Она тиха, прекрасна и добра,
Зачем она пираний разводила?
А в комнате держала крокодила,
Ходила с ним по садику с утра?
И все ж она прекрасна и тиха,
И любит поболтать в воде рукою,
Присев туманным утром над рекою,
Читая строчки моего стиха.
Чего же ищет там краса моя,
Зажав в руке кусок сырого мяса?
Ждет крокодила своего напрасно,
Уплыл давно он в теплые края
Миша Санкин: Дядя Миша-сан: То и Это.