"Ладони от лица..."
Ладони от лица,
Но ты не узнаёшь…
Нас где-то по пути
С дороги сбила ложь.
И слов моей любви
Теперь как будто нет.
Рассветом стал закат.
Закатом стал рассвет.
Гляжу в твои глаза –
Ты понимаешь всё.
Нас ничего с тобой
От правды не спасёт.
Но ни один из нас
Судьбою не согрет.
Рассветом стал закат,
Закатом стал рассвет.
Ворвусь однажды в дверь
И лягу на порог.
Скажу – мне дальше нет
Обещанных дорог.
А в раненых глазах
Опять один ответ:
Рассветом стал закат,
Закатом стал рассвет…
"Время тихо сжимается в петли..."
Время тихо сжимается в петли.
Петли тихо сжимают виски.
И не знаешь – избавишься, нет ли,
От лихой многодневной тоски.
Я хотела бы сжать расстоянья,
Что лежат от тебя до меня,
И сомнения, и ожиданья,
И беспамятность злого вранья.
Неизвестность дурманит, как брага.
Вот бы сжать её просто рукой,
А сжимается только бумага,
Над свечою горя восковой…
"Где-то в дальних лугах есть такая трава..."
Где-то в дальних лугах есть такая трава,
Что ночами мои понимала слова.
И хотелось мне верить, как будто пророку,
Забродившему в ней, ошалевшему соку.
Он-то мне нашептал те молитвы и плачи,
Что спасали меня от невзгод, не иначе,
Что немеркнущий свет мне стелили под ноги,
Зажигали зарю для меня у дороги.
Те молитвы и плачи однажды воскресли.
Пролилась их тоска в мои долгие песни.
До сих пор слышу я по ночам издалёка
Этот преданный шёпот полынного сока.
А ведь мы с той травой были словно родные.
Что ж вы мчитесь, года – поезда проходные?
Вы решили меня убедить, в самом деле,
Что теперь навсегда там снега и метели,
Что уже не упасть и не скрыться мне в травах,
Что я душу сожгла слишком горькой отравой,
И уже не найти ту души половинку,
Что, оставшись в лугах, превратилась в травинку…
Мне ль о жизни судить… силой меряться с нею?
Почему от другой я травы не пьянею?
Почему же мне хочется именно в той
Отыскать полупризрачный сладкий покой?
Ну, качнись еще раз надо мной на закате.
Пусть холодной водой меня память окатит,
Отгорит светлой болью смятенный восток,
И простит меня твой исцеляющий сок…
Дороги
Нас поженят дороги.
Нас разженят дороги.
Нам дороги, что люди.
Нам дороги, что боги.
Нам дорогой одною
С тобой три версты
До зари, над рекою,
Разводящей мосты.
Нам немного осталось
Под звон-благовест.
Нам дорога досталась
С тобою, что крест.
Разойдутся дороги,
Разовьются дороги,
И меня не зови
В бесполезной тревоге.
И тоску вековую
Не жги, что костёр.
По тебе я тоскую,
Как одна из сестёр,
Как одна из печальниц
В чужом терему,
Что предчувствие гроз
Не отдаст никому.
Ко всему остальному
Мой ангел не строг.
Знаешь – всё остальное
Лишь пыль для дорог.
Всё в неё превратится:
Моли – не моли,
Даже если продлится
Век дорога любви.
От одних убегаю
По ней я опять,
Но коней загоняю,
Что б кого-то догнать.
А кого догоняю –
Прости меня, Бог,
Никогда я не знаю:
То – тайна дорог.
Я тебя покидаю
Почти что без мук,
Серый камень кидаю
На место разлук.
Будут знать только птицы,
Да в поле ветра,
Кто остался молиться
Над ним до утра.
Кто шалаш не построил,
Костра не разжёг,
Стал не памяти верен,
А печалям дорог.
Нас поженят дороги.
Нас разженят дороги.
Нам дороги, что люди,
Нам дороги, что боги…
"Кричала – «Мой!» Сказали – «Божий…»
Кричала – «Мой!» Сказали – «Божий…»
И заперли глухую дверь,
И ничего душа не может,
Не хочет и не ждёт теперь…
И грань прозрачного кристалла
Поблекла матовым стеклом,
И я в нём видеть перестала,
Читать в грядущем и былом.
Кто о тебе теперь читает,
Судьбу пытаясь превозмочь?
Листы бумаги догорают,
Не обжигая эту ночь.
И глаз слепых поднять не может
Больной тоски усталый зверь.
Кричала – «Мой!» Сказали – «Божий…»
И заперли глухую дверь…
"Перерезанным горлом кричит моя осень..."
Перерезанным горлом кричит моя осень.
Ничего до конца в её днях не испито.
Ветер с крыльев туманы озёрные сбросил.
Ими я от людей в эту осень укрыта.
Я иду по водам безутешной печали.
Я смеюсь, закрывая ладонями губы,
И о том, что тебя не со мной обвенчали,
Мне трубят в облаках поднебесные трубы.
Ничего не ждала. Знала всё, как цыганка.
Босоногое сердце терпеть обучила.
И ему оставлять эту осень не жалко.
Жаль надежду, горевшую, словно лучина.
Завтра лягут снега, а быть может не лягут.
Оголённой земле будет больно от стужи,
И озёрный туман утечёт по оврагам,
Оставляя следы в зарубцованных душах.
Я иду по водам, разуверенным в чуде.
Мне от этих истоков уже не напиться.
Завтра будет зима, а быть может не будет.
Будет тонкому льду так легко обломиться.
Так легко обмануть ослабевшие руки
И изрезать, как шёлк, онемевшую кожу.
Знаю я, что, увы, не умру от разлуки:
Стану лишь на тебя ещё больше похожей.
И, быть может, когда-то, от слёз отрекаясь,
Я себя назову в твоей жизни лишь гостьей.
А пока, за туманом озерным скрываясь,
Перерезанным горлом кричит моя осень.
"Придёшь, ворвёшься. Знаю – будет..."
Придёшь, ворвёшься. Знаю – будет.
И Бог нам счастья не прибавит,
Но грусть моя меня забудет,
Но боль моя меня оставит.
Придёшь. Заплачешь. Знаю – горько.
Уходят годы, как вода.
Никто не знает: с кем и сколько,
Зачем идти нам и куда?
Придёшь. Очнёшься. Знаю – хватит –
Нам это б выпить до конца.
Я до рассвета буду гладить
Черты усталого лица.
Придёшь. Расскажешь. Знаю – полно
Корить за то, что всё не так.
Мы друг за другом, словно волны,
Бежим сквозь судеб наших мрак…
Птицы
Вновь прилетели мёртвые птицы.
Каждая птица - надеждой была.
Ночь сквозь усталые смотрит ресницы,
Птицей печальной сложив два крыла.
Дом мой качает безудержный ветер.
Сны роковые по дням размело.
Где ты, попутчик в дорожной карете?
Где ты, забвенье, и где ты, тепло?
Имя твоё на заветной скрижали
Знают лишь ангел-хранитель и Бог.
Нет, ты не думай, что мы избежали
Нам предназначенной петли дорог.
Скрещенных душ мы ещё не разъяли,
Только тела заблудились в ночи.
Вот и живём в бесконечной печали,
Ищем слепые пресветлой свечи.
Нам бы сложить свои долгие веси
И не считать за верстою версту.
Волей Господней в святом поднебесье
Мы на одном с тобой будем счету.
Я расскажу о тебе тихим звёздам,
И унесут эту боль облака.
Знаю – когда-нибудь буднично просто
Руку в ночи повстречает рука.
И от того мне сегодня не спится.
Ночь ослеплённым, что полдень, бела.
Вновь прилетели мёртвые птицы.
Каждая птица – молитвой была.
"Метет тяжёлых мыслей вьюга..."
Метет тяжёлых мыслей вьюга.
Душа ослепшая нага.
Молюсь я нынче не за друга.
Молюсь я нынче за врага.
Меня сбивает память с круга,
Качают веры берега,
Ведь, позабыв почти про друга,
Молюсь всю ночь я за врага.
А где-то там, на кромке луга,
Заря упала на снега,
Но я, пока оставив друга,
Молюсь упорно за врага.
Вчера в виски стучала глухо
Мне боль: чтоб не было греха,
Молись ты лучше не за друга,
Молись надежней за врага.
Вот гнев и мщенье друг за другом
С души упали, как труха.
Как хорошо, что не за друга
Молилась я, а за врага.
Ольга Куланина: Из стихов, написанных в 1996-2002 гг..