Григорий Дерябин: Никто не уйдёт обиженным.
Автор, судя по анкете, в себе не очень-то уверен. Да и к чему это замечание о плохих авторах, которые хорошо продаются? Автор - не продается! :)
В этом скромном на первый взгляд сборнике вы найдете, если не ответы, то хотя бы попытки ответить на вопросы, который сотни лет мучают человечество. И, возможно, вас.
"И вот, чтобы скрасить это одиночество, мы обманываем самих себя, придумав этот мир — этот сон, от которого мы никак не можем очнуться…"
Вам это знакомо?... Нет же, не сравнивайте :) Лучше прочтите и оцените сами.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Кира Сокол
|
Никто не уйдёт обиженным
2005Тёмное Искусственное небо XXII века |Никто не уйдёт обиженным |Маяк
Тёмное Искусственное небо XXII века
Помню, я всегда мечтал увидеть инопланетян. Чужих. Любых не-людей. Я смотрел в звёздное небо и представлял, как там, на далёких планетах, вертящихся вокруг далёких звёзд, живут эти самые инопланетяне. Живут, работают, любят, умирают... Словом - совсем как люди были эти инопланетяне в моём представлении. Я мечтал стать пилотом. Пилотом, военным, врачом, биологом - всё, чтобы попасть к звёздам… Хотя, пилотом больше всего.
Я засыпал с этими мечтами, и просыпался с ними. Со временем, они стали чем-то вроде моей второй натуры. Вот один я - сижу за жидкокристаллическим экраном в школе. И в это же время другой я - там, далеко, у звёзд ... Вот он выходит из корабля - он улыбается. Вот он машет рукой братьям по разуму, а они, большеглазые и бледные, лягушки, они приветствуют его. Вот он сражается с какими-то паукообразными монстрами на богом забытой планете. Вот он разворачивает и устанавливает земной флаг. Вот он...
Вначале учился я плохо, но потом привык. Моё второе я отошло куда-то вглубь сознания, уступив обычным подростковым комплексам. До поры.
До поры, когда мы с моим другом Егором обнаружили в старых кварталах эту тренировочную площадку. Тут надо пояснить: старые кварталы - это запретная зона, огороженная часть города. Не так давно где-то здесь находился военный космодром, но, из-за программы сокращения вооружений, он был "уничтожен". Кавычки, потому что по-хорошему его следовало бы взорвать. Естественно, взрывать такой объект - дело не дешёвое, а по сему его(и прилегающею территорию) просто огородили забором "под напряжением", предварительно выселив людей. Опять же, кавычки, потому что напряжение давно не поддерживалось, а забор во многих местах попросту провалился.
Конечно, посещение старых кварталов - дело небезопасное и уголовно наказуемое. Впрочем, полиция предпочитает сюда не соваться.
Шёл 2122 год от рождества, когда мы обнаружили тренировочную площадку школы пилотов. Солнце брезгливо бросало свои лучи на покосившееся здания и ржавую сетку забора. Нам повезло - в двухметровом заграждении нашлась небольшая лазейка. Лазейка эта стоила исцарапанных рук и порванных джинсов. К сожалению, почти все хитроумные тренажёры растащили - осталась только полоса препятствий и две вышки, соединённые узкой металлической полоской. Это для преодоления боязни высоты.
Эта фобия - основной враг пилота и вообще любого, работающего в космосе. Представьте: Вы смотрите под ноги, а там тёмная, бесконечная глубина, наполненная огнями. Кажется, Вы падаете в эту бездну. Неприятно, что и говорить. Хотя, сейчас, я бы всё отдал, чтобы ощутить это чувство по-настоящему. Жаль только - отдавать особо нечего.
Набегавшись и налазившись по разнообразным препятствиям и железякам, мы влезли-таки на одну из злополучных вышек. Десять метров над землёй кого угодно настроят на философский лад. Особенно, когда у тебя под ногами шаткая старая конструкция - того и гляди - рухнет от ветра.
- Может, слезем, - предложил я, - грохнется ещё...
- Слезем, но по другой, - ответил Егор, указав на металлическую рею, тянущуюся к противоположной вышке. Вообще-то, метрах в трёх над землёй должна была быть натянута страховочная сетка. Как в цирке. Но её, естественно, кто-то давно “позаимствовал”, чему не приходилось удивляться.
Сколько не отговаривал я своего друга - всё без толку. Он всё равно ступил на шаткую полоску. Знаете, я не фаталист, но в этом, действительно было что-то роковое. Так должно было случиться - именно в этот день, именно в эту секунду, именно в этом месте...
Егор шагал по рее, нелепо растопырив руки, словно неумелый канатоходец, а я смотрел, как завороженный, боясь дышать.
Он уже почти дошёл, когда...
Нога его соскользнула, вывернулась, он взмахнул руками. Медленно-медленно стал заваливаться набок, но в последний момент удержался руками. Кое-как выпрямился, дошёл. "Думал, мне конец" - расскажет он мне позже. А тогда он довольно махал мне рукой. Чувствовал себя героем, должно быть.
- Давай, Ник, иди сюда! - кричал он мне.
Я стоял как столб.
- Давай, ты же хотел стать пилотом!...
Это было последней каплей. Я не мог проявить слабость. НЕ МОГ. Это моя мечта, мой путь - я должен был следовать ему. Так, мне казалось, во всяком случае.
Это не сложно: руки в стороны, - правой ногой вперёд. Стоп. Теперь левой. Совсем не сложно.
Пока судьба не встанет у тебя на пути. Порыв ветра - рея предательски дрожит под ногами, дёргается. Нога соскальзывает. Я смешно, должно быть, взмахиваю руками, как минуту назад Егор. Стараюсь уцепиться.
Лечу, лечу, лечу...
Падаю головой вниз. Мне кажется, что падаю я очень долго - целую вечность. Я вижу вверху голубое небо, рассечённое надвое стальной трубой. Как вся моя жизнь. И нет внизу никакой сетки, чтобы остановить падение. И где-то в небе, я слышу, смеётся и смеётся надо мной злой бог. Моя Судьба.
Мне повезло. Можно так сказать. Я упал не головой, а спиной. Именно потому я и жив. Но, иногда, я думаю - лучше бы я умер тогда. Но я жив.
Я лежу в стеклянном гробу, заполненном прозрачным специальным физ-раствором.
Изредка, если день выдастся удачный, я могу пошевелить пальцами рук.
Ног я не чувствую. Но не стоит меня жалеть - у меня есть целый мир, в отличие от вас.
Мама тоже не понимает. Она часто навещает меня. Просто сидит и рыдает. Час, два...
Мне неприятно видеть её такой. Иногда с ней приходит Егор - он разговаривает со мной.
Он весел, подмигивает мне и улыбается - мол, не дрейфь, всё образуется. Он тоже меня жалеет. Ведь ничего не образуется - я никогда не смогу вылезти из своего стеклянного гроба. Ну вот - и Вы меня жалеете, я же говорю - не надо. Далеко не всем так везёт как мне. Я ведь прекрасно понимаю - никогда бы я не полетел в космос, никогда бы не увидел звёзд и бледных людей-лягушек. Работал бы всю жизнь в библиотеке, как мать. В итоге спился бы как отец. А так - я - это я. Оба моих сознания теперь вместе. Неустрашимый Ник вершит свои подвиги в своей же голове.
Но вот и вечер - освещение в палате притухает. По бокам от меня пищат бездушные коробки медицинских приборов. Нет, нет - это не мед-приборы. Это - навигационный компьютер моего корабля. Я сверяю по нему курс. Я прокладываю путь сквозь туманности и астероидные пояса.
Я - Неустрашимый Ник. Капитан затерянного в глубинах микрокосмоса летучего голландца.
Освещение гаснет. Потолок палаты смыкается надо мной - он словно небо. Тёмное искусственное небо XXII века.
2004. Никто не уйдёт обиженным
Чебурашка поднял взгляд вверх. Вверху таинственным калейдоскопом переливались разноцветные огни. Голова закружилась, и он решил посмотреть вбок – там, мордой в салате, лежал Гена, из пасти которого свешивался длинный, весьма мерзкого вида, язык. Чебурашка затянулся косяком, после чего потряс храпящего и булькающего друга за плечо.
- Чооо? - вопросил крокодил, с трудом подняв голову.
- Слушай (пфффф), Гена, ... а скажи - ты счастлив?
Гена откинулся на спинку стула и стал думать...
Чебурашка затянулся.
Внизу, на танцполе, ревели модные ритмы, весьма укуренная и нажравшаяся толпа пыталась дёргаться им в такт. А разноцветные огненные солнца высвечивали то одну, то другую части этой толпы.
Чебурашка посмотрел вниз, на маленькие, дёргающиеся фигурки, и улыбнулся.
- Не знаю, - наконец произнёс Гена. - А по... А почему ты (Ик!) спрашиваешь?
Блеск, гром, разноцветные солнца.
- Не знаю...
Чебурашка закрыл глаза.
***
Свет. Яркий луч бьёт в глаза, вспышки, аплодисменты...
Гена с Чебурашкой стоят среди света, купаются в овациях.
- Здравствуйте, друзья! - начинает Гена.
- Мы рады приветствовать вас на нашем шоу - "В гостях у сказки"! - продолжает Чебурашка.
- Сегодня у нас в гостях всем вам известный Хрюша, любимец детей и взрослых.
- И он расскажет нам свою историю! Очень неприятную историю. Историю угнетения и жестокости. Вы ведь знаете, дорогие друзья, что за любой сказкой, стоит жизнь, а жизнь - не сказка. Простите за невольный каламбур.
- Итак, встречайте - хрююююююююша!
В дыме, в свете прожекторов, в громе аплодисментов, появляется герой. Он неказист, если не сказать больше. Он угрюм и мрачен. На нём мятая тельняшка. На его морде - щетина.
- Здравствуйте... - бубнит он себе под нос и почёсывает пятак.
- Здравствуйте, Хрюша, присаживайтесь.
Хрюша понуро опускается на диван, продолжая чесать рыло.
- Извините, нервы, - говорит он.
- О, мы вас отлично понимаем. Итак, вы хотели рассказать нам о шоу "Спокойной ночи, алкаши", где вы работали последние несколько лет?
- Да... Да, именно об этом. Дело в том, что меня заставляли работать только за водку... Никакой зарплаты, только водка и огурцы на закуску, - бормочет Хрюша.
Крупный план: трясущиеся хрюшины лапы.
- Что вы говорите, как такое могло получиться?! - восклицает Гена, и картинно вздымает лапы.
- Форменное издевательство! - вторит ему Чебурашка.
- Ну, ... я подписал контракт...
- Как так? Разве вы не видели - что подписываете?
Хрюша в очередной раз вздыхает и чешет рыло.
- Видел... Но просто, ... Просто я не умею читать...
Дружный вздох проносится по зрительской трибуне, а затем со всех сторон сыпятся вспышки фотоаппаратов.
- Что ж, друзья, попробуем разобраться в этой непростой истории!
- А сейчас небольшая рекламная пауза!
***
- Я просто подумал, Гена, а кому надо то, что мы делаем? Все эти фальшивые жесты и притворные улыбки? Мишура и лживые герои?
Гена снова задумался, видимо съеденная несколько часов назад марка ЛСД, не способствовала ускорению этого процесса. Зато явно способствовала углублению...
Чебурашка закрыл глаза...
***
- Встречайте в нашей студии продюсера ночного ток-шоу "Спокойной ночи, алкаши", Ивана Ивановича Пугина.
На сцене появляется невзрачный мужичок в мятом свитере и джинсах.
- Здравствуйте, - быстро произносит он, и, не дожидаясь предложения, садится на противоположный от Хрюши диван. смеряет оппонента мрачным взглядом. Хрюша отвечает ему полным презрения молчанием.
- Так объясните нам, Иван Иванович, почему вы заставляли Хрюшу работать в таких условиях?
- Условия? ... Ах да, условия... Ну, на мой взгляд, условия были не так уж и плохи. И потом, мы его не заставляли контракт подписывать...
- Ах ты, фашист! "Не так ж и плохи", да ты бы сам побыл на моём месте сначала.
- Тише, тише, господа. Мы люди интеллигентные, не побоюсь этого слова, и вполне можем обойтись без оскорблений в адрес друг друга, так ведь? ...
***
- Рейтинг, Чебурашка... - произносит Гена. - Ты видел наш рейтинг? Ведь он огромен. Значит - нас любят, значит - мы нужны... Мы приносим людям счастье. Людям, которым хочется отдохнуть после трудового дня. Людям, чья жизнь скучна и рутинна... Мы показываем им мир, полный событий и приключений, полный радости и горя. Мы показываем им жизнь, этим бедным людям. Дарим им счастье... Мы для них - окно.
- Так я и спрашиваю, Ген, откуда бёрётся счастье, которое мы им дарим? У нас оно есть? А настоящее ли это счастье, а? Мы превратились в брэнды, Ген.
Гена молчит. А Чебурашка закрывает глаза...
***
- Что же творится за кулисами ток-шоу "Спокойной ночи, алкаши"? Уверен, в скором времени мы это узнаем, друзья.
- А помогут нам в этом разобраться бессменные коллеги Хрюши - Филя и Степашка.
Появляются лохматый Филя и Степашка, одетый в весьма приличный костюм.
- Здравствуйте, уважаемые гости, проходите.
Гости усаживаются, причём Степашка рядом с Иван Ивановичем, а Филя рядом с Хрюшей.
- Степан?
- Да, Гена.
- Ты видел контракт, который подписывал Хрюша?
- Конечно. Все мы это видели. Хрюша подписался по доброй воле.
- Тогда скажи мне, Степан, почему ты не предупредил своего друга о том, что значится в пунктах контракта?
- Откуда же мне было знать, что он читать не умеет. Да и потом, он мне давно не друг - ещё со времён "Спокойной ночи, малыши". Он всегда был первым, а я вторым. Всегда... Теперь моя очередь.
- Ах ты, косая сволочь! - орёт Хрюша и бросется на зайца с кулаками.
Экран закрывает крупная надпись "Технические трудности", но ещё можно увидеть, как к Хрюше с обоих сторон приближаются шкафоподобные сотрудники службы безопасности.
***
- Ген, у нас есть всё. Деньги, слава, женщины. Всё. Почему у нас нет ЕГО?
- К... Кого?
- Ну, счастья...
- А... А оно вообще есть? То, что другие зовут счастьем - всего лишь пёстрая картинка на экране телевизора. Картинку эту показываем им мы....
- Значит - понятие счастья зависит от того, что мы показываем?
- Выходит так...
Чебурашка закрыл глаза.
***
- Итак, друзья, мы снова с вами!
Мрачное молчание окружает гостей. У Степашки под глазом огромный синяк, а Хрюша потирает шишку на голове.
- Пришло, видимо, время спросить Филю. Филя, а вы как прокомментируете всё вышесказанное.
- Прокомментирую? Как я прокомментирую?! Да меня раздражает ваша зелёная рожа, ваши уши (показывает на Чебурашку) и ваш микрофон!
- Ну что Вы, Филя? Я понимаю конечно - та ваша акция имела большой успех. Но ведь, артист, Филя, он должен развиваться...
- Да мне по**й, что вы там запишите! Так же, как и вам!
Филя вскакивает с места, и бросается на Гену.
Секьюрити тут как тут - они хватают Филю под руки, и вытаскивают из кадра.
- И давно с ним такое, Иван Иванович? - спрашивает Чебурашка.
- Ну, понимаете, напряжённая работа - у кого хочешь нервы сдадут.
- Нервы сдадут, да? Нервы! - орёт Хрюша. - Какие нервы, да он же торчок самый настоящий. Это с ним с тех пор, как ногу сломал - он тогда на лечении к морфию то и привык!
- Как интересно, - говорит Гена.
- Тише, тише! - хором шикают на Хрюшу Степашка и Иван Иванович.
- Мне рот не заткнуть! - ревёт Хрюша.- Я вас выведу на чистую воду!
- Эх, Хрюша, Хрюша... - укоризненно говорит Иван Иванович. - Разве водка была такой плохой? А огурцы? Их ведь специально из Франции привозили. Деньги, Хрюша - подумай, а зачем тебе деньги? Ведь ты их пропьёшь всё равно. А так - машину тебе купили, квартиру купили. А ты себя ведёшь как неблагодарная скотина.
Хрюша совестливо смотрит в пол.
- Для тебя ведь стараемся, - добавляет Пугин. - Вот, я ведь тебе тут принёс...
И он достаёт из-за пазухи бутылку. Хрюша заворожено на неё смотрит. Крупным план: этикетка на бутылке.
- Пойдём, Хрюш - поспишь, выпьешь, успокоишься, - говорит Степашка.
- И правда, - качает головой Хрюша. - Что-то на меня нашло. Вы уж простите...
***
- Что-то устал я, Ген, старый стал для всего этого... Пойду домой.
- Уже? Ну пока... - говорит Гена, и опускает морду обратно в тарелку.
- Пусть поспит - говорит Чебурашка Гениному охраннику, который подрывается было помочь боссу.
Чебурашка пошатывающейся походкой идёт к выходу, за ним, зыркая по сторонам профессиональным, намётанным взглядом, двигаются шкафы-телохранители. Около лестницы на нижний этаж клуба, Чебурашка оборачивается, и силится разглядеть сквозь сигаретный дым столик Гены. Это ему удаётся: Гена посапывает в салате, и уже явно забыл, о чём они только что говорили.
- А теперь, рекламная пауза, - тихо говорит Чебурашка сам себе.
- Вы что-то сказали, босс? - спрашивает один из громил-охранников.
- Ничего... Ровным счётом ничего.
©Nightingale Маяк
Старый маяк, темная башня на фоне серого облачного неба, высится передо мной. Я открываю проржавевшую металлическую дверь и ступаю внутрь: меня охватывает не то страх, не то волнение. Хотя я часто бывал тут, но все никак не могу избавиться от этого чувства. Мне кажется, что-то наблюдает за мной из тьмы сотнями глаз, притаившись за грудами мусора и обвалившимися перекрытиями. Смутные тени прошлого, живущие в этом месте, они уже не могут причинить вреда, лишь наблюдают за нарушившим их покой. Но от этого легче не становится.
Старая винтовая лестница — такая же старая и ветхая, как и все тут, — скрипит под ногами, того и гляди обвалится. Тогда меня ждет недолгое, но, без сомненья, веселое падение на железные арматурины внизу. Вот, наконец, и верх: я выхожу на узкий балкончик, опоясывающий вершину маяка. Рим уже тут: она сидит, свесив ноги вниз и положив голову на скрещенные руки, покоящиеся на остатках ржавого парапета. Она смотрит вниз, на волны, разбивающиеся о камни мыса, и холодный соленый ветер шевелит ее волосы.
- Странное место для встречи, ты не находишь? — спрашиваю я.
- В самый раз, — отвечает она, даже не повернув головы. Взгляд ее все так же устремлен вдаль. В молчании мы смотрим на бушующее море, изредка снизу долетают соленые брызги. Не знаю, сколько проходит времени — минута, десять, час, но, все так же, не поворачивая головы в мою сторону, она чуть слышно произносит:
- Лайка умер…
Я молчу, не зная, что сказать. Только сейчас я замечаю небольшой сверток, лежащий рядом с ней.
- Мне очень жаль. Как это произошло?
- Просто сегодня утром он не проснулся, вероятно, главный процессор вышел из строя.
- Но процессор ведь можно восстановить или заменить…
- Даже если его починить — программу интеллекта восстановить уже нельзя, да и вряд ли сейчас кто-то на такое способен. Это была последняя работа отца, он создавал эту программу почти год…
Теперь никто не держит домашних животных — это слишком дорого. Люди предпочитают роботов-любимцев. Но даже самые совершенные роботы уступали Лайке — из-за его способности к обучению. Помню, как в детстве я ходил к Рим, только чтобы поиграть с Лайкой… Но время разрушает все, и электронный мозг Лайки не избежал этой участи. Жаль, но все имеет свое начало и конец…
- Мы должны похоронить его, — она наконец-то оборачивается ко мне. — Я думаю, что этот берег как раз подойдет. Последний осколок старого мира — лучшее место, чтобы похоронить воспоминания.
…Мы стоим на каменистом берегу, над разрытом в мелких камнях и песке углублением, в которое Рим осторожно положила тщедушное механическое тело робота. Недалеко от нас, на берегу, покоятся ржавые останки кораблей. Проржавевшие остовы, напоминающие скелеты доисторических ящеров, периодически издают душераздирающие скрежеты-стоны. Создается впечатление, что они переговариваются между собой, вспоминая былые дни, когда они бороздили моря и океаны. Игрушки, созданные человеком и выброшенные за ненадобностью на этом пустынном берегу. Я оглядываюсь вокруг в поисках большого камня и, найдя подходящий, водружаю его на могилу. Достаю из кармана перочинный нож и выцарапываю на импровизированном надгробии: "Лайка 2050-2057".
- Смотри, — тихо произносит Рим, указывая на море. В том месте, где тучи соприкасаются с поверхностью океана, появляется тонкая грязно-алая полоса. Солнце садится.
Постепенно полоса расширяется, окрашивая в красный цвет небо и воду. Все вокруг заливается красным. Заходящие лучи падают на останки кораблей, на могилу, на нас с Рим. Наши тени удлиняются и ползут в сторону города, тщетно пытаясь оторваться и убежать.
- Теперь Лайка будет любоваться закатом, — говорю я, — а корабли будут рассказывать ему свои истории. Думаю, каждый в нашем проклятом мире хотел бы быть похороненном в таком месте.
- Знаешь, иногда мне казалось, что у него была душа, — Рим смотрит на полоску заходящего солнца, и ее зрачки, как и все вокруг, окрашиваются в красный цвет. — Я конечно говорю глупость — какая душа может быть у набора алгоритмов… А есть ли душа у нас? Может, это мы программы, возомнившие себя людьми, бездушные наборы нулей и единиц, написанные кем-то и брошенные в одиночестве, как эти корабли. И вот, чтобы скрасить это одиночество, мы обманываем самих себя, придумав этот мир — этот сон, от которого мы никак не можем очнуться… Кто знает?
Солнце опускается в море, и последние отблески кровавого света медленно умирают. На берег ложится серая мгла, и наползает сырой туман.
- Пойдем, нам пора, — я беру Рим за руку, и мы идем обратно к городу. Пройдя немного, мы останавливаемся и, будто по команде, оборачиваемся назад. В тумане уже ничего нельзя разглядеть, но я знаю, что маяк там, все так же охраняет это кладбище надежды.
Прощай, Лайка, спи спокойно.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Григорий Дерябин: Никто не уйдёт обиженным. Сборник рассказов.
16.07.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|