Эрнест Стефанович: Вокруг мнимологических наук.
Сборник фельетонов у Эрнеста Стефановича получился весьма и весьма занятный. Быть может, в нем есть смысл, и может быть, даже глубокий, но искать и разглядывать его не хочется , потому как отдельные реплики, которые встречаются в тексте, достойны цитирования. Игра словами - целая наука, основанная на созвучиях и разнозвучиях, совпадениях и смысловых подтекстах, использовании стилистических традиций в нетрадиционных ситуациях,и так далее, и Эрнест Стефанович в ней как минимум аспирант. Многие рассказы в сборнике построены на одной этой игре.
Лишь ради этого стоит прочитать и улыбнуться. Как и обещала, цитирую:
1.
"– И-го-го! – заржали раскованные железнодорожные лошадки. – Наконец-то отдохнем от материльно-производственных отношениев. Шутка сказать, все копыта остекливши, и хватит головой трясти. А пущай-от сии чужездранности с наше в упряжке попароходют, нашу изводительность труда подымят!"
2.
"И это произошло. И до сих пор и О, и Х очень любят ОХмурять друг друга, и еще в школьные годы осваивают захватывающую игру в крестики-нолики. И в нолики-крестики. Сливаясь в страсти: ОХОХОХОООХХХ...
– О-о-о, – поет душа...
О – округло хороша.
А когда и Х не плох,
Получается: ОХ... ОХ!"
3.
"ЧТО, КРОМЕ ШУТОК, ЗНАЮТ МУЖЧИНЫ О ЖЕНЩИНАХ (и наоборот):
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … !
Правда?
И в заключение…
Кто не разделяет авторскую позицию, попробуйте вникнуть в типичные ДИАЛОГИКИ между ними:
- !
- ?
- !!
- ??
- !!!
- ???
- "..." ...
- "...", "..." ...
- .
- .
"
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Кэндис Ясперс
|
Вокруг мнимологических наук
2005Крестики-нолики |Брачный гороскоп Друидов |Меж Проворным и Стрелой |Таранные вагоны |Десять слезосмеховедей |О их поле и нашем зрении |Почему
Крестики-нолики
Брачный гороскоп Друидов
Будут безусловно прочны семейные союзы
Елки-палки с Сыр-бором,
плакучей Ивы с опавшим Кленом,
Дубины стоеросовой с Дуб-дубом,
кривой Жерди с окопавшимся Столбом,
узкоглазой Чурки с бесчувственным Чурбаном,
стиральной Доски с неошкуренным Бревном,
Колодки с Осиновым колом,
неструганной Тумбы со славянским Шкафом,
оконной Рамы с резным Наличником.
Вполне возможна слезоточивая любовь Сирень-черемухи к Зеленому шуму.
Дикая Орхидея будет счастлива всю жизнь упиваться Березовым соком.
Пойдет под Лавровый венец Этажерка.
А Оглобля с длинным Хлыстом – под дугу.
Привяжется к выдержанной Древесине Вяз.
Опилки могут подсыпаться к Дровам.
Пальмовая ветвь достанется видавшему виды Костылю.
Перекладину покорит Бамбуковый шест.
Только через пень-колоду могут быть вместе неопалимая Купина и расхристанный Куст.
Заноза никогда не станет зазнобой Топорища.
Филенчатая Дверь ни в коем случае не откроется навстречу Лесу-кругляку.
Напрасно дурманная Липа будет трясти сережками перед покосившимся Срубом.
Никак не сможет деловой Тес затесаться в компанию тонкой Рябины.
Не рекомендуется Шалевке шалить с Хворостом.
Совершенно не будет котироваться рядом с устойчивой Кроной Деревянный рубль.
Не должна мечтать о Валежнике скрипучая Мачта, лучшее для нее сочетание – со сплавным Топляком.
Только Щепки полетят, когда, бросив Палку, навострит лыжи налево пирамидальный Тополь.
Если Табуретке еще на мебельном складе не посчастливится попасть под венский Стул, с нее всю жизнь будет снимать стружку пьяный Сучок.
Грушевых Метелок не раз обманут мелкие Корешки.
Никто никогда не полюбит Березовую кашу.
Слива, слившая компромат на свихнувшуюся Вишню, пойдет на панель.
А Рубленной избе придется поменять свой Пол. Меж Проворным и Стрелой
Построили в России первую железную дорогу. Паровозы, как до этого рельсы и протчие железные агромадности, заказали за гра¬ницею. Пока же, при наличии отсутствия, груженные всякой дребезденью вагоны и маленькие тележки прокатывали по колесопроводу грустные лошадки.
Но в один прекрасный Божий день месяца октября все изменилось: другие, ломовые, лошади привезли на долгих платформах два черных, ровно вороненых, паровозика.
– И-го-го! – заржали раскованные железнодорожные лошадки. – Наконец-то отдохнем от материльно-производственных отношениев. Шутка сказать, все копыта остекливши, и хватит головой трясти. А пущай-от сии чужездранности с наше в упряжке попароходют, нашу изводительность труда подымят!
– Браво! – запилищали, бросая вверх чепчики, счастлифые и тугокорсетные дамы. – Наконец-то будем опаздывать в грандеву не на смердящих клячах, а на заморских паровых дилижанцах, блестящей мечте самоуродков Стефенсонов!
– Ура! – закричал усатый панбарон Крейцкопф-Дымкевич, начинальник дротуарной лежневки мыльнопильного завода. – Наконец-то я стану начальником железной дороги!
И только паровозики не радовались, потому знали – ужо предстережет их не просто тяжелая, но весьма ответствующая работа. А пока их сполозили по ошкуренным бревнам прямо на ржавые рельсы, где под противным мел¬ким дождем паровозикам стало холодно и одиноко. И они в ответ дружно порешили: пока дров не наломаете, а никакого взаимно душевного тепла не дождетесь.
На другой день пришли четыре бородатых мужика. Предвозвышался над коими с аглицким бедантизмом голощекий спец в тужурном обличии и толстых щиглетах с железными набалдашниками, чтобы футы нигде ни на что не напороть.
Работники сей момент наломали сключительно тверезовых дров, накачали воды в ходуны-самовары и развели огни. Потом машинисты отнеслись к легкуляторам, а помощники рассимфонили медные топки до трубного светения, чтобы из винтелей и ссальников аж зашипел и заклубился пар.
На пар сбежались напарники, и закутанный в мерблюзию непромокаблю с новошитыми рыгалиями Крейкцопф-Дымкевич прокричал:
– Ну, с Богом!
И паровозики почимчиковали сцепляться с многосестными вагон-каретами. Голландные дамы и важные господа уже предъявили платформенным кондукторам гравурные латунки, по названию билеты, и от сделавшейся меланхолии взахивали под валдахинами в ожидацыи лучшей участи.
На дороге сначала было две немалые станцыи по концам ее и одна весьма пустонаселенная – посередке, на коей с двумя переводными встрелками управлялся местного блаогородного происхождения встрелочник Лыконевяжный.
После уже, через время, начальствующие немцы прозвали его Флюгаркиным. Потому что первым поусердствовал прибить на свои встрелки металлические крылышки, от коих образовались зело удобные путейцам указатели – флюгарки.
Да, вот еще – сей довольно соразмерно сдал экзамен на должность. Залюбопытствовали:
– Расстояние между станцыями шесть верст пароходный бегунец одолеват за тридцать минут. Обсчитай, братец, с какой такой вскоростью мчится он по перегону?
– Вопрос не из легких-с...
– Пожалуй, ага... из другой субстанцыи, из ума разжижения. Однако конфузиться нечего, всего репликацыи здеся – решить задачку с однем неизвестным...
– Дык-с, ваши благородия, спорить не смею и должен ответствовать, а токмо долбице умножения механической науки не обучен и со всеми известными не решу!
Сейчас меж мундирами цвета упавшей в обморок лягушки пошла понтировка чужеумными фразностями, а панбарон Крейцкопф-Дымкевич, сделав уединенцыю, словил осеннюю муху и с амбицыею вопросил:
– А разгадай, глюпы мужик, жива или нет уже сия истота у меня в кулаке?
– Ваше высокоблагородие, господин путейуправляющий, в сожалении, истинный на сей вопрос ответ никаких верояцыев иметь не достоин. Скажу – жива, вы раздавите муху. Скажу – нет, вы персты раскроете, она улетит... Все в ваших руках!
– О, тонки ремюзе, умны шеловек. Поверстать ему тугамент встрелочного штата да по оному – все гумаги нащет картузного и протчего вещевого удовольствия!
Перекрестился Лыконевряжный мужик: "Сто лет вам здравствовать и столько же на карачках ползать!" И вот ладит себе казенным выньструментом флюгарки, на рельсовом сугибе остряки всякие да полозья коломазью с олеонафтой для блезира мажет.
Глядь – бежит с шуйцевой руки паровозик с каретами из Санкт-Петербурга и приветливо посапывает. Лыконевяжный-Флюгаркин построил ему встрелку на проход и тоже привет эдак ручкой сделал. Паровозик ко всякому довольствию и пробежал себе. Лишь воробьи, попрыгавши, удивительно огорчились: шуму и вони – не то после лошадок – много и густо, что в нос не пролазит, а корму – никакого!
Тут встрелочнику баба узелок с харчишками доставила, это который досе тормозком обзывают. Затем что всякое дело сим тормозком тормозится. Тем паче, ежели с плакончиком. Не сумасгонки, а в честь гостюдарственного вмеруприятия – монопольки. Невзирая, что вообще-то лыконевяжный Флюгаркин – не пил мало, не пил много, но пил врезус-фактору средственно.
А только протер зенки через время встрелочник леворучь опять – паровозик тот же на ватке с дымом да паром на станцыю с каретами на хвосту летит!
– Что за притча? – почесал свое остолопство встрелочник. – Когда се он спроворился возвернуться и снова – "я не я, дорога не моя!" – на станцыю причухать?
Отворотился, было, одесную, весь из себя от неожиданса в сердцах, – и там черный паровозик желто-голубые вагон-кареты бело-сизым дымком, ровно гривой, омахивает!
Обратился ошуюю – паровозик! Зырнул одесную – паровозик! Ни в жисть, какая осталась, Флюгаркину в дискурс не въехало бы, куда встрелки ладить, кабы не въехал по хареусу случившийся сзади локомотивмейстер и боксер, заморской нацыи спец давешний и тем часом аромашки да грибамбасы искать расхотевший.
Встретили сей минут паровозик с правой руки на боковые рельсы на скрещении постоять. А левый паровозик по ходам пропустили. Потому все в его вагонах галдели, чтобы на музыкальном воксале в Павловске с удовольствием уличного Штрауса выслушать.
Мастер мастить начальству дал для хэппиэнду встрелочнику леща по шеям, и уехал с отдохнувшим паровозиком к столичному крадоначальнику. А может – ко всея Руси государю Николаю I Самопалкину. Помазанник часто высочайшим инкогникто любил знать, не чинят ли бесчинств чины небеспричинно.
Наутро прискакали с офицерами, денщиками, нахт-ундерами облегченные властью и наряженные графья: русские – Блинкендорф, Криклихель, Кисельвроде и румынский – Отодракула. Побежали по всем кривоулкам отряженные свистовые, дык в моргновение и выволокли встрелочника с полатей:
– Нá тебе, пьянь худая, густаперчеву таблетку против оплексии в рот. Да рихоточную кисть да цынк-коробью со шкиперским белилом в клешни. Беги пока паровозики разгорячаются, чтобы их как-нито – сам изрещи, как? – ометить, чтобы не смел, каналья, другой с однем путать!
Ударился, запыхавшись, к паровозикам Флюгаркин встрелочник, а соседные оченевидцы из любопытной публики – те и досе не добежали, потому с непривычки ходули по дороге рассыпали и по кумветам ниц повалились.
Прибыл виноватый к местности, где отстройкою зачат был паровозный сарай, приступил к одному паровозику да и вывел на боках: "Проворный". И на другом паровике вывел уже четыре буквицы прозвища собственного "Стремительный", когда с исподней канавы машинист вылез:
– Что же ты, такой-сякой, кувшинное рыло, сволочь, быдто нимфозория, ползашь? – словил встрелочника за волосья и начал туда-сюда трепать так, что светошь полетела. – Сейчас кончай, не то господа вместо вальсов на оратории настрополятся!
Пришлось споро башкобитому Флюгаркину две буквы "ла" приставлять, чтобы по крайности "Стрела" образовалась. Наконец факт замечательный и вышел, что встрелочник виноват в первых собственных именах паровоза Проворного и – ну, фулюганный крестник! – паровозихи Стрелы.
А когда вскорости с боку Финской буфты привезли третий паровозик, окрестили его ассонансно Львом – из-за дымной гривы позадь широкой, ровно голенище, трубы. У четвертого – дымоотбойные крылья относили на ходах весь дым высоко в поднебесие, и название ему романтически дали Орел. Пятый и шестой – были таких ограбаритов, что имена за сим исторически получились Слон и Богатырь. И так и далее...
Все это было бы смешно, когда бы не было. Так грустно, увы, что не вельми преложная притча вышла. "Лживы будем – не помрем, – врали дохложители, – пройдут годы..." – и оказались правы – годы прошли. И многого не стало. Немозвожно стало впредь и доныне поименно отличать паровозы от паровозих или, хужее того, от себе подобных, или еще как.
Потому – в прогрессию ударились: стали клепать сухопутные пароходы и пароходки тыщами. И чем более их на колеса ставили да по рельсам во все поршня разгоняли, тем менее рождалось романтических фигур в думтяпках инженеров. Тем более забывали оне, что зваться эдак стали от греческого слова "инхениос" (изобретательный, склонный к фантазиям, гений) и аглицкого "инджин" (чудесная, фантастически необычная), как замечтательно окрестили паровую машину.
Чем более сии думозвоны съезжали в многоисчислие, тем вернее в своем коллективизге и доехали до повреждения нравов, когда безыменные курящие с рождения локомотивы века пара так без собственных имен и пали в трупномасштабных скопищах от невидимой ферроватой коррозии или сгорели в ацытеленне огненной от сварливого резака.
А там – и до капитала, мраксизма и немократии, когда безыменные локомотивы века электричества также, отродясь, без собственных имен ездиют и краску экономят, и встрелочники и протчие плутейские чины никак-то их не кличут, а скучно по отличным буквицам да цифири глазифицыруют...
P. S.
Благодаря означенным цивилизьянам нет сегодня обычая, чтобы прозвища тепловозов или электровозов словом и подписями на них употреблялись. Лишь отдельные серии умеренно курящих и бросивших курить рогатых локомотивов – серии, а не единицы и единичихи! – прозывают машинисты отвлеченными именами.
Это: Ласточка, Телевизор, Тройбан – ТЭ3; Муха, Машка и умная Машка – М62 и М62У; Людмила – ТЭ109; Бугай и Ганнибал – 2ТЭ10М и 2ТЭ10Л; Громила, Фантомас, Динозавр – 2ТЭ116; Пылесос – ТЭП70; Жучок – ВЛ22М; Утюг, Райка, Буханка – ВЛ23; Вильгельм, Буханки – ВЛ8; Кайзер – ВЛ60К; Выло – ВЛ80; Крокодил – 3ТЭ10М, ВЛ85, ВЛ15; Чебурашка – ЧС2; Аквариум и Теремок – ЧС4 и ЧС4Т; Першинг, Фантом – ЧС8; Олень – СР3; Стрекоза – ЭД4М. А большинство – только по созвучию с буквами серии: Луганки – 2ТЭ10Л; Ворошиловградки – 2ТЭ10В; Тэпки – ТЭП60; Тэмки – ТЭМ2; Чмэшки – ЧМЭ3; Тушки – ТУ2; Эрки – ЭР2 и т. д.
Обзывательный фрунт можно длить, но разве это сообразно с паровозами? Английские: "Нью Касл" и "Лови меня, кто сможет" – Тревитика; "Блюхер", "Локомотив № 1", "Ракета" и "Нортумбриан" – Стефенсонов; "Новинка" – Брайтвайта и Эриксона, "Бесподобный" – Гаксворта, "Упорство" – Бурштеля. Американские: "Самый лучший друг" и "Пионер". Швейцарский: "Маффей". Немецкий: "Борзиг". Паровозы первой в России Царскосельской железной дороги: Проворный, Стрела, Лев, Орел, Слон, Богатырь, Вадим...
– Да мы были просто лучше, – выдохнула музейную пыль модельная паровозиха Елена. На что горбатый сосед Федя из отдела чайников пронзительно тряхнул, не стариной, – резоном:
– А они, тепловозы-электровозы – лучше сегодня! Таранные вагоны
Пожалуй, нигде, как на транспорте, так остро не ощущается связь времен, непрерывное течение веков. Прошлое переходит в будущее, которое вскоре тоже станет прошлым, сделав еще один виток по спирали времени. На хрономере планеты – 2005. Пески забытья засыпают прошедшие события, но есть люди, которые по крупицам воссоздают былое. Ведь, чтобы увидеть будущее, надо познать прошлое.
Эти глубокие мысли – естественная прелюдия к интервью нашего корреспондента Провсестры Небанной с руководителем Шлюходранского военно-исторического клуба "Ермак" Нилом Енисеевичем Николаевым-Нидвораевым.
– Нил Енисеич, каким образом Ваша деятельность пересеклась с железной дорогой?
– "Железка" – древнейшая транспортная система. И уже этим интересна общественности. Но, оказалось, что и для военных историков она представляет немалый интерес.
– Чем же?
– До нас дошли свидетельства использования вагонов во многих войнах и вооруженных конфликтах. Начиная с древнейших времен до совсем недавних. По историческим меркам, конечно.
– Даже не верится...
– Но факты – вещь неумолимая. Смотрите, вот рисунок на древнегреческой амфоре. Явно изображен вагон, пробивающий стену. Конечно, скромность укрощает человека, но я постоянно утверждаю, что вагон использовался, как таран. Об этом же говорят рельсы, найденные недалеко от Колизея, которые, я убежден, специально закопали, чтобы скрыть следы, оставляемые вагонами.
Или вот, смотрите сюда. Это отрывок из записки Суворова о взятии Измаила. "Измаил взяли с помощью Божьей и камней египетских". Камни египетские – это каменные вагоны древнеегипетского производства. Тактика во всех войнах, где применялись эти вагоны, была примерно одинакова: в вагон забираются десантники, на катках вагон разгоняют, и он по инерции таранит ворота крепости.
А конструкцию каменного вагона разработал, по-видимому, легендарный поэт Филоксен, которого сослал на каторжные работы в каменоломни сиракузский тиран Дионисий. Так поэт поплатился за откровенность, с которой указал на слабость поэтической музы самого Дионисия. Через некоторое время тиран вновь призвал Филоксена и приказал снова выслушать свои стихи. Поэт долго слушал с напряженным вниманием, потом, не говоря ни слова, встал и пошел.
– Куда же ты?
– Назад, в каменоломни!
Эта выходка рассмешила тирана, он смягчился и стал перелистывать свитки с творчеством поэта. Когда среди них обнаружился чертеж вагона, Дионисий настолько был поражен и обрадован, что тут же простил своего строптивого хулителя.
Более современные нам "тарановагоны" серии ТВ использовались в гражданскую войну на территории России. Один из них, приписки депо Омск (общее место ссылки каторжных), действовал в составе бронепоезда, сражавшегося против Колчака. К сожалению, в 1937 году он был развинчен на металлолом, который собирали на известную эскадрилью "От винта".
Эти факты легли в основу исследовательской работы, проведенной нашим клубом. В упомянутом депо нам любезно предложили провести испытания. Нас интересовало, могут ли современные вагоны использоваться в качестве тарана?
Результаты испытаний превзошли все ожидания! Оказалось, могут! Наши железнодорожники – достойные преемники традиций, что и говорить. И успех исследований ничуть их не испортил: они и раньше были искусны в этом. Так название одной из профессий "составитель", оказалось, шло от первоначального "составбитель".
Ближайшие планы клуба? Сейчас оборудуем один из вагонов артиллерийской установкой и хотим проехать по маршруту того самого легендарного ТВ. Десять слезосмеховедей
О их поле и нашем зрении
Почему
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Эрнест Стефанович: Вокруг мнимологических наук. Сказки и притчи.
01.08.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|