Гроб Господень
Иерусалим
На шее — фотоаппарат,
В руках — «восьмерка» цифровая.
Я всю историю подряд
На пленку медленно снимаю.
Здесь каждый камень, каждый ствол
Напоминает о тревоге:
Здесь сарацин войной прошел,
Здесь рыцарей ступали ноги.
Здесь нить истории живой
Прошила три тысячелетья,
Поднявшись Храмовой горой
В наследство пасынкам и детям.
Самоубийца-террорист
Вчера унес здесь много жизней...
Но жаркий воздух все же чист,
И жизнь идет, и крепнет бизнес.
Ты — Город Мира, но ценой
Великой ты купил свой титул,
Клонясь разрушенной стеной
К ногам очередного Тита.
О прекращении войны
Я запишу простые мысли
И в щель заплаканной стены
Вложу — пускай прочтет Всевышний.
На протяжение веков
Не раз, по-царски золотистый,
Ты принимал под свой покров
Репатриантов и туристов.
Я здесь туристом, первый раз,
Но чувствую себя, как дома,
И все мне кажется сейчас
Чужим — и все-таки знакомым.
Ты ненавидим и любим.
К тебе никто не равнодушен.
Существованием своим
Ты согреваешь людям души.
И на словах тебе почет,
В устах народа ты — Великий,
И справедливо наречен
Столицей мировых религий.
Стоишь, врагами окружен,
Давно готовыми на деле
Побаловаться дележом...
Ты не обижен был доселе
Одним лишь небом голубым,
Что над тобой склонилось низко...
Тревожный Иерусалим —
Чужой. Родной. Далекий. Близкий.
________________________
*Видеокамера Digital 8.
Чудо Рождества
Из всех чудес таинственнее чуда нету
Рожденья Вечным Богом Нового Завета –
Величье Бога заключив в дрожащем тельце
Новорожденного еврейского младенца.
Потоп
Мир первозданный утонул
В одной слезинке сожаленья
Раскаявшегося Творца.
Но уничтожить до конца
Не дал Он Своего веленья,
Понесши на ладонях волн
Спасительный для жизни челн;
Дав человеческому роду
Обет и жизни, и свободы,
Он в небе новое знаменье –
Той первой радуги явленье –
Как знак великого прощенья
Над старым Ноем распахнул.
Дочь Иеффая
Плачьте, плачьте, дочери Израиля, —
Первый день печали наступает —
Вспоминая древнее сказание
О погибшей дочке Иеффая.
Выходя отцу навстречу с ликами
Под удары звучные тимпанов,
Радовалась девушка великому
Поражению Аммонитянам.
У отца же мысль о всесожжении
Вытеснила радость и надежду,
А рука упала в изумлении,
Разорвав, как скорби знак, одежду.
«Дочь моя! И ты средь нарушителей
Моего душевного покоя!
Мой обет — коль выйду победителем...
Должен сделать это я с тобою!»
Отвечала дочь упавшим голосом,
Вспомнив о едва минувшем детстве:
«Ты отверз уста твои пред Господом —
Так исполни полностью обет свой!
Сделай только вот что: отпусти меня
В горы, где с подругами моими
Вознесу хвали Господню имени
И оплАчу девство вместе с ними...»
* * * * * * * * * * * * * * *
Плачьте, плачьте, дочери Израиля!
День четвертый завтра наступает —
Завершение воспоминания
Страшного обета Иеффая.
Плач об Иерусалиме
Росой на ресницах трепещущих глаз
Еще молодого, но взрослого лика,
Слеза заискрилась, как редкий алмаз,
Застыв отраженьем печали великой —
Печали Творца о твореньи Своем,
Печали Еврея о древней столице,
Печали скитальца, нашедшего дом,
Который в развалины вновь превратится...
Не смея нарушить Всевышнего план
И жителей силой направить к спасенью,
Как малых птенцов их к Себе призывал
Под крылья святые Родительской сени,
Но безрезультатно... Лишь горечью слёз,
Алмазной капелью пустую обитель
Сумел одарить Всемогущий Христос —
Отверженный Иерусалимом Спаситель.
Напоминание о Гефсимании
Зачастую людей не волнует вопрос,
Даже тех, кто торопится к раю, –
Почему в Гефсимании плакал Христос,
Час кончины Своей ожидая?
Затерявшись в инертном движении тел,
Успокоившись даром спасенья,
Наш рассудок без явных усилий сумел
Обесценить цену воскресенья.
Что воскрес Иисус – помнит каждый из нас;
Этот факт обеспечил нам вечность.
Но страдание Сына в назначенный час
Нам из памяти гонит беспечность…
И лишь встав на колени и душу раскрыв,
Ощутив обличение Духа,
Слышим голос сквозь вечности тонкий прорыв,
Что коснулся духовного слуха.
И сознание, сбросив весь ложный покой,
В полумраке рисует картину,
Где Всевышний подносит Своею рукой
Чашу смерти любимому Сыну…
Millenium
Настанет конец ненастью,
И передохнУт от бед
Владельцы покоя и счастья
На тысячу долгих лет.
Развеется лихолетье,
Окончив эпоху слез.
И нового тысячелетья
Солнце взойдет – Христос.
В небесном городе-храме
Продолжим новую жизнь...
И дрогнет на юной пальме
Столетний зеленый лист...
Я когда-то был мыслью Предвечного Бога...
Помню...
Помню, как в порыве веры,
Камень сжав в руке,
Мнил себя законной мерой
В Божьем кулаке...
Но Его рука чертила
Письмена в пыли...
И о милости молила
Женщина вдали.
Из ее летел гортани
Обреченный вздох –
Побивание камнями
Заповедал Бог.
"Знаешь ли закон, Учитель?" –
Задан был вопрос.
"В исполненье приведите" –
Отвечал Христос.
"Чтобы задум был успешен,
Камень бросит тот,
Кто сейчас из вас безгрешен –
Выйди наперед!"
* * * * *
Помню, как толпа редела,
Потеряв азарт...
Как народ, стоящий смело,
Отступал назад...
Как религиозный пламень
Вдруг погас в груди,
И к броску готовый камень
Выпал из руки.
Две вечности
Лицо Христа в небесном чудном храме
Тепло любви и святости хитон
Отец тебя ведет навстречу маме
И ангелы поют со всех сторон.
Душа, навеки Бога воспевай!
…
Рай
Сухие слезы воспаленных глаз
От скрежета все зубы искрошились
И в озере пылающем тотчас
Твои друзья врагами становились
Здесь Бога нет, и нет пути назад
…
Ад
Один...
Один лишь рай
Один лишь ад
Один лишь плод
Один лишь сад
Один лишь Бог
Один лишь Враг
Один лишь мост
Один лишь шаг
Один лишь верх
Один лишь низ
Один лишь грех
Один лишь приз
Один лишь план
Один лишь быт
Один лишь я
Один лишь ты
Один совет
Один вопрос
Один ответ:
Иисус Христос
Богдан Мычка: Святая Земля и Святая История.