Анастасия Яровая: Неопублицистика.
Что я могу сказать? Когда-то Блез Паскаль записывал свои "Мысли", Станислав Ежи Лец баловался мудрыми высказываниями и афоризмами. Всем, пытающимся писать прозу ли, публицистику ли, приходилось сталкиваться с тем, что обрывки каких-то мыслей мешают или помогают создать текст. Для обрывков мыслей некоторые особенно усердные заводят записные книжки, чтобы случайно что-то не потерять, другие надеются на хорошую память, и записывают то, что не успело убежать дома. Отсюда начинается развитие болезни под названием "графомания", неизлечимой болезни, одной из разновидностей шизоидных отклонений, по моему не научному определению.
Я часто читаю чужие мысли, наверное, это становится моей повседневной жизнью - чтение фрагментов. Иногда мне становится скучно, и я понимаю, что ни за что не стала бы разговаривать с этим человеком, но бывают и другие случаи... Бывает возникает диалог. Споришь-споришь, глядя в экран, и думаешь: жаль, что автора нет рядом. Или просто думаешь: "Супер! Почему Не я это записала?" Да, ну говорю же я примерно раза три в месяц: "Я, как и Чехов, не могу написать роман.
Боже мой! Если бы я писала как Чехов..." итд.
Надо закругляться, хватит. Лучше почитайте, надеюсь, что и вы поспорите с автором, а в чем-то согласитесь с Анастасией Яровой. Может, вам это покажется скучным. А может, вы, наконец, купите записную книжку или таблетки какие-нибудь, которые укрепляют память.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анна Болкисева
|
Неопублицистика
2005Стеклянные шахматы. (Арабески.) |Вечноцветущее дерево |Желание казаться |Жила-была я |Зуб мудрости |Книга дерев Байкала |Мерцающий путь |Наблюдения Одинокой Женщины |Недоговоренное |Смыслы |Снег в пустыне |Сор Эрос |Уходящая натура
Стеклянные шахматы. (Арабески.)
Вечноцветущее дерево
Вечноцветущее дерево - “не путать с пустоцветом!” - оно только мое. Я знаю, что оно есть у меня.
У каждого есть свое вечноцветущее дерево. Для того, чтобы оно было, надо совсем немного - только подумать о том, что оно есть.
Только поверить в то, что оно есть.
И раскрасить его в цвета собственной вечности.
Что бы ни делали мы с книгами - читали, не читали, выбрасывали, покупали, дарили, вырывали листы, закладывали закладками, писали между строк и на полях свои мысли, размышляли, ненавидели, ставили на полку, боялись, не понимали, - количество книг на земле от этого не изменится.
И появление новых книг не способствует увеличению того, что можно прочитать.
Ведь число того, что можно прочитать, всегда постоянно.
Бывает так, что тень от забора длиннее самого забора. При определенном освещении. Значит - при определенном освещении! - наши дела могут быть длиннее нас.
Мы сами выбираем степень освещенности.
Или все-таки не сами?
И все же дела наши будут длиннее нас, если мы свершим их таковыми. Без нас наших дел не бывает. Но когда нас не будет, дела останутся, если будут длинным. А тут уж все зависит от освещения.
Вечноцветущее дерево должно быть сиренево.
Вечноцветущее дерево, должно быть, сиренево.
Вечноцветущее дерево должно быть.
Как же иначе? Если нет вечноцветущего дерева... если нет быть... если нет может...
И сиреневый цвет расплывается дымкой над цветущим деревом, сиреневый свет клубится среди цветения дерева, сиреневый дым запутывается в листах. Цветет вечность. Она сиренева.
Я принесу тебе в своих ладонях цветок. Его надо будет посадить в землю. Тогда он оживет и жизнь свою подарит тебе.
Сейчас зима. Потому поторопись - зимой очень легко не успеть. И тогда одной посвященной тебе жизнью станет меньше.
Женщина прекраснее мужчины.
Чистый, не заполненный буквами или другими знаками лист бумаги - чудовищен.
Его боялись многие.
И многие будут еще бояться.
Потому что на самом деле нет ничего прекраснее его пустоты. Которую мы заполняем своими чудовищными знаками.
Непосильно творчество мое.
Когда-нибудь мне снова - как и тогда - подарят букет мелких хризантем. Когда-нибудь - как и тогда - они будут желтыми. А в другом букете - белыми. Когда-нибудь - как и тогда - мы все вместе будем ходить по улицам города. И во мне что-то будет от Женщины - как и тогда... Как и тогда...
Рельсы железных дорог металлическими обручами стягивают тело Земли. Связывают не только города и людей друг с другом и друг с другом. Но и связывают. По рукам и ногам. Хотя у Земли нет ни того, ни другого.
Рельсы железных дорог. Стремительны и блестящи. Стремитесь же скорее! Слепите глаза мне и другим, тем, кто идет по вашим шпалам. Как по лестнице.
Вы моя надежда приблизиться. Так убегайте же!
Ждать и не дождаться. Это так же сильно, как получить неожиданное. Только не дождаться - горше и дольше. А неожиданное не всегда приятно.
Но смысл ожидания. Но его прелесть. Но его невыносимость.
Ни за что не откажусь от ожидания. Пусть и не дождусь.
В воде плывут. В небе летают. По земле ходят.
Воду пьют. Воздухом дышат. По земле ходят.
Вода течет. Воздух прозрачен. По земле ходят.
Неужели земля больше ни на что не годится?
Маленький колокольчик не создан для набата.
Все дело в том, что тебе не хватает любви.
Мне тоже не хватает любви.
Почему бы нам не полюбить друг друга?
Просто подойду к тебе и поцелую в лоб. Это покажется тебе странным, ты почувствуешь себя неловко и, может быть, даже смутишься. Потому что среди людей не принято просто подходить и просто целовать друг друга в лоб.
Мое выражение нежности не принято среди людей. А мне не хочется выглядеть экстравагантно. Значит я не подойду к тебе и не поцелую тебя в лоб.
Еще одной нежностью станет меньше.
Время можно остановить, если песочные часы положить на бок.
Я видела луну. Она висела на проводах, словно целая нота. Такая же большая и круглая. Она считалась на четыре счета. Необязательно иметь приличный музыкальный слух, чтобы услышать ее полнолунную музыку. Но обязательна ночь, полнолуние и наличие проводов.
И умение считать. Хотя бы до четырех.
Если бы из слов можно было прясть пряжу...
Но негде взять подходящее веретено.
Это так просто - иметь мечту. Но уже сложнее - быть достойным своей мечты. А мечтать - просто непосильный труд.
И зимой я люблю зеленый цвет. Не смотря на графичность изображений, чистоту и четкость линий, которые дают черный и белый.
А что зеленый - обычный. Один из семи обычных. И вся-то его особенность лишь в том, что я его люблю. Даже зимой, даже среди всеобщей графики.
Зеленый не укладывается ни в какие графики.
Жадными глотками пить чужие слезы. И не напиться. Говорят, что беременность требует соленого. Не беременны ли мы, желающие чужих слез? Не родится ли от нас то, что не умеет плакать?
Всё для чего-нибудь.
Дождусь все равно.
Устать можно от всего. Старики говорят, что можно устать даже от жизни.
Смотря какая усталость.
Смотря какая жизнь.
Самое красивое в людях - руки. Их можно разглядывать бесконечно и столько же раз находить в них новое. Их можно касаться и никто не посчитает такое прикосновение предосудительным. Можно любить в человеке только руки.
Разве нет?
Пахнет пылью. Словно и не зима.
Скорее бы лето.
Я обязательно встречу тебя. Ты только приезжай. Иначе наша встреча опять не состоится. Как и тогда. Когда мы еще не подозревали о существовании друг друга.
Получив сладкое, смяли и выбросили конфетный фантик. И все-таки в мире до сих пор существует тот самый чемодан. Когда важно не сладкое.
Птицы летают. А люди - лишь во сне. И то нечасто.
Говорят, если летишь - растешь. Это если летишь как человек. Но если летишь как птица - значит вырастаешь. Над собой. И чуточку над всеми остальными.
Правда, они об этом не знают. Не принято летать как птицы, не принято верить чужим снам.
Каждый остается при своем.
Полетели?
Когда я смотрю в небо, я обращаюсь с просьбой о тебе. И тогда мне кажется, что ты - там, далеко, - тоже смотришь в небо.
Может быть, с просьбой обо мне.
Если человек умеет читать - этого уже достаточно для полноценной жизни.
Нельзя любить разом все человечество. Любовь - слишком личное чувство, чтобы растрачивать ее на всех. Большее, чего достойно человечество, - это уважение.
Но нынешнее человечество не за что уважать.
Знаменитую Венеру Милосскую теперь уже невозможно представить с руками.
Вот что с нами делает время.
Да, у меня слишком много желаний. Наверное. Да, я не могу от них отказаться, потому что мои желания - не обо мне. И я не могу сказать: “все бы отдала, только чтобы...”. Нет. Все бы не отдала.
Но очень многое отдала бы за одну единственную мечту.
Но некому это многое отдавать.
Потому моя мечта пока не осуществима.
Обычно для полного счастья людям не хватает счастья.
Люди, у которых нет братьев, могут остро ощущать то, что у них нет братьев.
Люди, у которых нет сестер или даже просто сестры, могут остро переживать такое отсутствие.
Для этих случаев и есть друзья.
Но иногда друзей бывает мало.
Всю жизнь я искала себе сестру. А нашла большее. Настолько, что мне уже не нужна сестра.
Но я могу ею стать для тебя.
Уколы совести. Укоры боли.
Камень, залитый парафином. На нем стояла свечка. Свечка плакала. Слезы ее, соприкасаясь с холодным камнем, застывали и превращались в обыкновенный парафин.
Они застывали бы в любом случае. Таково свойство свечных слез.
Тем более, что теплые камни быстро остывают. Таково свойство камней. Желание казаться
Иногда желание казаться лучше, чем ты есть на самом деле, портит всю оставшуюся жизнь. И тебе. И другим. Потому что у тебя все силы уходят на поддержание этого противоестественного состояния. Отчего другим совсем не легче: невозможно не чувствовать, что рядом с тобой живет пучок нервов. Вот и получается не просто жизнь с ее маленькими и большими прелестями и радостями, а как на вулкане. И этот вулкан - ты сам, из-за своего желания казаться лучше.
Желание казаться хуже, чем ты есть на самом деле, конечно, менее опасно для других. С дерьмом просто мало кто захочет общаться. Разве что подобное дерьмо. Ну, может, не так грубо, но по сути - верно. Но каково тебе самому быть в противоестественном тебе состоянии дерьма? К тому же оно, как известно, не тонет, в том числе и в недрах бездонной души. Постоянно плавает по поверхности и мешает жить. И плавает и плавает. И плавает и плавает. А как от него избавиться?.. Вот то-то и оно.
Желание казаться правильным не приводит ни к чему хорошему, ведь абсолютно правильных людей не бывает. И все это знают. А значит рано или поздно начнут тебя подозревать. В том числе и в таких грехах, которые тебе не свойственны. Нужно ли это тебе? А вот окружающим нужно. Потому что любимое занятие «хомо вульгарис» - искать соринки в чужих глазах. И твоя жизнь рано или поздно превратится в ад.
Желание казаться честным перед другими может привести разве что к скандалу со слезами и соплями в финале. В лучшем случае. В худшем же тебе припомнят все и даже то, чего никогда не было на самом деле. И никто не станет разбираться - было оно или не было, свойственно тебе это или не свойственно. На тебя просто свешают всех собак. И может даже случиться так, что ты сам поверишь чужим словам. А от твоей нарочитой честности не останется и следа. И ради чего все это было затевать?
Желание казаться человеком, который сам принимает решения, смахивает на бахвальство и ненужную гордыню. Ибо давно и всегда решения за нас принимают обстоятельства. В наших силах только подчиняться или не подчиняться им. Но, согласись, это далековато от собственного принятия решений.
Желание думать, что ты имеешь право решать за других, не просто вредно, но и опасно. Хотят ли другие твоих решений? Примут ли их? А если, не дай Бог, примут, то каковы будут последствия? А если, слава Богу, не примут, стоило ли огород городить? Каждый отвечает сам за себя. И даже известная формула «Ты в ответе за тех, кого приручил» может быть подвергнута сомнению. Тот, кто приручился - сам сделал свой выбор. Но...
...желание представлять, что ты в ответе за тех, кого приручил, понятно и предсказуемо, но малообъяснимо. Всякая дрессировка, в том числе и психологическая (приручение - психологическая дрессировка, когда при помощи разнообразных приемов вырабатывается привыкание) отбрасывает нас в рабовладельческие времена, когда цирк был одним из главных развлечений. И лозунг «хлеба и зрелищ!» до сих пор актуален. Так неужели и ты хочешь участвовать во всем этом?
Желание казаться глупым, ничего не понимающим идиотом унизительно само по себе. А к тому же подобные маски имеют неприятное свойство прикипать намертво. А потом попробуй докажи, что на самом деле ты гораздо умнее. Не прокатит. Так и будешь - на правах деревенского дурачка.
Желание казаться умнее, чем ты есть на самом деле, еще хуже предыдущего. От него веет неоправданным снобизмом (как будто снобизм бывает оправданным!). Холод высокомерия и лед презрительности могут и не быть внешним проявлением, но внутренним - обязательно. Так недолго и замерзнуть. Душа покроется ломкой корочкой, если начать отогревать - изойдет слезами. От боли.
В том-то вся и штука: одно дело - казаться и совсем другое - быть. Можешь ли ты «быть»? Если не можешь - ты просто один из нас, людей. А если можешь...
(Подумай все-таки еще раз. Да и внимательно ли ты читал этот текст?) Жила-была я
Зуб мудрости
Книга дерев Байкала
Мерцающий путь
Следуй только тем путем, про который можешь сказать: это мой путь. Если ты нем, значит иди тем путем, который видишь своим. Если ты слеп, слушай свою душу - она подскажет верный путь. Если у тебя нет души, зечем тебе путь?
Не стоит подгонять события. Если это плохие события - затихни и расслабься, чтоб не сделать еще хуже. Помни о хорошем, что все-таки наверняка еще есть (хотя бы в том, что ты жив). Или не расслабляйся, но веди осторожную и осмотрительную борьбу - по той же причине.
Если это хорошие события - тем более. Не спугни. Ведь хорошее мимолетно и преходяще.
Понимая это, почему же мы все-таки подгоняем события? Потому что мы всего лишь несовершенные люди, которым свойственно ошибаться и сомневаться.
Не задавай два вопроса там, где достаточно одного. Не спрашивай, если уже знаешь, каков будет ответ. Не отвечай, если никто не ждет от тебя никаких слов. Следуй этим нехитрым словам и постигнешь простую и великую истину - “Молчание - золото”.
Научись состоянию, которое возникает спонтанно и все-таки в результате внутренних причин, развившихся в тебе при соответствующих внешних условиях. Внешние условия - это жизнь с ее проблемами, бедами и радостями. Внутренние причины - готовность твоей души. Если все так и есть, то искомое состояние - вера.
Знай то, что хочешь. Делай то, что можешь. Желай то, что возможно. Но помни: если хочешь прожить великую жизнь, тебе придется желать невозможного, делать невозможное и знать неведомое.
Не плачь, ибо слезы - не та соль, которая нужна тебе для постижения смысла. Нужная тебе соль выйдет с потом и кровью, когда ты приложишь нечеловеческие усилия к труду и в нем же познаешь искомое.
Собери в кулак свое самолюбие и так держи. И держись. Выстоишь - победишь. Не хватит сил - придется снова собирать потерянное в кулак. Потому лучше выстоять с первого раза. Правда, все дело в том, что первый раз - он же единственный. Значит, потеряв, уже не сумеешь собрать.
Знаешь ли ты любовь? Любовь невозможно знать. Лишь познавать из раза в раз, из мига в миг - не в том ли радость? Ты знаешь, что в этом, а потому - смелее. Не бойся познавать любовь. Все равно тебе не познать ее до конца.
Учись летать. Не верь, что не сможешь никогда этого сделать. Забудь все знания, которые тебе помешают лететь, - и лети. На самом деле это просто, посмотри на птиц - действительно просто. Стоит лишь взмахнуть руками и оторваться от земли. Стоит лишь забыть, что ты не умеешь летать и никогда не сумеешь.
Постижение мудростей человеческих - не в этом ли мерцающий путь, что расстилается перед каждым среди бескрайней повседневности?
Мерцание пути - не тот ли свет путеводной звезды, что светит сквозь время и расстояние?
Длительность времен и пространств - не в этом ли оправдание медленности и постепенности развития человеческой мысли?
Мысль, выдержавшая испытание временем, и есть мудрость.
В постижении мудростей проходит жизнь.
Мерцающий путь ждет каждого.
И тебя. Наблюдения Одинокой Женщины
Сегодняшний заход солнца был насыщенно розов. На голубом небе. Но мне не нравится розовый цвет. Да и к голубому я равнодушна. Я люблю только заходящее солнце.
Иногда очень хочется выпить кофе. Тогда я встаю и пью кофе. Мне нет дела до остальных, ведь они не любят кофе так, как я.
В поле пахнет травой и цветами. Я не знаю, чем пахнет сильнее. Но этого и не надо знать. Главное, что в поле до сих пор сохранился запах трав и цветов.
Старость идет за мной по пятам. Значит я не умру в молодости.
Одинокая черная кошка лежит у меня на коленях. Спит. Сплю и я. Трудно производить какие-то другие действия, когда у тебя на коленях лежит одинокая черная кошка.
Я до сих пор не знаю физики. Наверное, поэтому моя жизнь так неполноценна.
Когда надеваешь туфли на каблуках, мир становится чуточку ниже. Ровно на высоту каблука. Когда же туфли снимаешь, мир вырастает до устрашающих размеров.
Жужжание пчелы не так настойчиво, как гудение комара. Но пчела жалит больнее. Но комар—чаще.
Цветущий картофель радует рачительных хозяев своими корнями. Ведь цветы нельзя поджарить на растительном масле.
Мышь, выходящая из своей норки на ночную охоту, ничуть не хуже льва, который выходит на свою охоту. И не все ли равно, кто падет их жертвой.
У меня есть брошюрка с названием «Нервность». Хороший заголовок для какого-нибудь экзистенциального романа. Но книжка—медицинская. Грустно—пропало такое название.
Карандаш, который нельзя очинить на оба конца, потому что к одному из них прикреплена маленькая круглая резинка—это стилос. Правда, я предпочитаю зачеркивать.
Поезд едет по рельсам. Но рельсы рано или поздно закончатся. Разве это повод для того, чтобы поезд остановился?
Кирпичная кладка похожа на кирпичи, уложенные один на другой со сдвигом вправо или влево на полкирпича. Странно, что именно это и есть кирпичная кладка.
Если бы поганки были съедобными, то незадачливым грибникам попадались бы одни грузди и подосиновики.
Я очень неумно провожу свои 24 часа. Вместо того, чтобы просто жить, я все время что-нибудь делаю: сплю, ем, мою посуду, стираю, пишу тебе письмо, зарабатываю деньги и все в таком же духе. Жить совершенно некогда.
Плохо, если некому заварить чай. Но хуже, если нет кипятка.
В дождь можно не стесняться плакать. Правда, для этого необходимо забыть дома зонт и научиться улыбаться во время плача.
Умение писать стихи ровным счетом ничего не меняет. Разве что появляются новые стихи.
Я хожу пешком, потому что это доставляет мне удовольствие. Несмотря на кровавые мозоли—никак не подберу хорошую обувь.
В небе плывет облако. Оно отражается в луже. Когда его отражение исчезнет, станет пусто в мире. До следующего облака.
Иногда и взлетающие голуби могут навести неуравновешенного человека до самоубийства.
Таблетки от головной боли не вылечивают больное сердце. Поговаривают, что лучше вообще не болеть.
Ко мне в дом пришел человек и сказал, что будет здесь жить. Мне пришлось с этим согласиться. Ведь и я—не более чем человек.
Если у мчащегося автомобиля отказали тормоза, может, так надо. Нам не дано знать как надо на самом деле.
Мне страшно. Я не могу сказать вам почему. Но может быть, когда-нибудь...
Белье сушится на веревке после большой стирки. Никому не придет в голову гладить его сразу после того, как только выжмут. У всего свои законы.
Горы и озера похожи друг на друга. Я кожей чувствую эту похожесть, и у меня даже есть слова, чтобы ее объяснить. Но горы—выше слов. Но озера—глубже.
Цветная капуста просто так называется. На самом деле она такого же цвета, что и обычная капуста. Так стоило ли?
Заросли камыша особенно красивы в полнолуние. Но хорошо, что полнолуние бывает нечасто.
Когда Мужчина дарит мне цветы... Нет в мире лучших цветов, чем те, что подарил Мужчина.
Мне все объяснили про электричество. Но я не стала от этого счастливее. Просто электричество—не мой профиль.
Я одинока ровно до тех пор, пока мною не завладеет очередная мистерия. Недоговоренное
Смыслы
Снег в пустыне
Мне вынесли обвинение в любви. Как приговор. Лучше бы меня расстреляли. Обжалованию не подлежит. Значит и жаловаться незачем...
Опять слышен поезд. “Как вы можете жить в шуме постоянных поездов? - Привычка.” Просто и только привычка. Мы их уже не замечаем. Не заметили поезд - и нас перерезало пополам. Если бы не привычка, мы были бы живы. Возможно, до сих пор...
Измена твоя. Измена окружения и обстановки. Измена души. Не изменение, не смена - измена. Но надо продолжать. И жить в том числе...
Где-то в небе сейчас взорвался воздушный шарик, который я выпустила, чтобы наблюдать его полет. Он погиб на свободе. Чего нельзя сказать о многих из нас, кого крепко держат на веревочке...
Летом тоже бывает снег: человеческих разрывов. Заметенная порошей судьба. Метель души. Для этого не нужна зима. Грустно...
Выжженая пустыня сердца. Словно вздыхающая собака на грязном снегу...
Когда-то я писала “Наблюдения одинокой женщины”. В то благодатное время мне неведомо было одиночество, и потому слова получились не более, чем просто звуки и знаки. Но познав одиночество в мере наполненной (в полной ли?), знак слова превратился в Знак. Дарованный силой или судьбой Знак. Умение разгадать его смысл (прочесть?) - нелегкий труд на пути познания. В данном случае на пути познания одиночества. Вся литература, все написанное для прочтения - ничто, по сравнению с тем, что есть на самом деле. А на самом деле есть о.д.и.н.о.ч.е.с.т.в.о. Бессмысленно объяснять обыкновенными знаками букв Знак одиночества. Но узнав его, уже не напишешь так, как прежде. Кинуть личное переживание на алтарь литературы. Принести в жертву Знаку знаки слов. От о.д.и.н.о.ч.е.с.т.в.а...
Тяжесть жеста жестокости. Мягкость мига мигания. Быстро-быстро, мелко-мелко задрожали ресницы - не сдерживать слезы в попытке не заплакать. Пытка плача. Такова расплата...
Ты пишешь и размышляешь о свободе спокойно и не безрассудно. Рассудок присутствует в каждом твоем слове - чего мне так не хватает. И слов, и рассудка. И свободы. Ее в первую голову, где голова - всего лишь глава, очередная глава моей жизни, которая оказалась столь несвободна от условностей и частностей, что впору задуматься: да можно ли так жить? Привычка жить в условиях несвободы не освобождает от ответственности за собственную жизнь. Только ты сам построишь из данного тебе материала, - а это и чувства, и привычки, и навыки с умениями, и таланты со способностями, одним словом, все то, что даровано именно тебе ни за что, просто так, - здание своей жизни, наполнив его тем и теми, чем почитаешь нужным. Твоя жизнь - тебе решать. В этом и есть свобода. Этой-то свободы у меня и нет. Слишком держусь за свое, местечковое, ханжеское, стандартное, чтобы не хуже, чем у других - личное счастье. Оно и лишает свободы. Неприятно чувствовать себя рабом. И как же, должно быть, приятно не чувствовать себя рабом - от противного. Противно, противно, но что поделать? Тем более, что себя, видно, не переделать...
Ах, как мне хотелось бы превратиться в страуса!
Когда-нибудь я разобью вдребезги не одно мужское сердце. Если решусь на этот шаг. Но в том-то и дело, что не решусь. Так что, мужчины, спите спокойно - вашим сердцам ничего не грозит. Возможно, вам крупно не повезло.
Мне приходится много работать. Потому что работа лечит. Неужели моя болезнь неизлечима, раз меня не спасает даже работа? Или это просто рецидивы, наподобие сенной лихорадки по весне? Если так, значит у меня болезнь - рецидивистка. Кто же тогда я сама?
Любое переживание в конечном итоге всегда идет на пользу. Хотя поначалу кажется, что оно не идет, а выходит и непременно боком, боком, бочком пробирается к выходу, заслоняя - пусть и ненадолго, - экран страстей человеческих. И в этот момент (недолгий, как ни крути; но жизнь-то на этом не заканчивается) время порассуждать бесстрастно, с максимально возможной бесстрастностью. Как только это получится, значит переживание закончилось и началось переосмысление, в том числе и всей прошлой жизни. Для этого-то и нужны настоящие переживания - для переосмысления, для обновления самого себя и для очищения души от суеты повседневности.
Боже мой, ведь если смотреть на свою собственную обыкновенную земную человеческую жизнь с точки зрения Вечности, то следующий миг моей жизни будет мигом Смерти. Жить осталось всего ничего: несколько лет, месяцев, дней, часов, минут, секунд. И все это при соизмерении с Вечностью - не более, чем миг. Вечность подмигивает мне. Я же, ослепленная ее бесконечным величием, смиренно преклоняю колена - хотя бы на это мне должно хватить времени. Ибо так важно среди суматошного бега окружающей жизни суметь остановиться и, осознав всю нелепость и никчемность подобной суеты, преклонить колени в почтении перед Бесконечным Неизбежным. Что есть жизнь в суете, как не обычное движение к смерти? - это подметили еще древние. Но моменты преклонения колен среди суеты и бессмысленной пустоты обыденности - есть жизнь подлинного осознания.
Кажется, мир мой перевернулся. Перекатился в чьей-то огромной ладони двумя китайскими шарами: один из них - Инь, другой - Ян, и при этом на каждом еще по два знака - нарисованы. Мой мир нарисован. Жаль. Жаль? Нечего жалеть. Некого. Никого нет в моем нарисованном мире. Никого не хочу, никого не впущу. Только пустое звенит отчетливо и гулко. Чтобы мой мир звучал, ему нужна абсолютная пустота. Но может ли звенеть нарисованный мир?
Расчесываю пальцами траву.
Видно, я стала взрослее. Сегодня ночью я смотрела на полную луну. Ко мне приходили рассказы: “Луна в кольце”, или “Между луной и кольцом”, или “Очертания”, еще какие-то - не помню всех. Много названий и готовых фраз, из которых и рождаются рассказы. Но мне не захотелось записать ни один из них. Почему-то за словами я не чувствовала мысли. Это были Обычные рассказы в моем стиле. Но - больше не хочется. И не следует. Новый этап. Видно, я стала взрослее. А может, просто устала.
Почти год прошел, как Венера умерла. А я узнала только сейчас. Заплакала. А потом уведела, что трещины иссохшей без дождя земли похожи на систему кровеносных сосудов, что должны нести живительную влагу, в которой - жизнь. Кровь - есть жизнь. Малокровие - мало жизни. Белокровие - приближение к смерти. Ведь смерть - бела. Пыль дорог на иссохшей без дождя земле, словно пепел сгоревших писем, уничтоженных рукописей. Потому что рукописи горят. Как бы нам ни хотелось поверить Мастеру, но - рукописи горят. Горят мысли, горит лоб. Горит - но почему-то это называется “знобит”. Знобит сердце в память о тебе... Ах, Утренняя Звезда, Утренняя Звезда... Нужны ли тебе эти мои слова? Но они нужны мне. Ведь слова - удел живых. Твой удел - Вечность.
Жизнь циклична. Период - восемь лет. Это мой период. Значит осталось подождать всего четыре года. И начнется новый подъем. Подъем моей усталой души.
Закушу травинку зубами. Закушу губу, чтоб не дрожала. Больно- пребольно закушу указательный палец на самом его сгибе. И не заплачу. Но не заплачу. А не заплачу. И. Но. А. Иного не дано. Кроме травинки.
“Ворона, ворона, сколько мне жить осталось?” Ворона многозначительно промолчала. “Наверное, у нее в клюве сыр,” - подумала. “Нет у меня никакого сыра!” - каркнула ворона. “Тогда почему ты не отвечаешь на вопрос - сколько мне жить?” “Не мой профиль,” - каркнула ворона и улетела.
Отчего-то мир бескраен в ветер.
В чем смысл безупречности? Задающий такой вопрос - уже не безупречен. Ибо безупречность предполагает отсутствие вопросов, поскольку жизнь проходит как один большой, даже всеобъемлющий ответ. Живу, потому что живу. Люблю, потому что люблю. Смеюсь от радости. Умру, когда придет смерть. Ну, какие еще могут быть вопросы? О смысле? О вере? О сути? Но и они в состоянии безупречности попросту не возникнут. Потому что сама по себе безупречность абсолютно самодостаточна. Она не следствие, а факт: начинается тогда, когда стремление к ней утрачивает формы постоянного самоконтроля. “Как рыба в воде” - это о безупречности. “Как рыба об лед” - обо всем остальном. Значит только в безупречности спасение. С одной стороны - безупречность неделима, с другой - возможна иерархия безупречностных ценностей. Так обычно бывает по-началу, когда просто необходимо все разложить по полочкам - этакая застарелая привычка человека рационального. Но и человеку эмоциональному тоже неплохо бы принять подобные правила: только точность и четкость “безупречностной” градации (в начале) приведет к естественной, ненавязчивой и не нуждающейся в контроле безупречности (в конце). Иерархия - у каждого своя. Но должно быть и общее. На первое место необходимо поставить безупречность по отношению к самому себе.
“...стихов больше не пиши, ладно?” - сказал мне один знакомый, чьему мнению можно доверять. “Ладно,” - совершенно искренне ответила я. И даже собиралась это “ладно” сдержать. Но - как-то не сложилось. Точнее, слова сами собой сложились в рубленые строчки стихотворного размера. В последний ли раз?
Врываясь кометой в пространство сознанья,
Стремясь покорить рубежи постоянства,
Ликуя и плача во время камланья,
Стирая штрихи ритуального танца,
Взмывая к вершинам восторга и муки,
И криком отринув условности свыше,
Стеная, ломать от отчаянья руки
И видеть как небо стекает на крышу.
Ударами капель прольется на землю,
Где я в одиночестве, словно немая,
Ловлю их в ладони и плачу смиренно,
И маюсь, и маюсь, и маюсь, и маюсь...
Впрочем, можно попытаться обмануть саму себя, написав опоэтизированную прозу. Например, такую и так:
Когда-нибудь моя рука устанет в ожиданье жеста. Какое странное блаженство: из-под руки на облака смотреть и думать ни о чем, сметая мысли словно листья, словно листы, где мы - вдвоем в пространстве ожиданья писем. В пространстве ожиданья слов, что на бумагу не ложатся. Какое странное богатство сокрыто в пене облаков. Смотреть и думать ни за чем, и жить одним воспоминаньем, где мы могли быть вся и всем назло годам и расставаньям. Когда-нибудь моя рука устало прядь со лба отбросит, чтобы в глазах увидеть осень... Чужую прядь с чужого лба!
Вот такое “стихотворение Встречи”. Во Встрече без стихов не обойтись. Также как в жизни не обойтись без Встречи, а в стихах - без жизни.
Да и в жизни без жизни не обойтись. Сор Эрос
Сегодня я неожиданно почувствовала собственную открытость любви. Я готова принять ее, моя душа распахнута! И ждет. С тем самым томительным трепетом, который ни на что больше не похож, который ни с чем не спутаешь.
Все зависит от наполненности слов. Но не смыслом, а чувствами. Смысл, даже самый возвышенный и глубокий, высказанный бесстрастно и равнодушно, потеряет половину - и даже больше! - своей привлекательности (где привлекательность - суть от глагола “привлечь”, например “внимание” или “к груди”). Но выдохнутое, словно бы на излете вздоха, вышептанное, как крик, рвущийся и мятущийся в своем беззвучном бессилии - “Я тебя люблю”, - переворачивает всю твою жизнь. Словно наново, с красной строки, с чистого листа. Не чудо ли?! Ведь это только три слова, в которых совсем немного всем известного смысла.
Есть грубые слова для обозначения неких любовных действий. Есть грубые действия, которые обозначают ощущения любви. Но сама по себе любовь не может быть грубой. Хотя это и не стерильное чувство, а значит ему свойственны различные оттенки. Просто любовь так высоко, так высоко...
Любая женщина может лечь под любого мужчину. Это и будет секс. Эрос предполагает женщину и мужчину. И только любовь - чувство, доступное Женщине и Мужчине.
Подчас эротомания достигает таких безразмерных размеров, что избывает сама себя. Но процесс с завидным постоянством повторяется из раза в раз, из размера в размер, из безразмерности в безразмерность.
Мужчина должен раздеваться как зверь: если бы на зверя надели одежду, он бы, естественно, захотел ее скинуть. Так и мужчина. Он должен освобождаться от одежды яростно, даже бешенно, словно скидывая с себя оковы, путы. А если оковы не поддаются - их надо разорвать! И пускай пуговицы брызнут в разные стороны, затрещат швы и полопается ткань. Пусть побежденная одежда жалким комом рухнет к ногам мужчины-победителя. И могучее тело, освобожденное из рабства, возвышается над ней.
Женщина раздевается совсем по-другому. Так змея меняет кожу. Извиваясь всем телом, изгибаясь в складках, стараясь и стремясь. И когда все кончится, будет женщина отдельно и одежда отдельно.
Согрей мое тело своим. Может быть, тогда и душа моя отогреется - между нашими телами соприкоснувшимися.
Страсть опустошает. Но именно на пустоши страсти лучше всего всходят ростки любви. При соответствующем к ним отношении.
Возвращаясь из далекого путешествия по неземным мирам, засыпаю не сразу. Не потому, что вспоминаю или думаю о чем-то. А потому что заново привыкаю к оболочке своего собственного тела, которое ждало мою восторженную путешествующую душу. И лишь привыкнув окончательно, позволяю себе заснуть, прижавшись щекой к Его плечу.
Самое интимное, что есть у человека - это сон. В то же время сон - это беззащитная открытость. Во сне сложно притворяться и лгать, во сне невозможно скрыть истину о себе самом... Когда говорят о ком-нибудь: “Они спят вместе”, - повожу плечами в брезгливой неловкости, потому что смысл фразы обычно недвусмыслен и понятен без дополнительных объяснений. И тем не менее, если они именно спят всместе, то есть вдвоем в одной постели и - спят, - это и есть вершина доверительной интимности: “я не боюсь своей абсолютной беззащитности и доверяюсь тебе полностью, как и ты мне”.
Любовь живет не в теле и не в душе. Она вообще - не внутри. Любовь окутывает человека незримым сиянием, которое может восприниматься им и окружающими как тепло. Или как блеск влажных радостных глаз. Или нетерпеливый жест распахнутых рук. Или прерывистое взволнованное дыхание. Но такую любовь в другом может заметить лишь тот, кто сам умеет любить. То есть излучать в окружающий мир свою любовь.
Невозможно превратить в слова ощущения. Еще более невозможно - чувства. Но вот я говорю: любовь. И тот, кто знает, сразу все поймет, а значит мне не нужны громоздкие слова. Тем более, что немного смысла - пытаться объяснить тому, кто не знает.
Бывает говорят так: любовь ушла. Неправда! Ее выгнали. Сама любовь никогда не уходит.
Иногда мне кажется: все дело в том, что она хочет, чтобы он был такой, как она хочет. Но он хочет быть таким, как хочется ему самому. Плюс он в свою очередь желает видеть ее такой, как ему хочется, а она желает быть такой, какой сама хочет быть. Ничего непонятного, все просто. Но можно и еще проще: им всего лишь не хватает любви.
Привычка сильнее любви, дольше и выносливее. Но порой... Прямо стон, похожий на вой, и вой, словно израненный крик рвутся, стремясь прорваться сквозь привычные цепи. Потому что любовь - как кислород. Не является количественно главным в составе воздуха, которым дышим, но попробуй убери кислород совсем...
Вряд ли эрос можно походя, запросто вычеркнуть из жизни. Хотя бы потому, что он сама жизнь и есть. Жизнь в своем исконном, первородном проявлении. Так можно выстроить цепочку: эрос - любовь - жизнь. При желании тире можно превратить в стрелку. При некоторой фантазии - в знак равенства. Впрочем, какая тут фантазия? Но, может, мечта о лучшей жизни? (Последнюю фразу следует воспринимать робкой и неуверенной, где ключевое слово “может”). Все-таки может!
Если мужчина и женщина любят друг друга, их следует называть мужем и женой. Конечно, если они действительно - любят.
Состояние беременности - лучшее из всех человеческих (женских!) состояний. Сегодня мы были у друзей и узнали, что она - беременна. Ужасно плохо себя чувствует, особенно по утрам, реагирует на малейшее изменение атмосферного давления, тяжело ступает, хотя живот еще не большой, а всего лишь заметно округлившийся. Но уже есть в ее взгляде, в голосе, в облаке внутреннего состояния ее окружающем нечто такое, что сразу же выделяет ее, ставит над, отличает от всех нас, простых смертных. Потому что мы - именно простые смертные. А она - нет. Она - Мадонна.
Снова думаю о беременности. Нет, пока мне рано повторно испытывать это чувство - я еще не насладилась в полной мере (и не отдохнула - точно так же!) от предыдущей: моему младшему сыну всего лишь полтора года. Но я думаю о беременности, как о вершине человеческих чувств и взаимоотношений, как о вершине любви. Испытать беременность - главное жизненное испытание для любой женщины, главное эротическое переживание и единственный смысл существования.
Мне просто необходима дочь. Я хочу, чтобы у меня через шесть лет родилась дочь. Маленькая крохотная доченька моя! Ведь только с ней я смогу поговорить о любви так, как говорят о любви две женщины: умудренная жизненным опытом и совсем молодая. Только с ней я смогу снова испытать первую юношескую влюбленность - ведь она будет плоть от плоти моей, а значит я буду чувствовать ее как саму себя. Девочка, дочка... Моим сыновьям обязательно нужна сестра.
Завидовать нельзя. Но я все же завидую женщинам, которые пережили ожидание ребенка вместе с мужем. На двоих, напополам разделив всю полноту счастья и ответственности... А все из-за обыкновенной вроде бы фразы, случайно услышанной от мужчины: “Завтра МЫ идем на УЗИ.” Счастлива жена его!
Хорошие дети рождаются только от любимого мужчины.
Мужчина мой! Никогда не скажу тебе, что ты - лучше всех. Потому что ты для меня единственный. Потому что не знаю ни одного иного мужчины, кроме тебя.
Любые слова - не более, чем сор. Мысли и чувства всегда главнее. А от сора время от времени принято избавляться, потому мы и проговариваем слова вслух, выпускаем их на волю или же изгоняем - тут уж у всех и для разных слов по своему. Но неизменно: избавляемся. От слов. Но невозможно избавиться от того, что они означают. Вот и приходится жить: вроде и сор вымели, а все равно... И ладно просто - все равно, но иногда - грязно. (Не отсюда ли берет начало выражение “промыть мозги”?)
Слова о любви убивают любовь. Не всегда. Но могут.
Палиндром - это словесный перевертыш. Что справа на лево, что слева на право... При этом некоторые нестыковки простительны, потому что палиндромичность фразы допускается на уровне буквы, которую можно переносить из слова в слово - лишь бы получился перевертыш. В любви - то же самое: я - это ты, ты - это я. От перестановки слагаемых сумма лишь закрепляется в своем неизбежном результате. И этот результат - любовь. Уходящая натура
Каждый, кто считает себя художником (в общем смысле), хоть раз в жизни (а можно и больше, а может, даже и нужно чтобы больше - пока не знаю) должен воспользоваться мгновениями жизни, которые единственны и неповторимы. Воспользоваться - значит запечатлеть: в изображении, в звуке, в тексте.
Но ведь все жизненные мгновения неповторимы, когда ушло и не вернуть, а другое, пусть и очень похожее, но все равно - не то же самое. Другое оно и есть. Значит всякая натура - уходящая?
В принципе, да. Но если без принципов - есть маленький ньюанс. Ведь всякая уходящая натура - это тот миг, который прямо сейчас и вот-вот уйдет. Миг между близким прошлым и ближайшим будущим, но не просто настоящее.
Будущее прошлое - это и есть уходящая натура. И пока она уходит, надо успеть.
И слепой может увидеть тишину.
И глухой может услышать восход солнца.
И недвижимый может затрепетать от восторга.
И холодные камни могут истечь горячими слезами.
Была бы душа.
Ночью ярко вспыхнуло Солнце. Ничего неожиданного. Ведь Солнце - всего лишь звезда, такая же как и множество прочих. Ими усыпан видимый и невидимый небосвод, но наблюдать их мы можем только ночью. Значит и Солнце...
Ученик выстрадал знание, о котором учитель просто прочитал в умной, но чужой книге, после чего и преподнес это знание ученику. Не спешите с ответом, что лучше. Потому что лучше знание, чем незнание. И в конечном итоге не столь важно, какой ценой оно достигнуто.
Серпантин - новогоднее развлечение. Туго скрученная тонкая бумажная лента с легким шуршанием мгновенной спиралью расправляется в длинную-длинную полосу. Полосу неудач? Ну что вы! Новый год принято начинать с надежд.
Лестница для того, чтобы подняться, и лестница для того, чтобы спустится. Самое поразительное, что это может быть одна и та же лестница.
Мир вещей, как и мир людей, тесен. Одно имя, одно назначение. Кисть в кисти, ручка в ручке... Рисует, пишет. Слов так мало. Иногда их просто катастрофически не хватает.
Такая неожиданность: чтобы писать книги, надо обладать определенным уровнем знаний. Проще говоря - знать много или хотя бы достаточно. Чтобы в своей книге соединять, объединять и преломлять собственно в книгу полученные сведения.
Впрочем, книжные знания с упехом может заменять жизненный опыт. Говорят, что весьма модный ныне и вполне культовый нигириец Тутуола, чьи книги у определенной части читателей (которые и читают модное и культовое) нарасхват, едва умел читать и даже не слышал о таких именах как Шекспир и Толстой. но он обладал поистине гигантским для простого смертного жизненным опытом по общению с духами, что и заменило ему определенный уровень знаний из предыдущего абзаца.
Итак, знания или опыт, - а в идеальном варианте. естественно, и то, и другое, - дают реальную возможность для рождения новых книг. При наличии мига вдохновения. Это третья необходимая составляющая. Иначе получится простое графоманство.
И вторая неожиданность: но ведь все не так просто. Наверное, все-таки книги диктует Бог.
Если я равнодушно прочитаю тысячу книг - смысла будет немного. Если я прочитаю ту же тысячу, но заинтересованно, смысла все равно не прибавится. Потому что дело не в тысяче. А в том, чтобы читать. Читать вообще и с пользой. Это главный из нескольких верных путей, ведущих к знанию.
Стоит только понять некий принцип некоего действия, суметь поймать его за хвост, то можно это действие потом повторять и повторять, разнообразив его вариантами, деталями, подробностями, отчего будет впечатление новизны и, может быть, даже оригигальности. Но когда-нибудь надоест и это. Тогда придется ловить за хвост новое действие. Или просто почивать на лаврах.
Разве правы те, кто считает, что сон похож на смерть? Сон похож на жизнь: те же действия, те же мысли. А что там будет в смерти все-таки никто до сих пор не знает достоверно.
Однажды я предала собаку, которая ждала моей помощи. В ту же ночь у меня заболел сын. Мне стало жутко от осознания возможной взаимосвязи, ведь все наши поступки и их последствия неслучайны. Исправить ошибку можно было единственным образом: никогда ее больше не повторять.
Моль обычно портит те вещи, которые нравятся и тебе. О чем это говорит? Что у моли такой хороший вкус? Или у тебя такой плохой? Нет. Хороший вкус в данном случае у попорченных вещей.
Все женщины в той или иной степени мужественны. Это нормально и в некоторых случаях даже делает женщине честь. А вот мужчинам женственность чести не делает. Разве что они артисты японского театра Кабуки.
Соль - значит смысл. Но даже смысл может быть пресным и безвкусным.
А была ли до слова, которое, как известно, было вначале, буква? Или же буквы появились позже, из слова? Спорный вопрос того же порядка, что и про курицу с яйцом.
Морозное дыхание летнего полдня. Пыльная жара январской стужи. Но даже если мир перевернется до такой степени, все равно осень и весна будут прежним межсезоньем, практически одинаковым в своей слякотной земле, овеянной свежестью прозрачного воздуха.
Кричащая женщина угнетает мужчину. Тем более, если женщина старше, а мужчина - совсем ребенок. Поэтому матерям нельзя кричать на своих сыновей.
Лето совсем скоро. Это ничего, что еще январь и грядут самые морозные из всех морозов. Солнце-то повернуло на лето! Значит уже совсем скоро. Впрочем, так же обстоят дела и с зимой. Уже с 22 июня она с каждым днем прибывает, прибывает, прибывает... Но сейчас, в январе, еще есть время порадоваться приближающему лету. Еще много времени!
Только сосульки растут вниз. И старики.
“Мне хотелось бы” - это совсем не то, что “мне моглось бы”. Да и выражение-то безграмотное, незвучное: моглось бы... Не говорят так по-русски. И все равно: то, что мы можем, не всегда является тем, чего мы на самом деле хотим.
Я слушаю твои слова, ты говоришь о том, как устала от огромного количества дел и забот, которые свалились на тебя. Нет, конечно, ты даже рада такому их обилию, ведь ты любишь свою работу, видишь в ней смысл своего существования. Более того, ты по натуре своей трудоголик, которому всегда мало, хочется большего и это большее у тебя есть по твоей собственной воле. Но вот такая беспросветная зима, которая царит в природе, угнетает тебя, и пришедшие на ее фоне почти что экзистенциальные мысли о собственном существовании приводят твою душу в состояние готовности к предстоящей депрессии. Так ты думаешь, пытаясь обмануть себя, хотя сама же и знаешь, что депрессия уже пришла и поселилась, не без комфорта, в твоей усталой душе. Я смотрю на тебя и улыбаюсь. Потом говорю: “Просто тебе уже пора родить ребенка”. Ты, конечно, с шумом отказываешься, машешь на меня руками и вообще выражаешь абсолютное несогласие. Хотя женщина в тебе чувствует, что я права.
И я права.
Мужчина - лучше. Женщина - важнее.
Сколько можно говорить об одном и том же, из раза в раз повторять уже сказанное? Столько - сколько нужно. Раз есть слова и слова повторяются, значит еще нужно. Кому? Мне самой. Но если это и еще на что-нибудь годится...
Говорят, что наша сила - в слабости. Обратное не менее верно: наша слабость - в силе. Сильная женщина рядом со слабым мужчиной обречена на разочарование. Мужчина должен быть сильнее. И умная женщина позволит ему быть сильнее. Поэтому все по-настоящему умные женщины - слабые. Может, это утверждение и не бесспорно, но я не видела пока ни одной счастливой сильной женщины. Зато счастливых слабых - сколько угодно.
Когда мне надоест писать, я наконец вздохну с облегчением. Или заплачу от горького сожаления и разочарования. Или не замечу самого факта. Как знать. Всякое может случиться. Может и так, что мне не надоест. Самое время вздохнуть с облегчением. Или заплакать? Или не заметить?
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Анастасия Яровая: Неопублицистика. Прозаические миниатюры.
19.07.05 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|