Эпизод 1, без которого не понять все остальные, но который тем не менее можно пропустить.
Следующий абзац нужен для того, чтобы понять где и когда происходило все то, что будет изложено в абзацах после следующего, если не хотите, то как говориться skip intro…
Я родился 10 сентября 1973 года в 10 часов утра. Все свое детство я провел в г. Ковров, Владимирской области. Ковров состоял тогда и состоит сейчас из собственно городских районов, застроенных 5-ти и 9-ти этажными, кирпичными и панельными домами, улицы там заасфальтированы, по ним ездят троллейбусы, машины, там расположены большие магазины и культурные заведения ,а ещё есть так называемый «частный сектор»: для неискушенного зрителя он напоминает деревню, но это не деревня и деревней не было изначально. Люди здесь живущие не работали на земле ( т.е. работали, но потом переехали из колхозов в город), они работали и некоторые продолжают на заводах, а крестьянской работы и на огородах полно, но она выполнялась после смены на заводе. Сейчас почти повсеместно на месте этих домов строятся коттеджи, а в конце 80-х строились панельные девятиэтажки, целые кварталы и районы моего детства снесены. Все это можно назвать рабочими поселками в составе города, я не краевед, но по-моему раньше оно так и называлось. Дома здесь двух видов, либо типовые: двухкомнатные, по фасаду три окна, сбоку под скатом приделана кухня (есть правый вариант, есть левый), либо привезённые из родных деревень, т.е. в деревне по брёвнышку раскатанные, бревна при этом нумеруются, а здесь заново собранные. Дом моей бабушки, именно такой, привезен из деревни Чертково Селивановского района (насчет области врать не буду, принадлежность менялась) в 1950 году. Адрес: 2-й проезд Транспортный дом.4. В отличие от деревни здесь не было необозримых «задов», когда огород или картофельные посадки начинаются от дома и тянутся к реке или ещё куда, даже зачастую не имея окончательной границы. Нет, здесь были, как в дачных поселках огороженные со всех сторон соседями сотки (восемь что ли?). Не было прогонов для скота, хотя скот был, но мало, в основном держали свиней и кур. На моей памяти не было колодцев, а были фонталки, а потом водопровод, печку сломали в еще раннем моем детстве, так что о ней воспоминаний мало, была газовая плита, газовая колонка, газовый котел в подвале, который грел батареи. В общем цивилизация, но в тихом, зеленом месте. Единственное туалет на улице.
Там в этом доме нас жило много. В наивысший момент – девять человек: я, папа, мама, бабушка Лида, дедушка Петя, прабабушка Наташа, сестра моей мамы – тетя Люба с мужем и их сын – мой двоюродный брат Андрей.
Сначала в 1979 уехала тетя Люба с семьей.
Потом в 1980 году умерла баба Наташа.
В 1980 году мы с папой и мамой переехали в одну квартиру, потом в другою, потом в третью, но там я друзей не завел, в дворовую жизнь никак не вписался и гулял почти все время один. Но это ничего не изменило, потому, что почти все выходные, а также все каникулы я и в ещё большей степени Андрей, по-прежнему проводил на 2-м проезде Транспортном
Эпизод 25. Политическая карьера моего детства
Сразу скажу – я был председателем совета отряда, Но всего один раз, это был пик моей политической карьеры, дальше все пошло хуже, можно сказать по нисходящей, в результате через двадцать с лишним лет, прошедших с тех пор, я – никто, в политическом смысле, максимум – электорат. А ведь всё могло быть иначе.
У октябрят отряды делились на звёздочки (по пять человек), в звездочке был командир и ответственные за учебный сектор (сектор звездочки что-ли?), за трудовой, за культурно-массовый, за санитарный и т.д. В отряд помещалось до 7 звёздочек (классы у нас были большие) и в отряде был общий командир, общий учком, общий культмассовый работник, общий трудовик, санитар, физорг и т.д. и т.п. et cetera. Чем все эти люди занимались ясно видно из главы игры моего детства, но не важно. Я просто плавно подвожу вас к моему восхождению на политический Олимп и последующему падению с него. Командиром звездочки я по-моему был, потому, что мальчик был тихий, скромный, учился с одной четвёркой по русскому языку и меня туда назначали. Командиром отряда я не был, потому, что там требовались (как в последствии выяснилось не требовались) организаторские способности, вообще нужно было быть покруче.
Это было в октябрятах. А потом нас приняли в пионеры. Это было достаточно волнующее событие. Меня принимали в числе первой партии, как хорошо учащегося и примерно себя ведущего, и это было почетно. Все волновались. Не то, что бы кто-то собирался продолжать дело коммунистической патрии и всем было откровенно наплевать на то, что там завещал великий Ленин. Но вступление в пионеры означало, что общество на данном этапе признает твою дееспособность, ты делаешь шаг к взрослению и т.д., ты – не маргинал, не отщепенец. Поэтому мы с гордостью шли ранней, еще снежной весной 1983 года из заводского клуба в школу, где шли уроки у тех, кому еще не посчастливилось стать пионером, конечно с расстегнутыми воротами, чтобы все видели наши красные галстуки. К концу учебного года приняли всех, поиздевавшись над двумя главными хулиганами, издергав им нервы угрозами так и оставить их как лохов в октябрятах, но все-таки приняв их на последнем классном часу 31 мая 1983 года.
Таким образом когда мы пришли в 4 класс пионерами были все и новый классный руководитель собрала пионерское собрание и начались выборы, и тут меня впервые подвело мое умное лицо (впоследствии не раз меня спасавшее), когда стали выбирать председателя желающих не объявилось и Альбина Александровна ткнула пальцем в меня, подумав, что умное лицо – это признак ума, хотя Олег Янковский еще четыре года назад предупреждал её и все советское общество.
За весь учебный год я ничего не делал. Не провел ни одного пионерского сбора отряда. Ни разу не был на совете дружины. Ни организовал ни одного мероприятия. Вообще – то я был совестливым и исполнительным человеком с одной стороны, но стеснительным и ленивым с другой и я не представлял себе: как это я буду проводить сбор, организовывать его, управлять кем-то, когда я и собой-то не умею управлять. Вот приду я на совет дружины, там наверное какие-то серьезные люди, а я? И как это вообще все. Т.е. выполнить обязанности председателя мне представлялось настолько нереальным, что вопрос о том выполнять их или не выполнять, даже не возникал. Были только угрызения совести по поводу того, что вот нужно, а не выполняю и подспудное ожидание расплаты в виде пионерской поверки в конце учебного года.
А кончилось всё на удивление хорошо. Грянула пионерская поверка. Я собрал свой пархозактив, всех этих несчастных учкомов, трудовиков, физоргов и т.д. И мы начали сочинять, сидя прямо в том классе ,где через час должна была начаться поверка. Сочинял я. Компилировал. Мы вспомнили все что и так без нас проводилось в школе: сбор металлолома, макулатуры, выставки какие-то где кто-то из нашего класса принимал участие. Все это мы смело приписали себе, потом придумали несколько совершенно эксклюзивных номеров, никаких связей с действительностью не имеющих и я составил из этого связный и внятный рассказ.
Другие председатели отрядов, которые весь год работали, но не знали что такое pr выходили, смотрели в пол, пынькали, мынькали, говорили: «ну вот ну мы там этого того …».
Потом вышел я со своим блестящим докладом и наш отряд стал правофланговым.
Но на следующий год меня председателем совета отряда не выбрали.
За это мне дали значок «За активную работу», а Барри Левингстон снял фильм «Wag the Dog» с Дастинон Хоффманом.
Дальнейшая общественная работа свелась к тому, что нас два раза: один раз в десятой школе, где я учился до 6-го класса и один раз в двадцать первой выгоняли в облавы. Иначе не назовешь. Мы группа старшеклассников ходили по квартирам нерадивых учеников из младших классов и должны были их прилюдно при родителях, бабушках, дедушках, младших братьях и собаках стыдить и призывать к порядку. Редкий случай для интеллигентного, домашнего мальчика почувствовать себя опричником и нквдешником одновременно. При виде нас несчастные детишки белели, синели, зеленели, некоторые плакали, а я чувствовал свою значительность.
За это мне дали второй значок «За активную работу».
Был я в комсомоле, но там уж я совсем ничего не делал...
Эпизод 2. Игра в напильники. Вариант А.
Игры в напильники были двух основных видов, названия которых я к сожалению не помню, а может их и не было:
1. На достаточно большой земляной площадке ( в качестве которой использовался конечно 2-й проезд транспортный, участок его метров в 30), каждый выбирал себе место (подальше от других), где основывал город. Для этого нужно было взять напильник и его острым концом, предназначенным вообще-то для заделывания в ручку прочертить довольно большой круг (40-50 см в диаметре). Это – город. Дальше кто-то первый начинал завоевательный поход. Он брал напильник и начинал из положения стоя кидать его в землю рядом со своим городом. Кидать можно было тремя способами:
Первый, самый простой: напильник берётся одной рукой за тупой конец, острый конец поднимается немного вверх и резким движением посылается в землю, если воткнулся, значит получился «Солдат», рисуется маленький кружок, впритык к городу или к предыдущему «Солдату» (или «Танку» или «Вертолёту», но об этом ниже)
Второй: напильник берётся за острый конец и при броске должен сделать сальто или проще говоря развернуться на 360º и воткнуться этим же острым концом в землю. Это – «Танк». На его месте рисуется треугольник.
Третий: из тех, что опасно повторять в домашних (и уличных тоже) условиях. Напильник просто подкидывался с вращением (относительно центра масс) вверх, повыше голов участников, предварительно все разгонялись и местность оцеплялась, чтоб никакой случайный прохожий не пострадал. Иногда напильник действительно втыкался в землю. Это – «Вертолёт». По-моему рисовался квадрат, ну неважно. Рисовался он впритык к другим войскам игрока, а не там где воткнулся (почему, читайте ниже).
В общем, игрок выстраивал цепочку солдат, танков и вертолётов, до тех пор пока не ошибался, тогда ход переходил к другому.
Чтобы победить, нужно было уничтожить все армии противников и захватить их города. Для этого нужно было делая своих солдат (танки, вертолёты) дойти до первого чужого солдата (танка, вертолёта ) и воткнуть в него напильник соответствующим способом, тогда этот солдат не погибал, что самое интересное, а просто становился твоим. Дойдя до города в него нужно было воткнуть напильник простым способом столько раз подряд, сколько лет тому, кто этот город основал, или наоборот тому, кто этот город захватывает, не помню. Второй вариант был бы честнее.
Эпизод 14. Стрелы Робин Гуда .
По советскому телевидению показывали много лишнего. Например однажды показали английский сериал про Робин Гуда, и началось. Луки делались из канадского клёна. Это, кто не знает такое дерево, из которого торчат длинные и гибкие хлысты, очень хорошие, для луков. Тетиву делали из толстой лески или верёвки.
Стрелы делались двух видов: с иголками на конце, одинаковые по толщине, от начала до конца. Ими мы стреляли в мишень, не стрелять ими друг в друга ума хватало. Но это была фигня, потом мой папа научил нас делать настоящие стрелы: довольно короткие из единого куска дерева (не из прутка) и с большим 3-кратным утолщением на конце, стрелы были совершенно тупыми но летали потрясающе. Если из хорошо натянутого лука выстрелить такой стрелой отвесно вверх, то стрела просто терялась из виду на фоне неба. Этими стрелами друг в друга тоже нельзя было стрелять – больно. Вся эта война продолжалась до двух инцидентов. Сначала я отвесно вверх стрельнул стрелой с иголкой и она вернулась и пробила мне сандалию и поранила палец, крови и слез было прилично. Потом я тупой, но мощной стрелой стрельнул в своего двоюродного брата Андрея, который сидел на фонарном столбе и попал ему в надбровную кость. Очень было больно, или я даже – сволочь иголку туда вставил – не помню. В общем робингудство закончилось.
Эпизод 4. Футбол-Хоккей.
Что касается футбола с хоккеем, то они тоже конечно были. В футбол играли или поперек проезда, используя в качестве футбольных ворот ворота дома № 5 и ворота гаража дома №6, места было мало, мешались дождевые канавы, лавки, заборы, но это все ерунда или когда набиралась большая компания шли играть на «Поляну». Это такой травяной пустырь, раньше видимо служивший для противопожарных целей, для отделения одного деревянного квартала от другого, чтобы не всё сразу выгорело, таких пустырей было несколько, и были еще пруды, тоже в прошлом противопожарные, для забора воды, но потерявшие своё предназначение, все они назывались «Вшивыми», но о них отдельная песня. Что касается футбола на «поляне», то рубилово было отчаянное, но больше все мне запомнились те минуты, когда объявлялся перерыв и я бегом летел к бабушке домой, набухивал из-под крана бокал холодной воды и выпивал и если был квас, из трёхлитровой банки, посластишь его, он вскипит белой пеной, красота. Вот это футбол.
Хоккейные площадки в городе были, но мы туда не ходили, в хоккей играли тут же на проезде в валенках, без всяких коньков. Пятачок был маленький, так, что никакой скорости, сплошная силовая борьба и дриблинг.
Был ещё памятный случай связанный с футболом. Играли в школе, на перемене, флаконом от духов на паркетном полу. Ворота – проём дверей мужского туалета. Вратарь – я. Отбивая удар я стукнуллся головой об угол и разбил её себе, в смысле дурную голову. Меня срочно отправили домой, я шёл весь в слезах, боялся, что там дырка образуется. Вообще детство это бурлящая страстями греческая трагедия: эмоции, непрерывно меняющиеся: страх, отчаяние, избавление, радость, восхищение, ненависть, всепрощение, нам бы тридцатилетним так жить. Ну, пришел я домой, голову мне обработали и я успокоился. Потом я её ещё разбивал и мне разбивали, но неопасно.
Эпизод 7. Что такое «Дневник партгрупорга» и как его можно использовать .
Опишу Вам несколько наших «эксклюзивных» игр. Две из них были придуманы лично мной, самое интересное, при полной своей бессмысленности они очень увлекли моих друзей.
Моя бабушка была в партии и у неё в терраске было много книжек «дневник партгрупорга», они были в твердых обложках, голубого цвета, и незаполненные, то есть внутри там были протоколы партийных заседаний, слушали, постановили еще какая-то нелепица, но главное, что все страницы были разграфленные и чистые. Нужно было, что-то делать, и я придумал игру.
Игра была такая: мы ходили по городу и записывали машины. Не все, а каждый своего вида, то есть: один жигули, другой, москвичи, третий волги с запорожцами. Но не просто записывал, а подробно: номер, цвет.
Вроде кто больше за день своих машин запишет, то и победил, но нас захватил сам процесс, мы буквально охотились за своими, радовались редким экземплярам, изучили состав и процентное соотношение цветовой гаммы автомобилей советского производства. Лежали со своими тетрадками у обочины, как охотники в засаде. Все было основано на абсолютной честности, проверить была такая машина или ты её сочинил было невозможно.
Потом каникулы кончились и я придумал упрощенный вариант. Записывать ничего не надо, надо просто запоминать, сколько собак ты встретишь за день. Выходишь утром на улицу и начинаешь считать, идешь в школу и продолжаешь считать дальше. Андрей мне потом докладывал сколько он насчитал. Велись даже такие дневники: во вторник – 20 собак, в среду –31 и т .д., и т. п.
Эпизод 3. Ножички
Игра в «ножички» в таком виде в каком мы видим её в фильмах о 60-х годах, т.е. когда нож кидался в землю и просто и с переворотом и с плеча и с носа и с головы и ещё фик знает как в наше время уже не практиковалась.
Была другая игра в «ножички». Для неё нужен был складной нож с толстой и плоской снизу ручкой и деревянная лавка параллельная земле и без дырок. Двое играющих бесстрашно садились друг напротив друга, нож складывался под 90 (специально для гуманитариев пишу - буквой Г), чуть-чуть втыкался в лавку и указательным пальцем подкидывался вверх и немного вперёд. Если нож втыкался в лавку, а ручка касалась её поверхности образуя треугольник, то 10 очков, если втыкался но рукоятка оставалась в воздухе (буква Г, вы помните), то 15 очков, если ложился на рукоятку – 20, если (а были и такие случаи) на лезвие – 50. И так, кто быстрее наберет сто очков. Все лавки в округе были истыканы.
Эпизод 2. Игра в напильники. Вариант Б.
Другая игра в напильники. Чертился большой круг, который делился между участниками игры, а их могло быть очень много, например 7,8. и дальше по очереди все начинали кидать напильник или нож в землю. При этом нужно было стоять на своей земле и кидать в землю соседа. Когда напильник втыкался, проводилась линия, через точку в которую он воткнулся и в направлении в котором наклонился напильник или нож (случаи при которых напильник втыкается совершенно отвесно, редки и направление выбирается по результатам небольшого скандала между участниками) до пересечения с границами участка соседа. Таким образом территория соседа делится на две части, большая остаётся ему, меньшая отходит к завоевателю. После ошибки одного ход переходил к другому. Если человек встав на свой участок носочком одной ноги (потому, что две уже не помещались) не удерживался заданное количество секунд (обычно связанное с возрастом участника) его территория ликвидировалась, переходила к ходящему. Побеждал тот Наполеон, который захватывал весь круг.
Эпизод 8. Рейды по тылам врага .
А ещё мы лазали по огородам. Не с целью чего-нибудь украсть, а так получить острые ощущения. Рейды такие. Проводили мы их зимой, когда стемнеет. Начинали в одном огороде, потом перелезали, через забор в другой, незаметно проползали перед освещенными окнами по сугробам, подходили к следующему забору и так далее, пока не вылезали на улицу. Риск быть в любую секунду схваченным, оказывается заводит воров, не меньше, чем сама добыча (мы повторюсь ничего не брали). Один раз нас чуть не накрыли. Мы сидели в чужом огороде и расположившись, как у себя дома о чем-то трепались, вдруг слышим хлопнула дверь и из дома кто-то выходит. Ну думаем все, прятаться особо некуда, бежать поздно, мы просто легли и вжались в неглубокие сугробы, оказалось, что местный записной алкоголик, прогуливался до туалета. А мы так и лежали в сугробе и ждали, пока он там в домушке все сделает и вернется назад. После чего бегом бросились к воротам, нарушив правила игры, так как выходит нужно было через забор.
Эпизод 21. Демонстрации моего детства
На демонстрации я конечно ходить не любил, но каждый раз нам писали в дневнике явка строго обязательна, и тем не менее при малейшей возможности я туда не являлся, не из диссидентских убеждений, а просто ну их на фиг. Ничего хорошего на демонстрациях не было, все медленно топали к заводу, потом еще медленнее с бесконечными пробками и остановками с заводской колонной на площадь свободы, по дороге развлекались как могли, трепались, заигрывали с девочками, отбегали покурить, потом вяло кричали в поддержку серых морд на трибуне и шли к первой школе складывать причиндалы. Когда вас в следующий раз пошлют на демонстрацию не берите больших плакатов, когда ветер встречный они надуваются и относят вас назад, когда ветер попутный то толкают вас вперед. Возьмите что-нибудь попроще: голубя мира или какую-нибудь очередную громыку. А вообще самое приятное было после демонстрации, когда можно было свободно идти через весь город, купить игрушку уйди-уйди на резинке, петушка из жженого сахара, сразу начинало светить солнце, придешь к бабке, а там уже пироги вынимают из духовки на промасленном противне: треугольные с рисом с мясом, лодочкой с луком с яйцом, а с улицы уже кто-то кричит гулять, вот это дело.
Эпизод 30. Пионерский лагерь моего детства.
Да я был в пионерском лагере, но всего один раз. Летом 1982 года. Я не был еще пионером (мне не было 9) и меня поместили в самый младший отряд, по-моему восьмой. Пионерский лагерь был не простой, а пионерский лагерь телеграфного агентства советского союза (ТАСС) «Юный Ленинец». До этого я никогда с родителями не расставался (ну житьё у бабушки не в счет), поэтому когда меня с чемоданом запустили на территорию, а родителей не пустили, я почувствовал ужас. В принципе претензий к лагерю не было: он был почти элитный корпуса были кирпичные, теплые, душевые, туалете, все чистенько хорошо, кормили отлично, все свежее, никогда ничего не пережарят , не испортят, кашки каждый день разные, суп, борщ, все вкусное, на полдник фрукты: бананы, персики, дыни, арбузы, виноград. Кинофильмы в большом зале, через день. И вообще обстановка довольно мирная, никаких наездов и разборок. Но мне этого было мало. Во-первых я тосковал по маме и писал её жалостные письма каждую неделю, я и сейчас их не могу читать без слез. Во-вторых я понимал счастье и отдых так, как у бабушки, когда я просыпался когда захочу, ел, что захочу, хотел шел гулять, хотел не шел, хотел играл в это, хотел играл в другое, хотел просто слонялся по улицам, какие-то необходимые вещи я выполнял, бабке в огороде помогал. Но я был свободная личность подотчетная кому угодно только не пионервожатой и начальнику лагеря. А тут на меня впервые посмотрели, как на быдло, которому нужно скомандовать, когда встать, что есть, как умываться, где гулять, что смотреть в кинотеатре и беспрерывно присматривать, чтобы он что-нибудь не сморозил.
Мне это не нравилось.
При всем при том, я был человек чувствительный и сентиментальный и привязался к лагерю, когда меня все-таки за неделю до конца по моим настойчивым просьбам забрали, я обошел весь лагерь и прощался с туалетами, каруселями, верандами, заборами, на всем этом была печать моих переживаний и они были мне дороги, как друзья.
Настоящих друзей я там не приобрел, хотя отношения с соседями и одноотрядниками были нормальными. Был Юра, который все потом очень хотел, чтобы я еще приехал.
Был Ян из Латвии, с которым мы ходили в обнимку по лагерю и пели хулиганские, детские песни, слов которых я не понимал ( не потому, что они были латвийские, слова были русские ). Остальных не помню. Помню был мальчик из Запорожья.
А еще в лагере был бассейн, но его ремонтировали и я всю смену боялся, что его отремонтируют и нас поведут в бассейн, а плавать я не умею, и конечно утону, этот страх тоже тяготел на мне все время.
Самое хорошое, что случилось в лагере, это было исполнение девочками из старших отрядов песни «Все пройдет», хита Михаила Боярского, на каком-то самодеятельном концерте. Не то, что девочки, не смысл песни, не исполнение, может быть сама музыка, но это был Момент.
В лагере я научился ругаться. Не матом, а вообще ругаться. Дурак, пошел на фиг и т.д. До лагеря для меня это было запредельно такое говорить, такой вот я был тихий и воспитанный.
После лагеря у меня два месяца был отличный аппетит, я съедал все, что дают. Потому, что в лагере кормили хорошо, но мало и легкое чувство голода было постоянным. То что привозили с собой отбиралось пионервожатыми на предмет вредности и ценности. Вредное вообще не выдавалось или хранилось в холодильнике, чтобы не испортилось, ценное хранилось, чтобы не украли. Но ходить к вожатым и просить свою еду я стеснялся. Поэтому основным моим запасом было печенье. Юбилейное или к «К чаю» с птицей на ветке. В тумбочку прятать было бестолку, поэтому я прятал в шкаф за стенку и понемножку позволял себе откусывать, тянул до следующего бабушкиного приезда. Конечно и этот тайник нашли, а может уборщица вымела.
В общем после этого я пришел к выводу, что коллективное воспитание и коллективный отдых приводит только к одному: дети учаться: ругаться, врать и воровать. Это и называется школа жизни и это несомненно им потом пригодиться.
Ах да смешное: случай с полотенцем. Нас отправили мыться капитально, там типа своей бани что-то было. Помылись, вытерлись и я мокрое полотенце, не дав ему высохнуть положил в свой чемодан и оно заплесло и прочернело, пришлось выкинуть. Смешно. Чемоданы наши лежали за решеткой закрытой на замок и тоже нужно было просить, чтобы открыли, а я стестнялся.
Эпизод 5. Пробки.
Расскажу Вам о пожалуй самой популярной и массовой игре моего детства, это игра в пробки. Советская промышленность выпускала пробки только определенных видов, не то что сейчас, когда к каждому плафону ( или флакону, я всё время путаю, как рулон с луроном) своя индивидуальная пробка, а тогда было видов 7 костяных и вида 3 из мягкой пластмассы. Описывать правила почти бесполезно, потому, что в каждой школе или дворе или районе они были свои, но основные такие:
пробка надевается на указательный палец, прижимается безымянным, коим ей придается вращательное и одновременно поступательное движение, она летит на землю или на пол школьного коридора и либо встает на торец, либо падает. Если встала, то игрок пробивает столько раз, сколько «стоит» пробка, в зависимости от типа и цвета, если упала, то один раз. Цель – попасть в пробку противника. Если попал, забираешь её себе. Я не очень увлекался этим делом, а были люди, у которых имелись целые пакеты, пахнущие духами и туманами и доверху набитые пробками. На них можно было выменять всё, например объёмных индейцев и викингов, производства ГДР.
Эпизод 9. Брызгалки .
Китайские водяные пистолеты отдыхают со своей тоненькой струйкой и несуразным, детским видом. Брызгалка делалась из пластмассовой бутылки из под шампуня «Селена» 1л.- и верхней части стандартной школьной ручки за 35 коп., которая запихивалась в надрез на колпачке.
Боевое оружие, сшибающее с ног за пять метров готово. Можно носиться по заборам, огородам, деревьям, можно поджидать в засаде, можно хранить последние сто грамм для последнего боя с врагом, можно с боем или скрытно прорываться к источникам влаги, ну вы поняли.
Эпизод 51. Телевидение моего детства
Были хорошие вещи, например: «Приключения капитана Врунгеля»,
Были знаковые вещи: «Приключения электроника»
Все мальчики были влюблены (тайно) в Яну Поплавскую из «Красной шапочки» (см. программу «Времечко» на ТВЦ), Наташу Гусеву из «Гостьи из будущего» и в девочку из телесериала «Приключения в каникулы» ЧССР.
А так, много было всякого мусора: «Три танкиста и собака», «Ставка больше, чем жизнь», но и их тоже смотрели.
«Неуловимые мстители» - явно были фильмом предыдущего поколения.
А да был суперхит: «Не бойся я с тобой!». Единственный шедевр Юлия Гусмана. Это конечно была сенсация. Лев Дуров пальцем пробивал питьевой бачок. Интересно может ли он так сейчас.
Эпизод 10. Чур лиса на пластмассе.
Догонялки. Ну тут понятно. Некоторые анахореты называют их «горелками». Не было никаких горелок, были догонялки. Вариант «Чур Лиса на дереве». Те же догонялки но можно спрятаться от догоняющего встав на что-нибудь деревянное или повиснув на нем (на заборе, на дереве). Разновидности: «Чур лиса на железе, Чур лиса на камне, чур лиса на пластмассе».
Эпизод 73. Цвета моего детства
Эпизод 11. Трубки.
Ну плевались из трубок конечно, тут тоже особое искусство, малейшее нарушение соотношения диаметра трубки к диаметру снаряда или неправильный выбор этого снаряда ведет к снижению дальнобойности и поражающей силы, а это недопустимо. Трубки были стальные, медные, алюминиевые, одни конец из гигиенических соображений заматывался грязной изолентой, его и брали губами. Стреляли в основном рябиной, все остальное плохо подходило. Битвы происходили в пешем строю, на местности или в движении на велосипедах. Патроны кончались и их запасы нужно было пополнять, что не всегда было возможно, так враг этому препятствовал. Все окрестные рябины были на учете.
Дмитрий Козлов: Игры моего детства..