Оранжевое (Харьков. Осень. 2005)
на самой большой из площадей европы
где самый огромный дедушка ленин
где стаи студентов с пивом и без
апельсин я чистила
а рваные лепестки оранжевой шкурки
так неслучайно похожей
на лицо президента этой страны
прятала в карманах куртки
потому что девочка хорошая
мусор не бросаю чисто-
ту улиц берегу – как могу
даже чужих городов
а потом
липкими от сока пальчиками
вкладывала в рот сладкие дольки
жмурилась от удовольствия
и южного солнца –
в глаза
так умирала в моем пищеводе
оранжевая революция
так украина с россией сладким
соком вливались в меня
по пути к желудку пре-
вращаясь в однородную массу
***
ничего не подозревая мне
улыбались красивые лица
с укро-российскими именами
и в моих русско-болгарских глазах
отражались их чистые
как снег в антарктиде
улыбки которые я
спрятала в ладонях
чтобы отвезти в москву
но на таможне
меня задержали
улыбки отобрали
сказали
нельзя вывозить –
контрабанда
платите штраф
до москвы со мной добрались
только сморщенные
апельсина кожурки
в кармане куртки
я их выбросила
Какому-то французу Жану
Во сне Жана РА
Любить по-русски
забраться на самую
высокую точку
Витоши
и обнять Софию
теплыми руками
русской девочки
Ё: в поисках звука
ЁМ
кость
слов
горсть
слов
дар
не
БЕС
дару
РА
да
ду
ша
ду
гой
РА
дуги
в не
бо
вы
ги
ба
ется
ма
ется
ЁМ
кость
давит
нЁбо
небо
у
па
ло
гор
лом
сло
во
лом
ель
ни
ца
мелко
ме
лится
лезет
лом
слов
мол
чат
строч
ки
сты
нут
ах!
но
нот
вязь
зву
чит
зна
чит
не
ум
рЁМ
сло
ва
оло
во
вы
течь
втечь
из
течь
дол
жно
в-из
ЁМ
кость
сло
во
дым
вы
пусти
звук
СЛО
ВО
ЛО
ГОС
подин
сло
гос
поди
дай
звук
(!)
Ё
мо
Ё
Ё!
Инвалидочка
я супер-девочка
инвалидочка
дочка немых
жена глухих
валидол глотаю
тянусь-тянусь
к любви
да не вытягиваюсь
да не дотягиваюсь
не привстать с коляски
не дотянуться до ветки
не сорвать спелого
сочного яблока
тянусь
да падаю
неуклюже так
в растопырку
ватные руки-ноги
по ветру
да неба не касаясь
падаю в душистую
траву под яблоней
нащупываю в траве
да не яблоко
скрюченные пальцы
сцап-цапывают
высушенную
осыпающуюся прахом
змеиную кожу
вот и все что мне
досталось
вот и все
инвалидо-девочка
недодевочка
где твоя верёвочка?
ну просто
супер-д…
* * *
Острым ножичком
полосочки
омертвевшей
любви
снимаю
знаю
будет
еще
долго
болеть
но все пройдет –
может быть
к маю
(точно не знаю)
а теперь зима
я ЗА/сыпаю
ЗА-бываю ЗА/
бываю/вы-
бываю
аю
ю-а-ю
[вы_бы_в]
шелушлявую
кожицу еще
одной любви
завернув в мя-
тый
огрызок газеты
аккуратно в мусор-
ный
бак
(на самое дно)
бросаю
ну вот и все
до весны
замираю
У-скользаю
в небосны и
…таю…
в твоих глазах –
АХ.
* * *
безнадежно-счастливые девочки-бабы
безнадежно поэтессочки
чиркают-чирикают стишата-жизнюшечки
простенькими
утюжком выглаженными
рифмочками
в них много глаголов и бессмысленных слов
[вроде «нежность» «милый» «навсегда» «любовь»]
иногда почитываю их стишки-глупышки
и не верю их сахарно-возвышенной душе
не верю что любовь их – ЛЮБОВЬ
шеро-
ховато-рифмо-
образному
сиропо-
слову
нет веры
хотя
может статься
я просто завидую им
завидую их пусто-сахарной жизни
и может
если тоже
вдруг
разучусь
рвать мир на стихи
научусь
рифмовать с блаженной улыбкой
называть себя громко «ПОЭТ!»
и быть безнадежно-счастливой
осталось за малым –
понять
для меня что важнее:
уметь ГОВОРИТЬ в стихах
или бабское счастье в рифму?
Городская сумасшедшая
Снежана Ратомина: ГОРОДСКАЯ СУМАСШЕДШАЯ.