Олеся Первушина: (стервоточина).
…есть поэзия, что как жар:
птицей выдохнул -- птица в стаю,
и корпит над ней антиквар, --
вырастает, в богатстве тает…
льет словами как из ведра
серый дождь, разукрасив лужи,
есть поэзия – как игра,
и не ясно: кто больше нужен
ей – писатель тот или тот,
кто, развесив ослинно уши,
по следам ее побредет,
рифмы в бОшки воткнув беруша-
ми-нет мимо немало лет,
переплавится сталь в столетья,
есть поэзия, как балет –
пенно-плАстовая донельзя,
дульсинеистая, как стать
самой тонкой из тонких граций,
есть Поэзия… ей не стать
никогда пустой деко(ла)рацией!
Спасибо тебе, Поэт!
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Инна Молчанова
|
(стервоточина)
2006часть 1- "Ты весна" |часть 2 - "Ло" |часть 3 - "Навсегда"
часть 1- "Ты весна"
… Ты весна, ты
течная сука
вползаешь в мой дом без стука
на судорожном животе
обдирая шмелиный пух
и языком, кошачьим язычком по нервам
светом взвизгивая
распуская свои цветы
тебе, несмеяне, наскучило брызги ваять
захотелось сладкого
ты, на птичье веселье падкая –
кто окажется первой верной
из нас двух
хороводя круговую поруку
ставя на всем кресты?..
…Стаскивая твоей тоски
тапки стоптанные, кто осмелится
целовать волдыри кровавые?
все нынче бравые
беззастенчиво правые
штурмующие города
раскраивающие знамена –
так кто, наконец, посмеет
спасти тебя от дракона
в кривящем зеркале?
но, право, я
теряюсь, когда
твои руки змеятся к шее
вздох отдает сентябрем и кленом
и самовлюбленным берсеркером
рикошетно целятся
в губной помаде соски…
«вместе мы с тобой, родная»
(Д.Ревякин)
«все говорят, что мы вместе
все говорят, да не многие знают, в каком»
(В.Цой)
…По утрам, родная
солнце входило в зрачок окна
не зашоренного от неба
день начинался с деленья хлеба
а точнее, овсянки
к которой жмурясь
ты ползла по циновке на четвереньках
недовольной спросонья кошкой
(лишь от музыки расцветая)
пить чай – неизменно зеленый
и такой же горох на ночной сорочке
выдавал в тебе
ту королевскую дочку
что уснула на стуле
(видимо, чтобы пухом
не портить осанки)
на любой мотив, не ведя и ухом
ты подпевала вечное «во саду ли»
пританцовывая у самого края
и была вся – медово-топлено-млечная
пока вяло мяла овсянку ложкой
а потом, опаздывая, ты обращалась бурей
и помада пенилась на губе
и ломался каблук/ронялась сумочка на ступеньках
автобуса – а потом корабля/самолета
утра пряничные не ожидали плеток
что последовали цепочкой
разбивая все до последней крошки
а потому мне та сторона
моря, а тебе – эта, Даная…
…Так старалась не быть обузой
играла женщину в русском селеньи
или – чаще – мужчину
под алые коготки спину
подставляла по-волчьи, не распрямлялась в рост
чтоб не смотреть сверху
давилась звериным рыком
(мол, не мясоед, так куда тебе)
ты хотела, чтоб в прорубь хвост
азартно, как шар в лузу
и – ловись, золотая рыбка!
но как ведьма вспарывает воробья
для приворотного зелья
так я стала предателем
такая любовь моя
к тебе, беспросветная муза…
...От тебя прививки не ставят
и уже не поможет сыворотка
тебя надо хватать за шиворот, как
нашкодившего ребенка и
в угол, в планы на будущее
в долгий ящик
тебя надо брать на прицел, на вырост, навылет
и лучше – щипцами
чтоб не повредить стрекозиных крыльев
ты безнаказанна
как чумовое поветрие
как весна
в твердой уверенности
что если рога полезут, то счастливчики их подпилят
обломают или скроют под модным фетром
и направляя глаза свои светлые
мимо них и, конечно, на
свое отражение – виноваты сами –
ты поможешь им стойко перенести
всю их страстность, и ревность, и даже бессилие
заменив им бессонное настоящее
собственным переменным ветром
я, пожалуй, в этой коме побуду еще
из режима постельного перейдя сразу на
посмертный, чтоб не прельщаться иллюзией сна
пока жертвы тебя под наркозом славят…
(горизонт)
…Там, где синь с чернотой сливается
за сквозной чертой
те же дюны, сосна, янтарь
тесной клеткой томим бунтарь
давит, давит на ребра-прутья
сам захлебывается собой
глушит, душит багровый прибой
налетает на берег грудью
тут Ассоль море пьет, там песок – Агарь
обе знают, что на стороне любой
по оставленной будут маяться… часть 2 - "Ло"
…Эта девочка, что щурится от вина
вся – до самого кончика носа
и после большого "люблю"
ставит маленький знак вопроса
эта милая, собственные надежды
бьющая, как чужие тарелки/чашки
замирающая у всех витрин
как спеленатая в шелк замарашка
эта хрупкая – так хочет быть сильной/взрослой
строит домик из шляпных и обувных картонок
и трепеща книгокрыльями, мечется между
губ/глаз/ладоней и, в конце концов, спин
алчущая присяги не рожденному еще королю
и в который раз давится разочарованным стоном
и убеждается, что должна – одна
неужели и ей суждено ухмыляться косо
наглотавшись прокисших житейских вин
по миру требовать себе на рубашку
и никогда
ничего
не испить до дна?..
…Моя старлетка
ворохом цветов окутана
скалится в объектив
аплодисментами подхватив
толпа ее увлекает
все дальше, выше
уносит восторженную малышку
покачивает на каблучках-шпильках
но в обществе надо мечтать потише
кто знает
из-за какого угла
как в гангстерских фильмах
вдруг появится антигерой –
он увлечен смертоносной игрой
и скрывая лицо фотовспышкой
ощипывает лебяжьи крыла
что лестью спутаны
стреляет метко…
(каждый смотрящий)
…Ты глазками стреляешь
я – отстреливаюсь
(каждый смотрящий – враг)
у меня, что ни шаг
то в обход ловушки
(каждое слово – силки)
у меня как у дикого зверя нос
и соколиный глаз –
малейшая неуверенность
любое дрожанье руки
погубит нас
я-то выслежу и погоней упьюсь
а ты – след хвостом заметаешь…
…Не смотри в объектив
там птица разбилась насмерть
и палач по ту сторону
не откинет завесу
говорили козлику не гулять по лесу
как раньше просили не пить из копытца
то-то весело старому ворону
пересказывать наново сказку
(что, Аленушка, холодна водица?)
привяжите к кровати свою принцессу:
когда при луне не спится
путь на небо ни прям, ни крив…
(ты-ква)
…Скоро кто-то прикусит
тебе язычок
крась ресницы, затачивай каблучок
нынче твой маскарадный вечер
серпантин аллей
обещает конфетные встречи
и кто-то бросает вверх
разменное конфетти
на смену мазурке
взорвется оркестр вальсом
и стаи гостей
закружатся в голове
а принц будет юн и беспечен
и часы не пробьют в свой срок
и твою лягушачью шкурку
он разглядит в траве
и на виду у всех
спрячет тебя в кулачок
если не струсит…
(арахнофобия)
…Копи, копи грошики
прячь в коробочку
наберешь на гроб дурачку
да засядешь за домотканый саван
для себя –
пой над слепым холстом
лукавая золотошвейка
как паучиха-мать
научила шить-вышивать
как любя
наказала смерть наживать
а искусство жить
оставила на потом
нет спасенья расширенному зрачку
ни побелевшей шейке
от исколотой
обернутой в шелк руки…
(а кто будет мухлевать)
...Знаешь, где выход, где вход
в лабиринте памяти
можно по материнским стопам идти
успевать наступать на пятки
себе самой
возвеличивать каблуками рост
чтобы признали взрослой
отпустили гулять одну
как тебе, захлебываясь виной
неуменья любить, пробираться по дну
бездружия
перепрятывая остатки сладки?
безвозмездная, ты не знаешь, где ослик
Иа-Иа потерял свой хвост?
но тут как ни крути
битый небитого не повезет
какое б оружие
ты ни пускала в ход...
...Спи, завтра будешь уже далеко
верь, я знаю
спи, лисица
сегодня вместе ляжем
а завтра твой черненый глаз
будет целить в другого целителя
завитушками рококо
искать ценителя
очаровывать зрителя
стиховязью фраз
я же
пока тебе это снится
лезвием шею твою приласкаю
нежно, легко... часть 3 - "Навсегда"
…Ты меняешься, тебя меняют
порой, на кого-то еще
доспехом скованное плечо
не признает бесконечных битв
требует перемирий
капитулирует перед ржавчиной
боевая подруга
став женой
остается в тылу постели
что же ты, ведь мы обе тогда хотели
чтобы мир оказался шире
а теперь посреди молитв
вздрагиваем свечой
от сквозного испуга
и олово наше тает, тает…
…Больно? Это режутся зубки
житейской мудрости
вот и тянет костями трясти
наряжаться в ветошки
баюкать тоску по тяжести за спиной
и нет в этом небе луны
вой – не вой
а значит
глодать тебе собственные портреты
в бесконечных витринах/стаканах/лужах
щеку шарфиком затяни потуже
и качайся в бесслезном плаче
по стрекозиному лету
кутайся в одеяло
ящеркой хвост расти
ты же знала
что значит свет для мошки:
хоть с какой стороны подлети –
будешь дуть на дымящиеся обрубки…
…Бледная как поганка
как репейник колючая
а желающих яблок по осени
пересчитать по пальцам
удобнее волочиться страдальцем
выворачивать локти
пальцы себе выкручивать
требовать, чтоб подули
слизали брусничный бисер –
котенка выгнали
под ливнем бросили
и отовсюду «брысь!» ему
но ведь моими иглами
ты шьешь себе платье
(правда, шикарная бахрома?)
эти кисточки напоминают о рыси
в которую нужно вырасти
(не высока ли планка?)
косноязычна/крива/хрома
я боюсь сквозняков и сырости
и сижу на расшатанном стуле
полирую кривые когти
жду несчастного случая
а под моей кроватью
серая мышь прячет нос в тени
как живая приманка…
(кофе и сигареты)
…Сделай милость
заходи ко мне как-нибудь
на чашку/рюмку чего угодно
чтобы говорить обо всем
раньше мы не скучали вдвоем
и годы вынужденного молчания
возможно, сменили декорации
но вряд ли – пьесу
поэтому говорить мы будем
решительно обо всем на свете
преимущественно, о тебе:
о том
как ты не покорилась судьбе
а наоборот
покоряешь ее и полярные нации
и списки твоих побед
составят увесистый стихотворный том
как ты уже оскорбляешься жалостью
и возмущаешься принадлежностью
чему/кому бы то ни было
я же буду в немой прострации
следить за твоим пионовым ртом
изучать оставленный на бокале след
мотать на ус, что, мол, черное меня старит
и вставлять трехкопеечное «про погоду»
интересуясь, в какой карете
пожаловала в мой бардак принцесса
(что ближе к полуночи интересней вдвойне)
и с отчаянной жадностью
маниакально-прилежно
конспектировать новые мировые знания –
из твоей игры я давно добровольно выбыла
но во мне
ничего
не
изменилось…
(конец сказки)
…Но ты другая теперь, другая
неожившая моя Галатея
каменеющая в плече
каблуками чеканя тела
ты в хрустальном гробу спала
а семеро чужеродных братьев
уже чуяли Елисея
поджидая его исконно
в заповедной своей глуши
ну а ты вдалеке от дома
упивалась лестью зеркал
посреди златотканых платьев
превращавших тебя в икону
обращая воинов в мирных гномов
ты не чувствовала, дорогая
необходимости в душевном враче
ведь у статуи нет души
и питая мою истому
наш очаг на холсте молчал
про мятежного Прометея –
Папа Карло еще не знал
о золотом ключе
Буратино себе стругая…
(безлюбовница)
...Вот и выучилась быть сукой
бито-ученой
тоской холеной
растопырилась октябрьским кленом
размалеванным манекеном
в ярких тряпках пряча
пустоту пластмассы
те счастливцы, что тебя встречают
говорят, поумнела, стала жить иначе
куешь железо не отходя от кассы
и гордишься собой, хваленой –
у тебя даже мачо плачут
и ученость тебе порукой
где ж угнаться там, вдалеке, нам
за такой тобой – со словесным лассо
на своей донкихотской кляче
жаль, не всех очищает
щелочью да разлукой…
(сапфически)
…Полуписьма твои читаю, недомысли твои ворую
словно слово сломя листаю
сухолистье былых фантазий
Европы твои не вынесли моих Азий
и на бычьей спине
за моря отплыли
(дальше – ария Минотавра)
если мыслить правильно, рассуждать логически
этот шрам – пасифаино тавро
а ты льешь себя синей сталью
и твердеешь мечтой о силе
о монисте лавра
и любовь давно псевдо и мода квази –
амазонка верхом на троянском коне
в золоченой сбруе под черной вуалью
и сама себе о такой тебе
безупречно мифологически
бесконечно вру я…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Олеся Первушина: (стервоточина). Сборник стихов.
06.05.06 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|