Протва
Было жаркое лето
При Царе Мышином Горошке.
Бетонка, щебень, потом тропа.
Крапива.
Пиво рвется из банок.
Тормози.
Налево.
Будто детская ванночка в огороде -
Протва
Желтеет от перегрева.
От перегрева
Велосипеды
Прыгают берегами
Закопаться
В зеленую гриву.
Рядом
Сверстница
Из под платья стаскивает купальник.
Мокрый.
Протва с волос
Пробегает между лопаток.
Мог бы
Мог бы.
Но Протва
Откровенье стачивает до обряда.
В том году при царе Мышином Горошке
Протва рассыпалась звездами из гнилушки,
Сочилась сукровицей из комариных укусов,
Косо
Повисала
Над стропилами недостроенного сарая.
Потом я его достроил.
Запер
Купальник
Сверстницу
Контрацепивы
Велосипедные камеры.
Начал заново.
Рыжая шерсть выросла на колесах.
Любовный пот Протва понесла к Тарусе.
Там проспектом Пушкина ходят куры,
Там в кустах Цветаева втихую курит.
* * *
Программа Word, не зная фамилии «Бродский»,
Предлагает на выбор:
«Броский»,
«Юродский»,
«Уродский».
Я потратил полдня, кликая правой мышкой,
И странное дело. Оказывается, не слишком
Разошлись мы с программой
В оценке поэтов,
Которых в литературе, по мнению Word'a, нету.
Так, например, промеж садов и фасадов
Затерялся какой-то ас, да еще и адов.
Молодчина Word! Программа, а понимает.
Но вот как понять, что ни 9 мая,
Ни 22 мая две тысячи пятого года
(Теперь уже наплевать, по какому стилю.
Две недели туда, сюда - все равно упустили)
Ни один, извините, венец природы
Не вспомнил, что был такой поэт Леонид
Николаич Мартынов? Только программа «Word» -
Не человек - программа! - имя его хранит.
Впрочем, поэт как раз,
я думаю,
был бы горд.
Вишневые ветки...
Вишневые ветки забрызганы снегом.
Деревья висят в мельтешне парашютной.
Цветенье? Метель? Может, сумерки щурятся?
Окно запотело? Спросил бы, да некого.
Да, некого. Разве что радиовышка
Махнет сигаретой подъемному крану.
Но эти не скажут, с каких океанов
Циклоны пришли и повисли на вишнях.
Пора просыпаться. Пора урагану
Раздергивать пряжу с небесных веретен.
Стреляет белье, обрывая веревки.
Пустые контейнеры бьют в барабаны.
* * *
Подражание Роберту Бернсу, написанное по случаю рождения моей дочери
Отцовства добровольный узник –
Жужжу всю ночь, как кукурузник.
Уже светает, а подгузник
Опять тяжел.
И спит супруга – мой союзник,
Мой сильный пол.
Дитя! От ваших ламентаций
В зазоре между двух лактаций,
Когда уста открыты пальцу,
А не соску,
Я начинаю заикаться
Через строку.
Укутанная в пух гагачий,
Икая, какая и плача,
Растет родная сверхзадача,
Что твой бамбук.
А Бернс, бедняга, нафигачил
Двенадцать штук.
* * *
Заскулил в тумане соседский пес,
Как будто он не соседский пес,
А колодезный ворот.
А лай у пса - ледяная вода,
Тугая колодезная вода,
Выплеснутая в воду.
Пресвятая, Пречистая, приголубь!
Мне вчера открылась такая глубь -
Аж проснулся в мыле.
Над потоком стонущей мошкары
Плыли звезды тучами мошкары
И планеты плыли.
Я присвоил брошенный березняк.
Представляешь, собственный березняк.
И, пожалуй, поле.
Кто-то дышит в сумерках у крыльца
Я хожу на двор, не сходя с крыльца.
Собака воет.
Из Эмили Дикинсон
Как Снегопад –
Как Звездопад –
Как летом Листопад,
Когда у ветра в пятерне
Дрожит цветущий сад –
Они осыпались в бурьян
И поросли быльем.
Но Бог во Царствии Своем
Их помнит – поименно.
Сергей Шабуцкий: * * *.