Разные бывают волны...
Разные бывают волны.
Некоторые даже ничего,
соленые, зато прохладные.
И рыбы случаются всякие.
Одни почем зря летают,
другие - как повезет.
Лишь ветер всегда одинаков -
только в ту сторону дует,
куда барашки бегут.
Щепки летят!...
Щепки летят!
Будто в небе осеннем
ржавые петли дверные
голодные песни поют -
это щепки кричат,
это щепки от нас
улетают.
- Да знаете ли вы, -
голосят они, -
что такое
настоящий дремучий лес!
Но - нет, не знает никто.
- Да случалось ли вам хоть раз, -
вопиют они, -
видеть, как на вас
глядит
настоящий мужик с топором!
Но - нет, никому ни случалось.
-Эх, и рубка же была, -
вздыхают они, -
еле живыми выбрались!
-Куда же летите вы,
щепки?
- В Сахару летим.
Заварушки там,
правда,
случаются,
а вот топоры,
говорят,
в дефиците.
Что же до лесу,
то, кроме нас,
почитай,
и нет ничего!
1988
Пингвин по образованию...
Пингвин по образованию,
павлин по призванию,
попугай по принуждению -
не стоит он все же троих.
Боюсь, и одного-то не стоит.
А поди скажи ему это -
облает!
1988
...Кружатся они, кружатся...
Ну, казалось бы...
Ну, казалось бы,
ну разве плохо:
вода - по талонам?
А это, - говорят, - кому как:
кому талонов не хватит,
кому воды.
Ну, казалось бы,
ну чего такого:
любовь - по билетам?
А это, - говорят, - как посмотреть:
билеты, небось,
казначейские!
Ну, казалось бы,
ну лучше не придумаешь:
справедливость - по справедливости!
А это, - говорят, - милое дело:
родились по разнарядке -
в очереди и помрем!
1989
Полюбили козла...
Полюбили козла -
кому какое дело!
Был бы козел хороший...
- Нельзя меня любить, -
говорит козел, -
голос у меня противный.
- Ну и молчи, пусть душа поет!
- Нельзя меня любить, -
плачет козел, -
запах от меня дурной.
- А мы тебя одеколончиком!
- Нельзя меня любить, -
вопит он отчаянно. -
Бодаюсь я!
- Давай-давай, сейчас это даже модно!
Совсем козел от счастья очумел.
Сбегал куда-то,
молока принес:
- Вот, - говорит, - возьмите,
сам от себя не ожидал!
- Коз-зел ты, -
отвечают ему, -
мы к тебе по-людски,
а ты?
1988
Надумал вынести сор...
Надумал вынести сор.
Полы подмел,
ведерко наполнил,
выскочил,
высыпал...
Возвращаюсь, гляжу -
будто не метено
вовсе.
Снова подмел,
пыль повытирал,
паутину пособирал -
прямо-таки вылизал хату.
Все ведра наполнил,
все кадушки,
горшки и кружки,
самовар и чашки,
торбу отцову,
сундук дедов,
шкатулки все
и коробочки.
Еле добро это выволок,
чуток оттащил
да и бросил -
сил нет!
Возвращаюсь, гляжу -
полы черней прежнего.
Приросла грязь:
сто лет не убирали!
Ни одна лопата не сковырнет,
ни один топор не вырубит.
Что делать?
Половицы стал отдирать.
Все выходные провозился,
весь отпуск промучился,
всю молодость угробил.
Вынес,
в кучу свалил,
сжег.
Возвращаюсь, гляжу -
а земли не видно:
мусор сплошной,
будто на свалке
изба поставлена!
Сел и задумался:
что ли, место выбрать
почище?
Что ли, новую избу
построить?
Что ли, сор выносить
почаще?
1987
Как написать песню?...
Как написать песню?
Очень просто! Для этого надо
сначала немного пожить,
не отвлекая себя посторонними мыслями,
затем немного подумать,
не отвлекая себя посторонними делами,
потом немного помучиться -
всего лишь несколько
дней и ночей,
или несколько десятков
дней и ночей,
или несколько сотен
дней и ночей -
и, наконец, выбрать укромный уголок,
где нет ни стола,
ни пера,
ни бумаги -
и тогда...
только упаси Бог брать обязательства,
или даже тихо загадывать,
или хотя бы робко надеяться -
вот тогда,
быть может,
песня
придет
сама.
1980.
Приятно, рискуя сойти с ума...
Приятно, рискуя сойти с ума,
годам к восьмидесяти,
своих пирамид воздвигая тома,
все перья на том извести.
Сложнее, целым крыло сохранив,
Бог в помощь, до сорока -
хотя б не годы, хотя бы дни -
успеть полетать слегка.
1988.
Жаль, не волшебники мы и не маги...
Жаль, не волшебники мы и не маги,
а аппетиты растут.
Краткость - сестра дефицита бумаги.
Станешь талантливым тут!
1988.
Ну вот и коснулась разруха...
Ну вот и коснулась разруха
основ моего естества.
Уже лимитирует брюхо
по части подвижничества.
Пытали меня на изгиб всё,
ломали и мяли бока...
Живу,
весь как будто бы в гипсе,
хотя и не в бронзе
пока.
1987.
Неуловимы движенья руки...
Неуловимы движенья руки.
Чья она, эта рука?
Дни мои - странные черновики:
перебелить бы, но - как?
... Перечёркнутый лист,
перевёрнутый лист,
слава Богу,
не передёрнутый лист...
1980.
Ремонт ювелирных часов...
Ремонт ювелирных часов.
Прием электронных изделий.
Прокат часовых поясов
и пятен родимых на теле.
Во вторник, умеривши злость,
в ближайшую комиссионку
тащу я гранату-лимонку,
чтоб в среду некисло жилось.
1986 - 1988.
И.Г.
Мигнет огонек увечный,
задержится, не дыша,
затем от угасшей свечки
к чертям отлетит душа...
В последней дрогнувшей ноте
сиреневый всплеск - дотла...
Не мучайтесь, не вернете:
отмучилась. Умерла.
1978.
Д.Р.
А осень давит на грудную клетку
тоскливо и серо -
как будто вновь поставил на рулетку,
а выпало - "зеро",
и будто ни жены опять, ни дома -
лишь башмаки в пыли -
меня душа, предчувствием ведома,
ведет на край земли.
И путь любой мне кажется знакомым,
нет нового пути:
мне блин-планету сотворили комом,
чтоб края не найти...
1980.
За прислоняние к дверям...
За прислоняние к дверям
слегка идущего трамвая
меня обидели, беря
и ни за что оштрафовая.
Ок. 1975.
Люблю надевать очки...
Люблю надевать очки.
Кто не знает,
может подумать,
что я -
интеллигентный человек.
А кто знает -
чего ему думать,
он и так
знает.
1993.
Ты что, - говорят...
Не знаю, куда себя девать...
Не знаю, куда себя девать.
Еще на прошлой неделе помнил,
а тут - забыл.
1992.
Владимир Ланцберг: ТЕКСТЫ ИЗ ТЕХ, ЧТО ПОПРИЛИЧНЕЕ (часть третья).