В макаронах завелись муравьи.
Палец
Вадим Николаевич порезал себе палец ножницами. Он все раньше думал: "А дай-ка я порежусь ножницами, ведь это непросто, а я возьму, да и попробую". Долго у него это не получалось, но потом все-таки получилось. И стало так больно, что просто невозможно терпеть. И Вадим Николаевич с досады выбросил в окно все ножницы, какие только у него были.
А потом посмотрел Вадим Николаевич на свой палец и увидел, что с него кровь капает. Надо было его пластырем залепить. Взял он пластырь и обмотал себе палец. Тут его надо бы отрезать, да ножницы все выброшены за окно оказались. Вот и пришлось Вадиму Николаевичу всю катушку пластыря на палец намотать, пока она сама по себе не кончилась. И стал у него палец толстый-претолстый.
Решение
Вадим Николаевич шел на ходулях по вечернему городу, и вдруг стукнулся головой о Фонарь. Обидевшись, Вадим Николаевич стукнул фонарь кулаком, снова пошел вперед, и опять стукнулся о фонарь. Тут уж Вадим Николаевич совсем обиделся. Он обхватил фонарь обеими руками и хотел его вовсе от столба оторвать, да как только повис на фонаре, ходули из под ног у него взяли и выскочили. Остался Вадим Николаевич висеть на фонаре.
- Что же делать? - думает, - Упаду ведь - ушибусь больно.
А повис Вадим Николаевич прямо перед окном Маргариты Антоновны. Смотрит - Маргарита Антоновна сидит за столом и пьет чай. Увидела она его и говорит:
- Стыдно, Вадим Николаевич, в чужие окна заглядывать. И ведь как упасть не боитесь - ушибиться можно.
- Целый день обижают, - Вадим Николаевич расстроился, полез в карман за носовым платком и свалился, потому что перестал за фонарь держаться. Но от расстройства ничуть не ушибся. Вадим Николаевич пошел домой, а ходули унес под мышкой, сделал из них мольберт, потому что решил стать художником и нарисовать портрет Маргариты Антоновны.
Портрет
Вадим Николаевич нарисовал портрет Маргариты Антоновны и пришел к ней дарить его. Он поставил портрет к стене, а сам стал Маргаритой Антоновной любоваться.
- Ах, какой чудесный пейзаж! - воскликнула Маргарита Антоновна (она была близорука, но очков не носила, чтобы они не натирали носа).
А потом Маргарита Антоновна подошла совсем близко к картине:
- А какие удивительные цветы на чайнике! Вы, Вадим Николаевич, настоящий художник! Вы украшаете действительность! Я Вам так признательна!
Вадим Николаевич был счастлив. Он так внимательно смотрел на Маргариту Антоновну, что совсем ее не слушал.
Вязание
Маргарита Антоновна села как-то вязать чулок. Удобно вязать чулки - вяжешь себе и вяжешь, а думать можно о чем угодно. Вот Маргарита Антоновна и думала про Вадима Николаевича. Когда посмотрела на чулок, то оказалось, что он стал длинный-предлинный - метра два длиной. Стала Маргарита Антоновна его распускать и опять задумалась. Так задумалась, что чулок взял, да и кончился. Только нитка в руках осталась. Но в следующий раз было еще хуже: первый чулок был готов, а когда Маргарита Антоновна стала вязать второй, то на него ниток не хватило - первый опять был слишком длинный. Решили они тогда с Вадим Николаевичем вязать одновременно - он один чулок, а Маргарита Антоновна - другой. Но из этого тоже ничего хорошего не получилось, потому что Маргарита Антоновна вязала гораздо быстрее, и к тому же ее чулок почему-то вышел гораздо уже (она-то на свою ногу вязала, а Вадим Николаевич - на свою).
Посмотрели они на то, что у них получилось, и решили вязать носки. Зато носков вышло много - и на Вадима Николаевича, и на Маргариту Антоновну, и еще на племянника Витеньку хватило.
Погода
Вадим Николаевич вел сидячий образ жизни. Он сидел за столом и вырезал снежинки из шоколадных оберток. А встречаясь со знакомыми, жаловался на то, что болит спина, и фигура уже не та, а все потому, что жизнь теперь такая сидячая пошла.
Так вот и жил Вадим Николаевич. Его настольная лампа светила целыми вечерами и насветила ему на лысину настоящий крымский загар.
Как-то раз Вадим Николаевич взял с собой побольше снежинок и пошел навещать своих знакомых с их детишками (Вадим Николаевич был очень добрый).
Заходит он к ним в дом, а ему так прямо с порога:
- Вадим Николаевич, как вы загорели! Где это вы уже успели побывать?
- Да что вы, что вы, это я все от лампы, - заскромничал Вадим Николаевич.
- Нехорошо обманывать, Вадим Николаевич, от лампы не загорают, невозможно это, что-то вы от нас скрываете.
А Вадим Николаевич как стоял, так и обмер: "Как же так? Мне? Обманывать?".
Он побледнел, и с него сразу сошел весь загар, снежинки выпали у него из рук и закружились, закружились... И настала зима.
Мечта
Про рыбу
Маргарита Антоновна купила в магазине живую рыбу. Да только она оказалась очень скользкая, вывернулась и поскакала вперед нее домой. Маргарита Антоновна насилу за рыбой успела и открыла ей дверь:
- Ну, - думает, - теперь-то я ее поймаю.
Да не тут-то было: рыба - шасть на кухню и весь обед со стола слопала.
Тут Маргарита Антоновна совсем разозлилась, да как кинется на рыбу! Поймала, распотрошила, и весь обед из рыбы вытащила. Только обед очень рыбой провонялся. С тех пор Маргарита Антоновна только мороженую рыбу покупает.