О тёлках
Когда они брели в разгар весны,
Влекомые своим инстинктом стадным,
Не только львы, но даже кабаны
На них смотрели взглядом плотоядным.
Я должен эти кости обглодать -
У вас уже давно такой обычай,
Но я его не стану соблюдать,
Поскольку сам не против стать добычей.
Пишу я лучше, чем иной поэт
Ушедшего Серебряного Века,
Но даже мне придётся много лет
Охотиться на самок человека...
Рыбки
Вы хотели резвиться как рыбки,
По течению плыть налегке,
Но стремления ваши так зыбки,
Как песок, что держу я в руке.
Как и вы, я хотел бы стать рыбкой,
Чтобы домом была мне река,
И тогда бы с ехидной улыбкой
Стал смотреть я в глаза рыбака.
И с лица не снимая улыбку,
Я облазил бы весь водоём,
И другую нашёл бы я рыбку,
Мы бы стали с ней плавать вдвоём.
Несомненно, мы умные рыбки -
Нас уже не поймать на крючок.
И конечно, на лицах улыбки -
Не сожрёт нас рыбак-дурачок!
Я как школьник, сбежавший с урока.
Мне понравилась эта игра!
Ей нужна от меня лишь молока,
Мне нужна от неё лишь икра!
И с моею ехидной улыбкой
Будет много красивых мальков...
Я хотел бы стать маленькой рыбкой,
Не боюсь я тупых рыбаков.
Ветераны
Видел я, как вчера ветераны –
Бывший дворник и бывший прораб -
Растревожив душевные раны,
Снять пытались молоденьких баб.
Раньше были они баламуты,
Но теперь стали слишком стары -
Раньше им бы хватило минуты,
А теперь им нужны полторы.
Воевали они не для понта,
Карту мира поспешно кроя,
Ну а после – с любовного фронта
Возвратились в родные края.
Раньше были они баламуты,
Но потом заржавели внутри -
Раньше им бы хватило минуты,
А теперь им нужны целых три.
И кусочками чёрствого кекса
Угощая стареющих дам,
Ветераны советского секса
Из аптеки идут по домам.
Раньше были они баламуты,
Но потом стали жить по уму.
Можно дать им четыре минуты,
Но они им уже ни к чему...
Музы
Героизм
Постоянно спать ложась ночью тёмно-синей,
Мой лирический герой грезит героиней.
Только глядя на него, я слегка краснею:
Ну какой же он герой, если он не с нею?
Превратился мозг его в маленькую дыню -
Слишком сильно мой герой хочет героиню.
Я хотел бы, чтобы он, крепкий организмом,
Заниматься с ней всю ночь мог бы героизмом...
Реквием по хомяку
Ночами бегать он любил,
Но больше не бежит.
Хомяк на бег уже забил,
Едва живой лежит.
Пришла уже сквозь неба дверь
За ним святая рать,
И душам праведных теперь
Придётся с ним играть.
Во многом были мы близки -
Я это признавал.
Любил он есть с моей руки,
И я ему давал.
Возможно, жаден был мой друг,
Но что же мне с того?
Решил от нас уйти он, вдруг,
А как мы без него?
Любил он лазать по углам,
Любил бумаги грызть.
Любил ворочать старый хлам -
Какая тут корысть?!
Любил полазать по шкафам -
Не мог его я снять.
Конечно, он искал la femme -
Я мог его понять.
И не был он повинен в том,
Что прожил без любви -
Мы оба были за бортом,
Ну что же, c’est la vie.
Уже не нужно ничего
Ему в предсмертный час.
Вы помолИтесь за него,
А он, пускай, за нас...
Отражение
Смотрелся в зеркало я гордо,
Но что же в нём увидел я?
Увидел я, как чья-то морда
Нахально смотрит на меня.
Теперь терзаюсь я сомненьем
(Хотя и это тоже в лом),
Когда смотрю с недоуменьем
На гражданина за стеклом:
Лицо, нетронутое мыслью
И взгляд безумный у него.
И если я хоть что-то смыслю,
То он, уж точно, ничего...
Сёстры
Хорошо посидеть поутру где-то возле чистилища,
Где тепло и светло, потому что не гаснет костёр,
А ещё хорошо посидеть во дворе медучилища,
Где девчонок с годами легко превратят в медсестёр.
Понимал я, конечно, что многих мужчин буду круче я,
Но боялся, никто не поверит, что я здесь ничей.
Оказаться в больнице я жду подходящего случая –
Приведите ко мне медсестёр, и не нужно врачей!
Кто тут сможет назвать мне поэта, на девок не падкого?
Не забудьте: поэт – это яростный сеятель смут!
Разве боги посмеют меня вновь оставить без сладкого?
Нет, они – мужики, и меня, безусловно, поймут!
Записки охотника
Сказали мне, что окуни и крабы
Решили вдруг, что я – большой прохвост,
Возможно, наградить меня пора бы
Медалью «Двадцать лет коту под хвост».
Напрасно я в порожнее пытался
Всю воду из пустого перелить.
Я был больным, больным я и остался.
И кто меня тут сможет исцелить?
Увы, но дамы нет в моей колоде,
И часто мне бывает нечем крыть.
Хоть я и конспиратор по природе,
Но мне мою печаль уже не скрыть.
Как туз червей, мечтающий о даме
И жаждущий услышать слово «да»,
Привык я к одиночеству с годами,
Но пробую отвыкнуть навсегда.
Поскольку я подвластен зову плоти,
Мне трудно за собою уследить.
Повсюду я теперь как на охоте -
Меня непросто переубедить.
Приходится быть резвым, как цунами,
Когда язык любви решил постичь.
И я вздремнуть хотел бы временами,
Но как дремать, когда повсюду дичь?!
Собачья жизнь
Бездомный щенок с неприметной окраской
Бродил и вокруг озирался с опаской,
А рядом был я, недовольный собою,
И всем, что вокруг, и, конечно, судьбою.
Бездомный щенок неизвестной породы,
Всегда подчинён лишь законам природы.
Хоть видом он был мне не слишком приятен,
Ход мыслей щенка всё же был мне понятен.
Питался он кровью, а я – только соком,
Но вместе мы думали с ним о высоком:
Найдём ли себе мы хорошеньких сучек?
Найдём ли мы время и место для случек?
Александр ФРИДМАН: Весеннее обострение (исправленный вариант).