Радость
Нас утро встречает рассветом,
Нас ветром встречает река,
Врезаясь железным кастетом
В дрожащую мякоть виска.
Нас город встречает оградой
Угрюмых, обшарпанных стен.
Любимая, что ж ты не рада
Веселому вою сирен?
Одиночество
Сдавило грудь железной хваткой
Предчувствие Армагеддона.
Мой город болен лихорадкой.
Свобода только вне закона
Бывает достижима. К черту
Бессмысленность существованья!
Ползут лениво к горизонту
Черные тучи на свиданье
С больным рассветом. Одиноко
Под сердцем прячется весна.
Зима приперлась раньше срока
И смотрит в пустоту окна...
-----------------------------------------
Жизнь протекает незаметно,
Чтобы когда-нибудь закончиться.
Склеп из восьми квадратных метров
Как эпицентр одиночества.
Одному другу
Мой друг стоит на самом краю
Собою придуманной крыши.
Он думает: "Шаг и я буду в раю,
А может быть, даже выше".
Но выше настила небес
Лишь тишина и темень,
Лучше совсем уж без
Никого, чем с теми,
Кто ходит молчащим строем,
Теми, кто пьяный по месяцу,
Теми, кто ставши героем,
Только ебутся и крестятся.
Крестятся и ебутся!
Надо ль писать про это?
В общем, теперь любуйся:
В оскаленном сердце поэта
Мерзнет весна в потемках,
Хныкает и зовет
Голосом тихим и ломким
Слезно, ведь от нее
Осени ржавое жало
В нескольких сантиметрах.
Мир безнадежен и жалок,
Даже Искусство смертно.
Можно, конечно, сказать: не хули...
Правильней будет сказать: ну и хули?
Сохнут ромашки в дорожной пыли,
Звезды, свалившись на землю, уснули.
Четыре шага не расстояние.
Небо - с молоком кровь -
Стелется над домами, но - внимание! -
Здесь между строчек любовь.
Север. И беглое лето
С визгом от боли корчится.
Мы ожидали рассвета,
Зная, что оно кончится.
Но мы его не потеряли,
У нас его вырвали силой.
Видишь, над пустырями
Радужным переливом
В мерцающем контуре света
Закатное солнце висит.
---------------------------
Мой друг - поэт, а за это
Многое можно простить.
LOVE FUCK!
Любви опустевшая форма,
Свободы холодная дрожь.
Октябрь. Пустая платформа.
И наглый прилипчивый дождь,
Загнавший под крышу вокзала
Безликую серую массу,
Смеется в азарте оскала.
Железнодорожная трасса
Теряется в жидком тумане.
Протяжные стоны составов
Насилуют. Я изранен
Судорогой суставов.
В оплеванном склепе сортира
(возможном раю для ослов)
Вся дешевизна мира
Понятна без лишних слов.
LOVE - TV
На телеэкране торговцы любовью
Увязли в фальшивых страстях.
На каждом канале слюнявят: "I love you!"
В рекламе и в новостях.
Но что им известно о том,
Каких достигает вершин
Сердце? Уныло ревут за окном
Сирены патрульных машин.
Лают собаки в промзоне,
Лают за стенкой соседи.
Они оказались в загоне,
В капкане у масс-медиа.
И лишь перерыв на рекламу
Дает им возможность жить:
Она идет звонить маме,
А он идет покурить.
А после опять премьера,
И снова они рабы.
Неволи высшая мера -
Это семейный быт.
Когда символ любви - кровать,
То сердца уже не зазвенят.
Что ты еще хочешь знать?
Какое оно у меня?
Оно у меня кровоточащее.
Пойми же, оно истекает кровью!
А вы, перед телеэкраном торчащие,
Идите на со своей любовью!
Существовать
Существовать для того, чтобы кем-то
Быть постоянно гнобимым.
Существовать, чтоб в заснеженном гетто
Быть никогда не любимым.
Существовать, заметая следы;
Кровь на зеленых банкнотах.
Существовать, чтобы ради еды
Дохнуть на двух работах.
Существовать, умирая от страха
Каждую долю мгновения.
Существовать, чтобы стать кучкой праха,
И ожидать воскрешения,
Чтобы однажды родиться опять.
Весь смысл жизни - банальный пиздеж.
Существовать, просто существовать,
Делая вид, что живешь.
СУББОТА
Вообще, это здорово, когда можно
Игнорировать телефонные звонки.
Можно вообще взять его и отключить,
Пусть звонящий слушает гудки.
Это хорошо, когда утром
Можно никуда не ходить.
Можно остаться дома, нужно
Даже, на все дела взять и забить.
Ведь это прекрасно, когда
Выспишься и даже переспишь,
А пока в ванну набирается вода,
Готовишь завтрак и никуда не спешишь.
И "бум-бокс" можно включить погромче,
Чтобы было слышно по всей квартире,
А можно с завтраком залезть на кровать
И смотреть по ТВ, что там творится в мире.
И еще классно, если есть немного наличных,
Пусть даже их и хватает только на пиво.
Вернее, наоборот, как раз на пиво - это отлично!
И ты в магазин уже бежишь нетерпеливо.
Хотя ты совсем не пьяница, а, может быть, и пьяница,
Да только тебе наплевать на эту хренотень.
Просто хорошо, что вчера была пятница,
А завтра воскресенье, то есть еще один выходной день.
* * *
По осени бывает, что
Свои перестают своими быть.
Само собою. Ты уже ничто
Не чувствуешь и надо уходить.
А зачастую убегать,
Но это лучше,
Чем уползать.
Иначе свалят в кучу
Умерших пожелтевших листьев
И подожгут.
И кажется, время зависло,
А это совсем не есть "good".
* * *
* * *
Нет денег.
То есть реально нет денег.
То есть они просто отсутствуют в этот гребаный понедельник,
Который пришел, отодвинув собой выходные
(они не то, чтобы были лучше - они были иные).
Но их уже нет
(и что-то далече).
И даже стих не дается.
И это хуйня, что время лечит.
Время - не терапевт.
Эхом в ушах отдается
Пятидневной рабочей недели напев.
* * *
Это хорошо, что меня ломает,
Значит, все было по-настоящему,
Значит, вот так оно на самом деле бывает,
А вовсе не так, как крутят по "ящику".
Это хорошо, что меня корежит,
Вертит, гнобит, выворачивает наизнанку.
Хочется затеять драку, получить по роже,
Попасть в "ментуру", провалиться в пьянку,
Снять шлюху и с ней переспать,
Остатки совести выхаркав кровью,
Только бы наконец перестать
Кричать над любовью.
ПЕРЕХОД НА ЛЕТНЕЕ ВРЕМЯ
Весной затопило улицы.
Снежную кашу давить ботинками!
Каждая встречная девушка - умница,
Красавица из глянцевого журнала с цветными картинками.
Ерунда, что ветер еще холодный,
И морозами март пока не отмучился;
Главное - город до весны ужасно голодный,
Город по весне не на шутку соскучился.
Он начинает ее встречать
Салютом летящих из-под колес брызг.
И нараспашку уже можно гулять,
Хотя есть еще риск
Простудиться и заболеть
(к хорошему не приводят глупые понты).
Но главное - зима начинает тлеть!
А от этого факта ты
И с миром, и с самим собой в ладу.
Гуляя по городу новыми тропинками,
Весь оставшийся снег найду
И лично раздавлю своими ботинками.
* * *
Улицы города скоро расплавятся,
Если такая жара продолжится.
Север вообще-то морозами славится,
А нынче мы все у лета в заложниках.
Так смотришь на девушек - и вроде одетые,
А чуть приглядишься - практически голые.
Но солнце столько на голову вывалило ультрафиолета,
Что смотри, не смотри - все как будто бесполые.
Даже думать лень, сидишь замороченный.
Куда там идти знакомиться, угощать мороженным?
Лишь мысли в голове сонно поворочаются,
И снова уснут, слегка потревоженные.
И все постепенно перестает быть важным.
Ты знаешь, зачем ты живешь на свете?
А ровно затем, чтобы однажды
Без остатка раствориться в этом жарком лете.
КРОВОТО(р)ЧАЩЕЕ СЕРДЦЕ
Как захочешь, так и было.
Не хочу никак!
Вчера дегенерат с мордой дебила
Заявил, что я мудак.
Я сказал ему: "Иди на хуй!".
Как захочу, так и будет.
Был вечер. По улицам страха
Толпами бродили люди.
Тусовались в подъездах подростки.
Я размазывал кровь по бумаге,
Создавая всего лишь наброски
Текстов стихотворений. Зигзаги
Молний расчертили небо:
Первый весенний гром.
Очередная попытка бегства из склепа
Напоролась на очередной облом.
Потом я пошел в гости,
С тайной надеждой на пьянку
(мне это помогает от злости
круче, чем валерьянка).
И была там одна девица,
Она на меня запала.
А вокруг были мрачные лица,
Души в копоти, сердца из напалма.
Я думал, глядя на ее фигуру:
"Выебать ее, что ли?"
Но тут появился этот придурок
И в глазах потемнело от боли.
Очередной твердолобый мачо,
Предводитель дворовых лохов,
Для которого ни черта не значат
Оголенные нервы стихов.
Разговор был затеян зря,
Как дуэль одиночных выстрелов
(между нами говоря,
одобряете ли вы "FreeLove"?).
И что поймет этот холуй,
Жизнь его обыкновенна,
А ведь каждый поцелуй -
Тепловая смерть Вселенной.
Они говорили о многом,
Мне стало без разницы, пусть,
И время мое в этом мире убогом
Неровно отсчитывал пульс.
Завтрак-работа-обед-телевизор-ужин:
Это убивает быстрее, чем пистолет Стечкина.
Кому я там нахуй нужен
Со своим кровоточащим сердечком, а?!
Потом я вышел на улицу,
Глаза мои никого не видели.
Небо под тяжестью туч сутулится.
Хочется лета, но лето спиздили
Какие-то мудаки. И херово
Вот так вот топать по грязи,
Ощущая снова и снова
Ненависть к сытой мрази.
Беспонтовым утром,
Охуевший от собственной трезвости,
Хмурый, больной и понурый
Я иду по полигонам мерзости,
По осколкам великой империи,
По развалинам рухнувшей Родины,
Где лежат, перерезав артерии,
Зевсы, Дианы и Одины.
И я прохожу мимо рабочих,
Мерзнущих на остановке,
Мимо аптеки, и бара, где ночью
Жируют буржуи, ментовки,
Где часто пинают таких же, как я,
И чаще всего без причины,
Мимо салонов, где старым блядям
Заглаживают морщины,
Мимо школ с углубленным
Изучением теории наебательства;
Если выразить мир одним словом,
Это слово будет - предательство.
Дети выходят с серыми лицами,
Молча становятся в строй,
Превращаясь в элитные боевые единицы
На фронтах рыночных войн.
Я всех обходил стороной.
Рассвета пылало зарево.
Хотелось скорее добраться домой,
Но вдруг меня что-то ударило.
-----------------------------------
Белый свет сошелся клином,
Белый свет ударил в спину.
Василий Смирнов: "Бездна звания".