Отдельно взятой стране
Скачут к обрыву кони, рвутся из рук поводья.
Где-то камышник стонет: время больших пародий.
Вывернут наизнанку мир, что страной зовется,
Бредит как чужестранка под незнакомым солнцем.
Умные на галёрке… Зрелищ приоритеты.
Кукольники в гримёрке. Куклы в мечту одеты.
Сколько в словах свободы? Знает седой политик -
Сколько в делах заботы, сколько в пробелах литер...
Матом кричит младенец, голосом своих предков,
Кто-то земные сени выкрасил черной лепкой.
Перьями пестрых куриц – радуга на погосте,
Жизни людские курит тот, кто играет в кости.
Скачут к обрыву кони, рвутся из рук поводья.
Где-то камышник стонет: время больших пародий.
Вывернут наизнанку мир, что страной зовется.
Бредит…
Ой, по сердцу гром небесный
Ой, по полю пьяный ветер…
Режет каждую травинку
С хохотом.
Ой, по небу резвый ворон…
"Исполать ползучим!" - каркнул
Весело.
Ой, по сердцу гром небесный…
Кровь сворачивает в мякиш
Хлебушка.
Ой, по доле, не в подоле
Крик несется – под Покровом
Матери.
Ой, кричат, что вечер сизый
Дом родительский окутал
Засветло.
Ой, кричат, что в окнах темных
Передернули затворы
нЕнаши.
Ой, кричат, что на коленях
От безволия мозоли
Черные.
Ой, кричат…
И крик детишек
Превращается в морщину
Вечности.
Так мимолетны озаренья
Так мимолетны озаренья
В привычной сутолоке дней,
Так неподвижны чьи-то тени
У придорожных фонарей.
За горизонт стремятся птицы.
Для нас, бескрылых, – свой мираж.
Всего трудней остановиться
Под громкий крик: "На абордаж!"
Не сбавить скорость в одночасье
На перекрестке всех дорог,
И рвется целое на части,
На паузы, что между строк.
И кажется прогорклым масло
Больших, несбывшихся надежд,
А Слово – тратою напрасной
На обучение невежд…
Сметает время пыль с обочин.
И на страницах Бытия -
Секундной стрелки ровный почерк,
Примета прожитого дня.
Но... Бой часов звучит негрозно
В разноголосице людской,
Хоть лепестки теряет роза
В такт с опадающей листвой.
Да, мимолетны озаренья,
Но так велик слепой кураж…
И вот, иное поколенье
Штурмует жизнь, на абордаж.
Вслед за Зверем идущий воин
Не гадай на кофейной гуще,
Знай, грифон – не узор на чашке.
Он тебя в три вселенных пуще,
Но в тебе все его замашки.
Отчего же, чем ближе к ночи
И темнее над миром небо,
Да сильнее сова хохочет,
Шепчешь ты:
"Покрывало мне бы..."
Не тебе быть на плахе. Верно?
Но на шее змеится жилка,
Холодок по спине, по нервам.
Чей палач ты? Кому – наживка?
За тобою – войны, разруха,
Вслед за Зверем идущий воин.
Но собаки слышат вполуха,
Как душа твоя тихо воет.
Не привиделось, не прислышалось
Украине.
Не привиделось, не прислышалось…
Камень по` морю –
во Вселенной гул.
Волны зыбкие, да над крышами,
по воде круги, а в столице –
глум.
Пересмешники... Околесица.
И повсюду крик –
бабы глупые.
На майдане шум –
дядьки бесятся,
лица красные и надутые.
Ой, ты Боженька, помоги стране!
У "царей" давно шапки –
пламенем.
У надежды хлеб с каждым днем дрянней,
у людей в душе
цветомания.
Солнце рыжее, небо синее
на полотнищах.
Кисть дешевая
разделила их жирной линией –
цену кто-то дал
не грошовую...
В мире все по-прежнему не так...
Восток-Запад
Восток-Запад
В душе – зуммер, ревун в море,
Тумана цапли белесые.
Опять с ночью волна спорит.
Глаза у ночи раскосые…
А что – завтра? Рассвет скорый
Украсят ирисы алые.
Восток-Запад. Свой путь торный
Проходит Солнце усталое.
Восток-Запад… Земля-Воздух,
По водам – кружево чермное.
Посев-жатва. Искать поздно
У ночи слово задорное.
Искать поздно? Долой зуммер!
И в море – прочь опасения!
Пусть день этот сейчас умер,
Рассвет несет Воскресение.
Нет, не истину глаголю...
Нет, не истину глаголю –
душу слушаю свою.
Ей бы чаю вместе с волей.
Не уснуть бы мне в строю.
Дня исход - сердечной дробью,
ночи - отзвуками дня.
Время с праведною скорбью
ест, как яблоко, меня.
Ну и пусть!
В него впитаюсь.
От любви до маеты.
И бесформенная завязь
снова даст свои плоды.
Нет, не думаю о грустном –
душу слушаю свою.
Красит Солнце желтым густо
по июню-сентябрю.
Всплеск волны и светлый берег –
не песочные часы.
Продирается сквозь время
звездной вечности посыл.
И короткая дорога,
путь от "А" до створки "Я"
вновь не кажется убогой
буквицей календаря.
Жажда жизни
Горячий чай. Без сахара – с горчинкой.
На полчаса забыла о делах.
Ладошку вверх. Пчела под ритмы Стинга
в окно метнулась. Ну ее! В слезах
во весь экран лицо из сериала -
безудержна красотка.
Сыплет дождь.
И не поймешь, чего же в чае мало -
заварки или…
Во дворе галдеж,
соседки на скамейке под навесом
затеяли свой разговор «про жизнь»…
О прочности вселенского замеса,
в котором дрожжи – правильная мысль.
А мысль проста: «на полную катушку»
без жажды не живётся. Никогда…
На небе – Солнца тоненькие стружки
и темные жирафы-облака.
Слова, слова. Их буковки на крыше,
на подоконнике.
Крутой вираж –
опять пчела. Меня она не слышит.
Во весь экран –
стритрейсеры, форсаж.
Вот умница Удача в бесов покер
взглянула. Что за шулерский расклад!
Вот кто-то карту меченую «джокер»
в корзину бросил. И обману рад.
Визг тормозов, стоп-кадр.
Чьи-то жизни –
в обмен на право картой быть в игре…
«Полет шмеля». На поминальной тризне
скорбят друзья. В ушедшем сентябре…
Сорочий стрекот. За окном веселье –
по лужам вдаль кораблики плывут.
На ветке клена сложное плетенье –
соткал свой домик крохотный паук.
Жует мальчишка яблоко Ньютона,
а, впрочем, просто яблоневый плод,
и что ему всемирные законы,
пока без шишек загорелый лоб.
Как ребятня заливисто хохочет!
На улице смешная чехарда.
Еще дожди предсказывают к ночи
синоптики.
Вода, вода. Вода…
Некрепкий чай. Но почему с горчинкой?
Давно остыл. А в чашке – тихий звук.
Пчела за право жить, на малом ринге
в последний раз очерчивает круг.
Всего лишь миг. Нелепые потуги.
И силы на исходе. Вот беда.
Агония.
Протягиваю руки…
Давай-ка, бестолковая, сюда!
Теперь на блюдце глупенькая пчелка.
Живая. Ошалелая, жужжит…
По телевизору вещают громко
о странностях француженки Бриджит,
о жажде знаний новых пилигримов,
о том, что цифры – двадцать два на семь
с погрешностью, но все-таки делимы,
о том, что пить необходимо всем…
Обрывки фраз. Монтаж получасовый.
И... страстное желанье – жить
на всю катушку.
Заварю я снова
чай с бергамотом.
Запахи свежи`…
Татьяна Орбатова: Нет, не истину глаголю....