Мирт
Звезда
Апрель умолял: «Не плачь
и лихом не поминай!»
Мои беспечные вёсны,
как мало вас у меня!
Бессвязный шёпот горяч,
но боль в груди горячей.
Моя звезда оборвётся,
неслышно скользнёт в ручей.
Отринув страх высоты,
взлетишь навстречу весне,
но по каким-то приметам
узнаешь: меня здесь нет.
Но не грусти. Не грусти!
Ну, право, — не вешай нос!
Тебе остались кометы
и россыпи новых звёзд.
Холода
Как же больно не верится
в эти дни!
Это просто истерика.
Извини…
Это просто бессонница:
море вплавь.
Это тянется-клонится:
«Не оставь!..»
Расплескались бескрайние
холода.
Я — беспомощно-дальняя —
не чужда?
От-веть!
Любовь моя –
больная.
Печаль моя –
жальная.
Тоска ж моя –
скважина
бездонная,
тесная,
недольная.
Без неё
лучше ведь!
От-веть!
Край
Сентябрь — и морось. Утро стынет.
А лето, лето — так недавно…
Иду! Хоть путь безбожно длинен,
мне мало роли героини
эпистолярного романа!
Мне — быть строфою? Рифмой? Ритмом?
Тебе — быть голосом в колонках?
Нам — быть разбитыми? В небытность?
Границе должно быть открытой!
Рубеж — он меж: межа и кромка,
и край! Мне край — но прорываюсь!
И — веришь? — разобью пределы!
Любовь есть действие — не данность.
Любовь — не крайность, но бескрайность.
Лишь в ней все средства. В ней — все цели.
Я — С.-десь, ты — Т.-ам
Мой крошечный город С.
однажды покинет лес:
чужие дороги — раны —
живых не оставят мест.
Пока ж — до поры — здесь тишь:
лишь осень по жести крыш
который день барабанит.
И ветер — не устоишь!
Пожухла трава-ежа,
в которой — тропа ежа.
И грозно ель у калитки
стоит, мой дом сторожа.
Вот-вот облетит каштан,
отдастся речушка льдам…
Но строчки мои — что нитки
к тебе, не спящему — там!
Лиене Ласма: Я — С.-десь, ты — Т.-ам.