Полупан Александр: Молли.
Нет, покажи мне, что готов ты сделать:
Рыдать? Терзаться? Биться? Голодать?
Напиться уксусу? Съесть крокодила?
Я тоже.
("Гамлет", пер.М.Лозинского)
Верлибры Александра Полупана очень странные. Они непривычны, ибо построены совсем не так, как стандартный современный "не-хочу-возиться-с-формой" верлибр, сплошь и рядом являющийся кое-как ритмизованной прозой.
Базовая единица метрического "верлибра Полупана" - это строка-образ, где строка равна образу, и наоборот.
Стопа (двухдольная, ямбическая, реже хореическая) меняется там, где меняется точка зрения, угол падения взгляда: "Мне плохо с вами / С вами рядом тут же хорошо".
Рифму, чья первейшая задача - связывать строки, заменяет фантастически тонкая работа с частями речи: "А с юга ночью птицы прилетали (...) И полурадость с полугрустью приносили", "Скатиться каплей / Заблестеть росой". В тех местах, где рифма все же появляется, она - болотный огонек, обманка, ловушка для нерадивого или нечуткого читателя: "Из раны рваной / Вы пить давали / Но только масла подливали".
Связывание строк в текст, создание вертикального измерения оного в значительной степени возложено на образ (один образ - одна строка): там, где кончается непрерывный поток образов и начинается другой - строфическая отбивка. Те стихи, что являются единым потоком, отбивки не имеют, это - одна строфа "верлибра Полупана". Непрерывность текста возникает из трансформации и взаимосвязи образов-строк. Образы в большинстве своем визуальные или тактильные (богатство визуального ряда, кстати, не удивляет: Александр рисует прекрасную черно-белую графику, а художнику и положено думать глазами). Любая метафизическая отвлеченность, встреченная в тексте, на поверку оказывается видимой и осязаемой: стандартно-обессмысленная метафора "огня страсти" в стихах Полупана не является маркером посылки "а вот здесь автор хочет сказать про страсть, перекодируйте сами". В стихах Полупана и этот огонь жжется. Он настоящий: "Но телу только бешеный озноб / Как плетью, судрогу дарило пламя".
В стремлении, как сказал бы вышепомянутый принц датский, "быть честным" Александр Полупан готов не только съесть крокодила, но и изменить саму структуру стиха, перекопать ее до скального основания. Александр пишет другой стих, потому что он по-другому воспринимает реальность. И, как честный художник, передает то, что воспринимает.
О содержании сборника я говорить не буду, потому что сборник этот о любви. А о любви лучше стихами. Спускайтесь с автором в пучину, скрытую под гладкой поверхностью лирических вод. Кому повезет - те вынырнут, остальных ждет катарсис. Поэтому им тоже повезет.
Попутного чтения!
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Михаил Майгель
|
* * *
Корабль на горизонте глаз твоих растаял в дым
Его края уже в зрачках твоих остыли
Мы слишком долго ждали ветра
Но вместо бури - просто мгла
И ты и я по разным берегам
Большого океана, может лужи
Смотрели и бежали вдоль
Мы парус этот
Сами
Нарисовали на песке
СТАКАН ВОДЫ
Сижу на площади
В руках стакан воды
И небо
Серо
Грязно
На асфальте лужи
Осень
Я в пальто
И я простужен
Соткан воздух
Дождем
Что щеки лижет
Почти туман
Как я устал
Дела чужие делать как свои
МОЛЛИ 1
От взмаха тонких хрупких крыльев
Ветра я почуял слабый вздох
Черно вокруг
И не было ни звука
Только ты
И только твой полет
* * *
Ты уходила без слез
Я ловил тебя как росу
Ты приходила без боли
В мои пересохшие ладони
Мне не было дозволено собой тебя испить,
Слизать бы рад
Но глазу блеск твой нужен больше
Томился жаждой
Усладу карой
За собой таская
МИНЕТ
СЕКС
Лепить ее
Руками быть
Топить в ладонях
С нею плыть
Забыть про все на свете кроме комы
Зарыться в стог, зубами шею грызть
Смирительной рубашкой быть
И что-то говорить
Тихонько в ушко ей бубнить
Но что — не важно совершенно
КОНТУЗИЯ
Прожить
Увидеть
Одолжить
Пройти канат
Натянутый над смертью
И в пропасть эту
Уронить
Не душу
Только тело
И песни петь
Хмельным от страха и печали
Шептать слова, не в силах воздуха набрать
И закричать
И уши разодрать
Услышав
Уловив
Росы падение
На спину майского жука
МОЛЛИ 2
От взмаха тонких хрупких крыльев
Ветра я почуял слабый вздох
Черно вокруг
И не было ни звука
Только ты
И только
Дыхание твое
ВСЕ ПОЗНАЕТСЯ В СРАВНЕНИИ
* * *
А с юга ночью птицы прилетали
Клевали крошки
Полупустую создавая суету
И полурадость с полугрустью приносили
Их полушорохи
В ноябрьской полутьме
ПОСЛЕОБЕДЕННЫЙ СОН
* * *
* * *
Ассоль
Ты соль моих
Как нити тонких строчек
В плену твоих волшебных детских игр
Пленен как птица
В клетке смеха
Меж прутьев слез
В кормушке твоих слов ищу ответа
И голод не уходит
А ты свежа как ветер над пустыней
И страсти ледники лавиной сходят с твоих плеч
Пологих и душистых
И руки
Ветви-плети ивы
И сон
Как штиль в глубоком море
И демоны глубин
Увижу через гладь
И их черты
Напомнят мне мои
ТАКСИ
Дождь со снегом
Темно серый
В кружевах гнилой листвы
Тает день, недолетевший до земли
И плывет осенний вечер в черноту канавы
Как лист разбухший от воды
Желтый свет
Тариф
И дверца в лужу
Не торопись
Возьми меня за руку
Мы исчезнем
Не на долго
Ненасытно
Ты вернешься,
Просочишься,
Извинишься,
Улыбнешься,
Прослезишься
Но разве это будет ложь?
ДЕМОНЫ
От этого истока прямо вниз
С отвесных скал упасть и не разбиться
Скатиться каплей
Заблестеть росой
Умыться льдом
И улыбнуться в грязной луже
Никто за нас не бросит камень в чью-то душу
За пазухой не принесет червей
Нам все равно в какую дверь ворваться стужей
И чей огонь
В большой костер страстей раздуть
ЛЕГКАЯ ВЛЮБЛЕННОСТЬ
Куда идти?
За мной закройте двери
Я вою в небо от тоски
Мне плохо с вами
С вами рядом тут же хорошо
И сердце радо вам
И все же
Оно гвоздем пробито — вами
Из раны рваной
Вы пить давали
Но только масла подливали
Огонь горел, и душу жег
Но телу только бешеный озноб
Как плетью, судрогу дарило пламя
И жажды крови кровью не убьешь
И вами
Только вами
Готов пожертвовать
И ради вас
С небес готов на землю
Хоть ангелом, хоть камнем
Пасть
ПОКАЯНИЕ
когда с тобой
мы мимо мило будем проходить
мы деду
украдкой бросим в шляпу несколько монет
кто знает
может этого и хватит
наш сладкий грех
что ночью совершили мы
уравновесить
на тех весах
что мы вообразили
АЭРОПОРТ
Нам не было чего сказать друг другу
Мы думали что мир сошел с ума
Пока вокруг поток людей гудел как улей
Мы взглядом подымали в небо самолет
ОБОРОТЕНЬ (или просто ПЛОХАЯ ПОГОДА)
Погода гадость
Сырость
Пакость
Туман как слизь жука
Пожухлая опавшая листва
У ног сочится гноем, грязью
Все серо
Небо
Проткнуть бы пальцем до крови,
До снега
Из этой раны
Напоить
Ожившего внутри
Не ангела, а зверя
ГОСПОЖЕ
кто был с тобой
и был ничем
ни с кем
я так не бы'л и не' был
среди таких как ты
и между тех
таких как ты
не есть
не бы'ло
и не будет
МЕСТЬ
Забытых слов
Услада и отрада
Задела краем
Словно грузовик
Мне так знаком
Слащавый привкус яда
В объятьях ваших
Помню, но уже не все
Я буду счастлив
Счастлив, свеж и ясен
И буду рядом
Но уже не с вами
Я душу буду
Вашу душу грызть
Улыбкой
С острыми краями
Пилить надежды
Тоненькую нить
КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
мне не было о чем сказать
мне спеть хотелось
но ноты и слова и мысль и чувство
погрузились в хрипы
а в горле только ...
а в горле столько ...
не пел я никогда ...
я музыку тебе глазами подарю
пускай трухлявый, тусклый, тухлый пень
тебя не будет видом заблуждать
пугать тебя
плутать с тобой не стану
мне вида твоего сироп ...
мне запахов твоих канаты ...
меня петлею душит все в тебе
и то что на тебе снаружи
станцуй
пусть не со мной
но для меня
пусть не сейчас
но навсегда
одно движение
порез, пустяк, оставит образом
на памяти моей
клеймо
и скалы в сердце
в пыль сотрет
ее вопрос
ее внимания недолгий бриз
танцуй
я не вовне
я демон
я внутри
СУИЦИД
Стоишь вонзая шпильки в крыши край
Свод бедер держат два атланта —
Ноги
И я на крыше той
Пытаюсь сохранить черты твоих лебяжьих плеч
Рисунок
Их
Я руку протяну
А ты
Как ваза на краю
Задетая ребенком…
* * *
Мы ищем каменный цветок
Легенду, призрак, сказку
Идем над пропастью
И собираем
В карман души
Холодный блеск
Холодных звезд
Мы ищем этот блеск
В глубинах черных дыр
А хватит сил ли
Весь путь пройти
С пустым карманом?
Булыжник сердца — приз
А цель пути — огранка
И только этот блеск найдешь в конце
Не положив ни одного алмаза
ПРОХОЖИЙ
я брел
пустой
по улице
где ветер
натирал асфальт
обрывками какого-то плаката
светало
было очень рано
устало
прохожий брел куда-то
мимо проходя
спросил про спички
я ответил
— нету
он кивнул
и мы расстались
утром
очень рано