Презумпция таланта
Пока иного не доказано
Творить имеет право каждый,
Кто обладает искрой разума
И плюс томим духовной жаждой.
Призреть хулу и похвалу бы нам,
Как завещал великий Пушкин.
Но неуёмность честолюбия
Не допускает равнодушья.
Судите сами, собеседники:
Закручиваешь рифму лихо,
А на поверку – что-то среднее,
И каждый стих тому уликой.
И начинаешь путать следствие
с причиной. Вынесен на лист ты,
как за решетку. Неизвестен лишь
Итог труда криминалистов…
Поэтам многое прощается.
Самозащита – вдохновенье.
Оправдан тот, кто возвращается
К перу, на место преступленья.
Алхимия
Шелковый путь
Каждый раз поражаюсь: откуда
Возникают живые слова?
Не постичь мне механики чуда -
Путь иголки не ведает шва.
Но в стальную петельку верблюду
Вновь и вновь пролезать, словно нить!
Каждый раз поражаюсь: откуда
Возникает желанье творить?..
По пустыне, влеком миражами,
Продолжает идти караван.
Ведь поклажа, меня поражая,
Предназначена Богу и вам.
* * *
Куда ведут Парнаса тропы?
Ступени строф куда ведут?
Ведь по дороге рвутся стропы
На тот Кастальский виадук.
Слова для сказа скалолаза
Найдутся, – эхо назовет.
И в упоении экстаза
Пегаса вышлю я в полет!
* * *
Строптив Пегас!
Но всякий раз
Ловлю на слово-лассо
Строптивого Пегаса.
Поэт любой
Чуть-чуть ковбой.
О красоте радея,
Он победит в родео.
Самозванка
Пред Музой самозванна я –
Ужели «лжепоэт»?
И рифмы партизанами
Ползут на белый свет.
Бойцы сопротивления –
Им в мире несть числа.
Пред Музой, тем не менее,
Осталась я честна.
Ведь мне престол не надобен,
Достаточно стола.
Душа подъята на дыбы:
«Всевышнему хвала!»
* * *
Вдохновенье… Достану из ящика
Незатейливый ворох бумаг.
Побежит змеевидная ящерка
Первых строк. Набирая размах,
Рифмы выбьются крыльями сильными,
И ничто не удержит уже
Этот стих, что чернилами синими
Размещен на листе, как в душе.
"Бойтесь данайцев..."
Штурмуя бастион листа,
Чем жертвую в свою победу? -
Поляжет слов пустых полста
И то все сторону по эту.
Потом иссякнет арсенал
Сравнений, рифм, других оружий,
И дух, что разум осенял
Как стяг, падет, уже не нужен.
И вдруг, отчаявшись, найду
Я тайный ход в осадный город.
И встану гордо на виду!
И орден-стих на грудь наколот!
Наболело
Наболело. Забелела
Под рукой бумаги манна,
Песня медью полетела
Из дырявого кармана.
Подберет четверостишья,
Удивляясь дару Бога,
Первый встречный, духом нищий…
И пойдет своей дорогой.
* * *
Трещит вощеная бумага,
Продукт высокого труда,
А на бумаге – чувств вода
Да букв горбатые коряги.
Испорчен труд мильонов рук
Одной рукой, притом неверной,
В которой бес острастки нервной
Смеется над обильем мук.
И да простят меня деревья,
С которых порубили лист,
Что путь мой темен и тернист,
И что поэт – на деле червь я.
Мера пресечения
Как отмерено - не перемерить,
Рвись за грань или тише воды.
Остается по-глупому верить,
Что живешь соответственно ты.
Лишь трудами по выделке дара
Ты отметишься в книге судеб
И получишь из райских амбаров
Не амброзию - воду и хлеб.
* * *
Сойду с ума, как с поезда,
На полустанке грез.
Перрон открытый, в пол-листа,
Быльём-пырьём зарос.
Поозираюсь.
Тихо как!
И рядом ни души,
Лишь сердца мина тикает...
За сим пора спешить
Назад, в цивилизацию,
На будничный вокзал,
Откуда ездят зайцами
Куда Бог указал.
Хворь
* * *
Нет спины за которую спрятаться,
На опору готовой руки,
Нет мечты, есть резон и сумятица
И на пятках потом номерки.
Все равно - акварелькою посуху
Свою жизнь проживу на «ура»,
Доверяя единственно посоху
Поэтического пера.
Татьяна Проценко: Презумпция таланта.