А пока на небе склока...
А пока на небе склока,
Тучи клочьями рядят,
Проскользну, забыт и лёгок,
Меж секундами дождя.
Всё покину, не оставлю
Даже следа за собой,
Чтоб глотнуть хотя бы каплю
Тишины предгрозовой,
Где на миг застыло комом,
Но, секунд вбирая вес,
Прежде молнии и грома
Время ринется с небес.
И тогда уж — ад кромешный.
И, исхлёстанный насквозь,
Возвращаюсь. Мокрый. Грешный.
Тишины укравший горсть.
Вечер дышит в полусне...
Вечер дышит в полусне.
И, вплетясь в деревьев лепет,
Ветер лижет с яблонь снег,
Лепестки на взгляды лепит.
Здесь лишь только и сейчас
Вечер дышит полусонно,
Словно с неба невесомо
Осыпает белым нас.
Это майская зима
Закружила бестолково.
Снежных яблонь аромат
И предчувствие иного.
Не зря намедни я бил поклоны...
Не зря намедни
Я бил поклоны —
День выпал медный
В мои ладони.
Не хлебной крошкой —
Монетой окой
Упал в ладошку,
И слава Богу.
В душе победно,
Как гул орудий:
Ну, где ж ты, медный?
Сейчас покутим!
Чертям чтоб тошно,
Чтобы до риз и
Дохнуть истошно
И в рай без визы,
Где ангел, гений —
Вот нас и трое.
Не каждый день мне,
А тут — такое.
И словно с плеч, и
До злого жарко.
За эту встречу
И дня не жалко.
Покуда темень
Нас не стреножит.
Кто кинул день мне —
Спаси вас, Боже.
Вам тоже встречно
Воздастся следом
Грошом беспечным
И белым светом.
Ни звездой, ни листопадом...
Ни звездой, ни листопадом,
Ни дождём, но допьяна
Всем, со всеми, падать, падать,
Вниз, до брызг, до неба дна.
Сквозь, насквозь, из ниоткуда,
Словно в жаждущую падь,
Падать в ноги, в руки, в губы,
В душу падать, западать.
Литься, как и небо льётся,
Прямо в лица — плач и смех.
Ни звездой, ни даже солнцем,
Сразу всем, на всё, на всех
Падать…
Копчу окрестно...
Копчу окрестно
Небесный полог.
Возможно — дерзок,
И точно — колок.
От встречи к встрече
Открыт и ветрен.
Возможно — вечен,
И точно — смертен.
Плескаю душу
И рву на части.
Кому-то нужен,
А, значит, счастлив.
Словно за волной волна...
Словно за волной волна
В бесконечном ливне
Чертит по воде окна
Миллионы линий.
Каплю с каплею ведя
Трепетно и плотно.
Только линии дождя,
Только шелест водный.
Только шёпот мокрых строк,
Торопясь наклонно,
Исчеркал взахлёб листок
Прописи оконной.
Но, слепя, в стекло волна
Налетает снова,
И стирает письмена,
Чтоб опять, по новой.
Не прочесть, а ты прочти
В капель рваном строе
Непонятное почти,
Но совсем простое.
В тыщеглазую жадноустую...
Думать некогда. Привычка...
Думать некогда. Привычка
Дёрнет вожжи. Тело следом.
Чайник полон. Чиркну спичкой.
Газ зажёгся. Сигарета
Тянет время. Совесть точит —
Надо вымыть бы посуду.
Но потом, потом. О прочем
Даже думать и не буду.
Чай вскипел и, чёрный, зрелый —
Поцелуем в губы терпко.
Ты вчера вот здесь сидела.
Говорила. Горько. Редко.
Мол, «друзьями» — (просто, мило) —
«Так бывает?» — «Есть рецепты.»
Мол, любовь уже остыла
На посуде фирмы Цептер.
И вошла уже в привычку. —
«Так бывает?» — «Не со всеми.»
Что ответить? Чиркну спичкой.
Сигарета тянет время.
Обжигает пальцы жадно.
Хлопнет дверь и снова тихо.
Чаю? Или сразу яду?
Шутка.
Шуточка.
Шутиха.
Покраснев от любви, словно...
Покраснев от любви, словно
От портвейна. Глаза — сонны.
И уже не сдержать втайне.
В сердце танец и так томно.
Солнце утреннее в тумане
Покраснело. Оно помнит.
...........................
Оно — помнит.
Оно — знает.
Шалаш — дом мне.
Тогда. В мае.
Сейчас тоже.
Но как греться,
Когда дождик,
Октябрь в сердце?
И где солнце,
Как в то утро?
Глаза сонны
В тоске мудрой.
...........................
Когда-то полыми,
А нынче полными,
Пора нам спорами,
Пора нам зёрнами.
Пора нам звёздами,
В бездонном воздухе.
Пора нам волнами,
И аки посуху
До света белого,
Огнём согретого,
До счастья спелого
И вместе спетого.
Всё на костёр, всё на алтарь...
Всё на костёр, всё на алтарь —
Гори, гори, пока я царь.
Пока я бог, и всё могу.
Пока огонь, и в сердце гул.
Всё в эту пасть — гори дотла!
И режет страсть куском стекла
И щедро — соль… И кто спасёт?
Но я не ноль, я нынче — всё.
И свят, распят, и ложь светла.
Но всё дотла. Но всё дотла.
Не обида, не беда...
Не обида, не беда —
Что-то резкое
Завело нас в никуда
Перелесками.
Позапутало следы,
Где мы, что же мы?
Ни обиды, ни беды —
Просто брошены
Средь окурков и листвы
Прошлой осени,
Где потухшие костры
Под откосами.
Как же выбрались сюда,
И не помним мы.
Не обида, не беда —
Время тёмное.
Ну, зачем же, зачем тебе я?..
Ну, зачем же, зачем тебе я?
Посмотри, сколько их, таких же.
Даже лучше. Я не умею
Быть достойным, стремиться выше,
Дальше, больше. Я проще. Я лишь
Бомж усталый и безответственный.
И хирею, когда ты правишь
Душу мне, словно файл текстовый.
То более, то менее...
То
более,
То
менее,
От
боли я
Вне
времени.
По
комнате
Всё
вымерил.
Как
тёмно-то —
Глаз
выколи.
Как
глухо-то
Без
эха мне.
Ох,
сука, ты,
Боль
ветхая.
Боль
верная,
Сгинь,
бедище!
Ты —
первая,
Я —
следующий.
Пусть земля тебе пухом...
Пусть земля тебе пухом,
Небеса тебе ветром,
За разорванным кругом,
Под раскидистым кедром,
В расплескавшейся песне,
Где такое простое.
Здесь тебе было тесно
Средь бетонных построек.
Здесь тебе было глухо,
И последним ответом —
Пусть земля тебе пухом,
Небеса тебе ветром.
Поперечно, и продольно...
Поперечно, и продольно,
И по всей земле окрест
Льётся, льётся колокольный
С четырёх сторон небес.
На колени, на поклоны,
На рукой творимый крест,
Ливнем ши’роко и вольно
Опустился Благовест.
Омывает спины, склоны.
Звуки звонки и глухи.
Словно словом потаённым
Отпускаются грехи.
Лечит души там, где больно,
Льёт на раны, на порез.
Поперечно и продольно,
С четырех сторон небес.
По лужам, по тропам...
По лужам, по тропам,
Вприпрыжку, галопом.
Из мая, до рая,
До самого края,
До вечного мига,
Сердечного крика.
И вдох невозможный,
И просто, и сложно.
Касание током,
Стекание соком.
Родна, незнакома,
Как выдох, истома,
Что рядом, что здесь ты.
И в первый сон — вместе.
Не зная племени...
Не зная племени,
Не помня имени
Я пью из времени,
Сосу из вымени.
На горном пастбище
Из глины голоса
Воздвигну капище
Убийце Кроносу.
И дань брюхатому,
Но не молитвами,
А днями смятыми,
Ночами спитыми
И снами скудными,
Словами стёртыми,
До часа судного
С глазами мёртвыми.
А моя печаль...
А моя печаль
Не могла молчать,
Ныла словно зуб
Сломанный.
Я её качал,
Грея у плеча,
Целовал в слезу —
Солоно.
А она во сне
Жаловалась мне
На своё житьё
Бледное.
Я ещё сильней
Обнимался с ней,
Чтоб согреть её,
Бедную.
Звёздами кружа,
Ночь взметала шаль.
Листьями дрожа —
Таволга.
И, едва дыша,
Грезила душа.
А печаль ушла.
Надолго ль?
Над первым небом, над листопадом...
Над первым небом, над листопадом,
Порой нелепо, но так воздушно,
Мы жили юно, мы жили рядом,
Не очень умно, не так, как нужно,
А как хотелось. Ах, как хотелось!
И плыло тело, душа парила.
Лишь так возможно, имея смелость —
Неосторожно, со всею силой.
И дни кружились, слетая с неба.
И звёзды плыли, как многоточье.
Струились души, пускай нелепо,
Но так воздушно. И очень, очень.
Рустам Карапетьян: Над первым небом.