* * * * *
Когда рабу развязывают руки
И говорят: - Отныне ты свободен! –
Растерянный и страшный, он выходит
С ножом за голенищем на дорогу.
Вся жизнь прошла, как караван в пустыне,
И высохли желанья, как колодцы,
И поздно догонять ушедший поезд,
Где в окнах свет, и проводник разносит,
Как бюллетени для голосованья,
Горячий чай на розовом подносе.
Без веры
Душа изъедена коростой
Холодной зависти, вранья.
Грехов моих, как на погосте
Осенним утром воронья.
И жизнь без веры, жизнь без Бога –
Пустых мгновений череда,
Как бесконечная дорога
Из ниоткуда в никуда.
Дурманит Смерть
Уже и сердце не болит,
Уже оно окаменело.
И как бездомный инвалид,
Я проклял собственное тело.
Курится смерть, как анаша,
Дурманит, манит на свиданье.
И опьянённая душа
Уже готова на закланье.
Прими и с миром отпусти.
Устал я, странствуя изгоем,
И промышляя на пути
Враньём, предательством, разбоем.
Последний выдох изо рта
И – в Вечность – головой с откоса…
Но глухи райские врата
К тому, кто жалует без спроса.
* * * * *
* * * * *
* * * * *
Ночная бабочка
Однажды робко постучали.
Я дверь открыл, и в полутьме,
Как ангел скорби и печали,
Слетела бабочка ко мне.
Бесшумным призраком порхая,
Она над лампой вознеслась.
Дрожало пламя, мягко тая,
Пока светильник не угас.
И как каминная зола,
На стенах тлели зеркала,
И пахло ладаном и серой.
И чёртик на часах плясал.
И день послушно угасал,
Как мальчик, схваченный холерой.
* * * * *
Вот этот сумрак, эти лица,
И слякоть, и облезлый дом,
И запах пота, и больница
Напоминают мне о том,
Что я, как бабочка, приколот –
Кровать, подушка, простыня,
Что жизнь моя – всего лишь повод
Для Смерти – отпустить меня.
* * * * *
Александр Фролов: Апокалипсис души.