|
Анатолий Долженков: Житейские истории.
Вступление о гаишниках любопытное, но к дальнейшей теме имеет отношения не больше, чем если рассмотреть их в связке: "ГАИ и дорога – единое целое. Мы говорим ГАИ – подразумеваем "дорога". Мы говорим "дорога" – подразумеваем ГАИ"…
А далее начинается прелюбопытнейшая, со смачным юмором история о том, как обыкновеннейшему поселянину послано было несчастьем богатство (в прямом, переносном и прочих особых смыслах), и как подло то богатство было потеряно.
А что? Сатира та ещё! Даже массовая путаница предлогов с частицами (без асфальта НИ как… ТО же, кое-что с дороги имел), а так же некоторая чехарда с запятыми не портят общего весёлого настроения от прочтения.
Вторая часть значительно отличается от первой и построена в виде пародии на критическую статью о литературном произведении. Довольно своеобразная, кстати, пародия. Интересные выверты (та ещё катавасия!), необычные взгляды на устоявшиеся мнения.
Проблема взаимоотношений с классической, времён восемнадцатого века стези перескакивает на современную точку зрения и нынешние примеры для её обсуждения.
В общем, если поработать над грамматикой, то от прочтения данных произведений, от следования за своеобразными рассуждениями и заключениями автора можно получить удовольствия не меньше, чем от наблюдения за замысловатым сюжетом иного криминального рассказа.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Анатолий Комиссаренко
|
Житейские истории
2007Цистерна |Родственники
Цистерна
Случилось это знаменательное событие в небольшом городке, которому посчастливилось оказаться пересечённым оживлённой автомобильной трассой, одной тех асфальтовых артерий, что соединяют между собой областные центры и крупные промышленные города. Населённых пунктов, подобных этому, приткнувшихся к дорогам – кормилицам, ещё не так давно обозначавшихся на всех дорожных картах, как трассы Республиканского или Всесоюзного значения, великое множество в государстве нашем и кормится от них разный люд. То, что без автодорог давно бы вымерли гаишники – гибодедешшики, это понятно даже самому непроходимому тупице. Им без асфальта ни как. Именно они, дороги эти породили престижную профессию – инспектор ГАИ. Стражам, следящим за правильным перемещением автопотока, нравятся дороги с интенсивным движением, с обязательным присутствием бензовозов, фур и обычных грузовичков, с не всегда правильно оформленными проездными документами. А как же? Чем интенсивнее снуют машины, тем больше нарушений, а, вместе с ним, и рост благосостояния придорожных охотников. На глухих просёлочных дорогах эту человеческую разновидность в портупее и с полосатой палкой не встретишь. Легенды повествуют, что во времена Киевской Руси, прародитель и первый сотрудник патрульно-постовой службы, Соловей-разбойник, по слабости ума и малой практике, тридцать лет, где-то в глуши, в стороне от торговых путей поджидал, то ли, редкого конного путника, то ли владельца гужевого транспорта. Чем всё это кончилось, известно. Объезжавший с инспекционной поездкой захолустные места Киевской области, инспектор службы внутреннего расследования Илья Муромец, состоявший при тогдашнем мэре города Киева, князе Владимире – красное солнышко, усмотрев нарушение устава несения патрульно-постовой службы, применил к нарушителю санкции, предусмотренные тогдашним законодательством. И, видно, памятуя печальный опыт своего далёкого предшественника, нынешние работники свистка и полосатой палки, предпочитают нести службу на видном, хорошо просматриваемом месте.
Многочисленные базарчики и киоски сулящие дорожным людям всякие дары природы, на которые богата та или иная местность - то ли рыбка, копчёная, солёная или вяленая, от которой у приезжих слюнки текут и пиво мерещится; то ли, грибочки маринованные, плотно закатанные в стеклянные банки, намытые до блеска, так, что каждый смотрелся, словно через увеличительное стекло - свидетельствовали о том, что и прочий люд, не столь одаренный доверием государства, как владельцы полосатой палки, то же, кое-что с дороги имел. Малосольные огурчики, квашенная капустка, копчёное мясо и сало – мало ли, что может предложить житель сельской местности проезжим. Кое-кто, у кого, как говорится, руки пришиты, там, где надо, весьма прибыльно торгует деревянными поделками и корзинами собственного изготовления. Сегодня, это заработок и чуть ли не единственный источник существования для многих жителей придорожных городов. Люди в таких городках проживают тихие, непритязательные, стойко переносящие тяготы не простой периферийной жизни.
Вася Шкоркин на рынке не торговал. Там промышляла женская составляющая его семьи - жена да тёща. Торговали, в основном грибами и рыбой. Грибы на продажу поставлял он, глава семьи, собирая их в огромных количествах в окрестных лесах. Места знал заветные, грибные. Баловался и ловлей рыбки. Браконьерствовал сетью понемногу. Но это так, побочный заработок. Василий Шкоркин, был одним из немногих счастливцев, имеющих постоянную работу, что в подобном городке – великая редкость. Пару лет назад дельцы, из областного центра открыли в старой заброшенной школе небольшой колбасный цех. Почему именно здесь? А кто их, нынешних бизнесменов поймёт. Места тихие, недвижимость дешевле, да и народу трудовому меньше платить можно. А поскольку работы здесь, днём огнём не сыщешь, недовольных, не будет. Опять же ближе к селу, а значит и к крупному рогатому и безрогому скоту. В общем, выгодно со всех сторон. Сюда-то ему и подфартило втиснуться сторожем. Кум помог. Заступал Василий на сутки и, следующие сутки был свободен, как птица в полёте. Красота. А, что такое сторож в колбасном цехе? Это же надо понимать. Целые сутки вертеться у колбасы и мяса и ни чего не украсть? Кто тебя умным назовёт? Тут хоть социализм, хоть, капитализм назначай, хоть к рабовладельческому строю возвращайся – ни чего не поможет.
В тот роковой, осенний вечер, Шкоркин вышел из дому пораньше. Были кое-какие делишки, по ходу перемещения к месту работы. В киоск должок занести, за выпитые вчера в долг сто грамм и, так, кое – что, по мелочи. Заботы – хлопоты по жизни. Он, не торопясь, пересёк трассу и по просёлочной дороге вышел на лесную поляну, что бы скостить путь и, вдруг, прямо перед собой, увидел её. Огромная автомобильная цистерна, неизвестно, как оказавшаяся в стороне от дороги, маячила чёрной пузатой тенью на фоне могучих стволов сосен.
- Откуда она здесь взялась… Надо же…, - в недоумении описывая круги вокруг необычной находки, бормотал Василий. – Да, тут авария, - наклонился он, рассматривая разбитый задний мост. – Ох эти городские… Это они подумали, что надёжно спрятали. Ну, ей богу, как дети. А, вообще-то, кому она нужна, бандура эта. Не спрячешь, не укроешь от нескромных глаз бывших владельцев… Будет торчать, что твоя ракета на полигоне. Что же они её у дорого-то не бросили. Видно не пустая ёмкость. Надо же…
Он забрался на прицеп, с хозяйской дотошностью осматривая, ощупывая находку, осторожно постукивая её по круглым бокам.
- Кажись полная, до краёв залита, - задумчиво проронил он. – Полная чего? Говна? И такое может случиться в нашем отечестве. Тогда зачем прятать… У нас своего девать не куда… А вот и крантик имеется… Открыть, что ли… А вдруг ядохимикат, или ещё чего похлеще…Нельзя так сразу… Экологическая катастрофа и каюк всему ходящему, прыгающему и ползающему… Да, нет, ни чего такого предупреждающего на цистерне не обозначено…
Он достал из сумки гранёный двухсотграммовый стакан и тщательно его протёр куском газеты, в которую был завёрнут тормозок. Стакан этот он постоянно таскал с собой на работу, поскольку оставлять его на службе не рекомендовалось. Хозяева предупредили сразу – за пьянство на рабочем месте выгонят без долгих разговоров и пререканий. Надо было соблюдать предосторожность, что бы, не попасть на глаза завистникам и стукачам. Он нашёл подходящий кусок дерева, установил на нём стакан, задвинув его под самый кран, и принялся осторожно раскручивать вентиль. Тот не поддавался. Василий приналёг.
- Надо же, как затянули, варвары…, - кряхтел он тужась. – Ничего, мы люди мастеровые, умелые…как ни будь, управимся и без подручных средств.
После долгой возни, кран, наконец-то поддался. Натужно скрипнув, вентиль медленно провернулся.
- Ещё немного, ещё чуть-чуть… поднажмём… Ни куда ты родной от нас не денешься. Вот так, - удовлетворённо крякнул он, заметив, как в стакан закапала жидкость. – Пожалуй, для эксперимента будет достаточно, - возвращая вентиль в первоначальное положение, решил он. – Что же мы имеем из этой таинственной ёмкости?
Жидкость пахла вином. Да так смачно пахла, что не оставляла ни каких сомнений в характере содержимого цистерны.
- Вот это лотерея… Стоит в лесу цистерна с винищем и я один как рыцарь на распутье – выпить не выпить, - он ещё раз обонял содержимое стакана. – Ну, вино же, честное слово вино… Выпить, что ли? А вдруг нет… Так ведь запах же… Нет, опасно, боязно… Думай, думай Вася, не ленись, а то останешься трезвым. Придумал.
Он трясущимися от возбуждения руками извлёк их сумки полуторалитровую полиэтиленовую бутылку с чаем и, быстро свинтив крышку, вылил безалкогольное содержимое в траву. Бутылку до краёв наполнил из цистерны.
Расстояние до проходной пролетел за считанные минуты.
- Петрович, Петрович отвори, - крикнул он сменщику, проникая в открывшуюся дверь.
- Ты, что Василий, гонятся за тобой? - спросил удивлённый, старик, рассматривая тяжело дышащего сменщика поверх очков.
- Тут такое дело, Петрович… Братан двоюродный, с севера, на одну ночь приехал… А у меня того… дежурство…. Двадцать лет не виделись, сам понимаешь… А я, не с пустыми руками… Вот он, Валерка, винца привёз разливного. Это не та бурда, что в магазине… стоящее винцо. Так, как, подменишь, до утра… Я в накладе не останусь…, - он с мольбой посмотрел на сменщика.
- Что ж не помочь хорошему человеку, когда ему требуется помощь. Все мы люди православные, а, значит на помощь отзывчивые. Только ты не пей много, да и утром долго не задерживайся. Не тебе говорить, какие у нас хозяева – бывшие работники ОРСа, - согласился Петрович, отвинчивая крышку. – Что за винище-то?
- Не знаю, ещё сам не пробовал. Поди – знай, договоримся, нет…, - не сводил он глаз со старика, припавшего к горлышку бутылки. – Ну, как винцо-то?
- Портвейн. Отличный марочный портвейн из прежней жизни, - крякнул старик, вытирая ладонью мокрые губы. – Давно забытый вкус. Будет мне удовольствие на всю ночь.
- Чувствуешь-то как себя, хорошо? - осторожно спросил Василий, впившись взглядом в раскрасневшиеся щёки старика. – Ни чего не болит… не тошнит?
- А, что мне станется? После войны, на восстановлении народного хозяйства по три смены вкалывали, ещё пацанами будучи. Так, что мы к этому делу привычные. Иди не беспокойся.
- Я ведро возьму, то, старое. Оно здесь ни кому не нужно, а я братану грибочков маринованных… в дорогу…
- Бери, не жалко. Ничейное оно…
- Ну, давай, Петрович, до утра, что ли…
- Беги, не теряй время.
Шкоркин подхватив ведро, выскочил в темноту.
- Хороший парень, отзывчивый, - проворковал Петрович, закрывая дверь на засов, не без удовольствия припадая к бутылке.
Посвистывая, Василий приблизился к заветному месту, рассчитывая таким не хитрым манёвром привлечь внимание хозяев цистерны, если таковые объявились. Дабы не попасть впросак. У цистерны никого не было. Нервно оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха, он до краёв наполнил ведро и двинул в направлении трассы. Ведро оттягивало руку, но он не замечал неудобств, торопясь уйти подальше от злачного места.
Шёл он не домой. Дома, конечно, обрадуются удаче, но ведро отберут, вино разольют по бутылкам и, будут выдавать по стакану на праздники или по случаю дня рождения. Нет уж, спасибо за заботу. Он шёл к куму, твёрдо зная, что жена его, Ленка, укатила к матери на село, и будет ни как не раньше завтрашнего дня. За это время много великих дел совершить можно.
Входная дверь кумовой квартиры долго не открывалась. Вася Шкоркин давил на кнопку звонка пальцем с такой силой, будто хотел протолкнуть её вглубь стены. Наконец, где-то глубоко в недрах помещения, заскрипело, загремело, закашляло и, из-за приоткрытой двери показалось заспанное лицо кума Андрюхи.
- Ну, ты и здоров спать, - недовольно проворчал поздний гость, отодвигая плечом хозяина и проникая в квартиру. – Минут двадцать пришлось под дверью торчать.
- Ты же, вроде, как на работе находиться должен или я что-то перепутал? – безразлично спросил кум, беспрерывно зевая.
- Должен, должен, – раздражённо перебил пришедший. – Мало ли я что кому должен. Тут такие брат дела, что не до работы теперь. Хлебни-ка из ведра, для быстрого осознания важности вопроса и сокращения времени на длинные разговоры и увещевания.
Схватив со стола кружку и зачерпнув ею из ведра, протянул хозяину квартиры.
- Причащайся. Ну, как? - нетерпеливо спросил он, заметив, что содержимое кружки полностью перелилось в лягушачий рот кума.
- Не плохо, - отозвался тот, понюхав рукав пижамы, – натуральный портвейн. У тебя, что там, полное ведро?
- Ведро, - пренебрежительно хмыкнул Василий. – Цистерна. Цистерна с первоклассным напитком скучает здесь неподалёку и требует к себе особого внимания.
Зачерпнув половину кружки, он, наконец-то, решился подвергнуть напиток дегустации лично. Удовлетворительное состояние двух подопытных кроликов, опасений по поводу качества напитка уже не вызывало.
- Как цистерна? – не поверил кум, вновь погружая кружку в ведро. – Какой это дурак, будет цистернами с вином разбрасываться?
- Этого я тебе сказать не могу. Слава богу, хозяев видеть не пришлось. Повремени пока, Андрюха, - вырвал он кружку из рук кума, попытавшегося в очередной раз нырнуть в ведро. – Успеем ещё. У тебя, сколько вёдер дома имеется?
- Да, кто же его знает? Этим у меня Ленка занимается, вёдрами, банками, посудой всякой…
- Довольно философствовать. Ленку ему подавай… Сам ищи, да побыстрее. Нам сегодня в ночную смену, ох, как славно потрудиться придётся.
Две серые тени, гремя пустыми вёдрами, как древние рыцари доспехами приближались к цистерне.
- Ну, где она, твоя ёмкость, - нетерпеливо прохрипел кум Андрей.
- Вот она, перед тобой. Смотри, нос не разбей. По-моему ни кого нет. Ни кого не видишь, Андрюха?
- Ни кого, вроде.
- Тогда, за дело.
Первая ходка была не совсем удачной. Уже у дома, практически у подъезда, наткнулись на старуху Матвеевну из восемнадцатой квартиры.
- Вот где хозяева-то, не то, что мой зятёк – урод. О семье заботятся. Что, мужики, воды, что ли в кране нет? Из далека носите.
- А то не знаешь? До чего же ты любопытная старуха, Матвеевна, - поставив вёдра на землю, с удовольствием потянулся Андрей.
- Ты, что, Матвеевна, фиксируешь перемещение потока жильцов? Перепись проводишь? – остановился рядом Василий.
- Какая там перепись. Зятёк – забулдыга, опять до самых краёв налился. Сами знаете, когда он выпимши, на глаза ему лучше не попадаться. Подожду, пока заснёт, зараза, тогда и я в дом войду.
- Это ты мудро рассудила. Видишь Андрюха, ни разговоров, ни увещеваний. Один пропущенный Матвеевной прямой левый в нижнюю челюсть в рейтинговом поединке с зятем за звание чемпиона кухни, в одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году, и какие замечательные результаты – не тёща - золото. Учись у людей, как надо правильно строить отношения в семье.
Подхватив вёдра, кумовья устремились наверх, по лестничному маршу.
- Сорок литров, - любовно глядя на стоящие посреди квартиры четыре полных ведра, промурлыкал Василий. – И ещё одно, что я раньше принёс. Итого пятьдесят.
- Не расслабляйся. Маршрут надо повторить, - веско сказал Андрей, о чём-то напряжённо раздумывая.
- А куда лить-то, - недоумённо посмотрел на кума Шкоркин. – Прежнее ведро, еле-еле разместили. Ни одной пустой банки в доме нет, даже майонезной.
- Думать надо. Такой случай раз в жизни бывает и то не у каждого. А ты говоришь, куда лить?
- А, что тут думать? Остались унитаз да ванная – окна в открытую природу. Не, туда же портвейн сливать?
- Именно туда! - радостно закричал Андрюха. – Именно!
- В унитаз, что ли?
- Какой там унитаз, в ванную. Целая ванная вина, представляешь, на сколько хватит? Пробочку, что слив прикрывает, обернём целлофаном, что бы ни одна капля не просочилась, ни одна… Ванную вымоем с содой, сполоснём, для гигиены… Всех делов-то, три – четыре ходки… До рассвета должны успеть.
- А, как мыться-то? Грязью зарастёшь…
- Господи, о чём думает человек в такой судьбоносный момент?
И началось движение, которое без ложной скромности можно было назвать стахановским. Ноги гудели, руки дрожали, с трудом удерживая вёдра, казавшиеся уже многотонными. Голова от винных паров кружилась так, что теряли ориентацию во времени и пространстве. Но они вновь и вновь, преодолевая трудности, собрав остатки воли в кулак, заставляли себя возвращаться в цистерне.
- Ну, вот, выливая очередную порцию напитка в, почти полную ванную, прохрипел Андрей. – Ещё одна ходка и все… Всё. Только одна ходка…
- А, может быть ну её, - раскачиваясь, словно молодая берёза под шквальным ветром, предложил Василий. – Вон сколько натаскали… Пить, не перепить…
- Это только кажется. Хорошего, много и долго не бывает, запомни эту истину, друг мой.
Последний маршрут кумовья преодолевали в четыре раза дольше, чем предыдущие. Пот катил градом, выжигая глаза. Майка прилипла к телу так плотно, что казалось, будто это задубевший верхний слой кожи. Колени дрожали, а руки, оттянутые вёдрами, были длиннее, чем у орангутангов из программы «В мире животных».
- Всё, - поставив вёдра на пол, блаженно закатил глаза Андрей. – Финита ля комедия, как говорят где-то за бугром. Эх, и оторвёмся же…
- Что это у тебя шумит? – спросил Шкоркин настораживаясь. – Вода, что ли…
- Похоже на то… Видно в кухне кран забыл завертеть. Воду-то дают на пару часов в сутки. Вот и забываешь, открыт кран, закрыт…
- Точно на кухне, не в ванной? – забеспокоился Василий.
- Сейчас проверим.
Усталость сняло, как рукой. На кухне было всё в порядке, зато в ванной дверь оказалась запертой изнутри.
- Ни чего не пойму, - дёрнув ручку двери, изумился Андрей. – На запах, кто-то просочился, что ли?
- Подожди, не шуми… дай послушаю, - припав ухом к щели, Шкоркин замер. – Плещется кто-то в ванной… и шампунем разит. Андрюха, ей богу там кто-то купается.
- В вине? Это ты того, загнул…
- А, вот и пальтишко, чьё-то на двери висит. Прежде его не было…
- Ленкино это пальто… Ленка от матери вернулась… Надо же, как не вовремя, - проронил Андрей, исследуя пальто жены. – Её это пальто, точно её…
- Надо же, какой нюх, - изумился Вася. – Не успела пальто сбросить и сразу же в ванную. Ещё и закрылась изнутри, зараза. Чего это она закрылась, кум? Ей же столько не выпить.
- Да не пьёт она вовсе. Не употребляет совсем… Она, дура, и не поймёт, что в ванной налито.
- Не пьёт.. Ты смотри какая. Может она купается… в марочном портвейне. Аристократка… Нет, аристократы, те больше шампанское предпочитают для процедур.
Четыре кулака загрохотали по двери.
- Открой, - орали благим матом кумовья, напирая на дверь. – Сейчас же открой, зараза.
Вскоре дверь отворилась и на пороге ванной появилась раскрасневшаяся Ленка с намотанным на голову полотенцем.
- Вы, что озверели, варвары, - набросилась она на кумовей. Чуть дверь не вышибли…
- Хорошо попарилась? - полюбопытствовал Василий, заглядывая через Ленкино плечо и пытаясь на глаз оценить степень убытков.
- Не очень, - грубо ответила та, оттесняя нахала круглым плечом вглубь коридора.
- Оно и понятно, - согласился тот пятясь, - семнадцать градусов всего… Даже не сорок… Сахара там, правда, девять процентов… Ничего не слиплось?
- Тебя не касается. Где уже глаза залили, алкоголики? Раннее утро на дворе.
- Вот, вот. Она там ещё и кое-что сполоснула… трусишки, прочее нижнее бельё… Чистоплотная у тебя супруженица, Андрюха.
- Отчего же не сполоснуть, если воду дали? Теперь это событие редкое…
У Василия оборвалось сердце и остановилось дыхание. Оттолкнув возмущённую хозяйку, он бросился к ванной. Ванная была безобразно пуста, тщательно вымыта и пахла шампунем. Андрей боялся переступить порог ванной комнаты, предчувствуя непоправимое. Страшное известие парализовало его, превратив в монумент всем скорбящим. Губы побелели, стеклянные глаза смотрели в пустоту. Хозяйка, плохо понимая остроту момента, набросилась на мужа с упрёками, пытаясь восстановить в семье свой пошатнувшийся авторитет и показать этим потерявшим страх мужикам, кто в доме хозяин.
- Тебя на пару дней на хозяйстве оставить нельзя, - наседала она на невменяемого супруга. – Уж, казалось, чего проще, запас воды в ванной, и то по человечески сделать не можешь. Ржавчину со всего водопровода собрал, бестолковый.
- Какой воды, дура? – визжал впавший в слепую ярость Василий. – Какой воды? Портвейн это был, поняла… Ты спустила в канализацию марочный портвейн по три доллара за бутылку… Господи, - застонал он, вознеся руки к небу, - ты же всё видел. Накажи её. Только сейчас накажи, не откладывая. Я не кровожадный, но очень хочу взглянуть, как ты будешь вершить правосудие...
- Что ты мелешь, - не поверила Ленка, проведя в уме несложный подсчёт и получив в итоге, невероятную сумму. - Откуда вас голомыдников приличное пойло возьмётся. Портвейн марочный, - иронично хмыкнула она. – Давай, выметайся отсюда. Не успеешь за дверь, а они уже кучкуются.
- А-а-а-а-а! – вдруг заорал дурным голосом невменяемый Андрюха. – Убью суку…
Огромный волосатый кулак опустился на Ленкину голову. Шкоркин, закрыв от страха глаза, присел. Раздался стук падающего тела. Первое, что он заметил, когда вновь обрёл способность видеть и воспринимать реальность, вернувшуюся к нему в его ощущениях, распростёршуюся на полу Ленку с заплывшим глазом и нависшего над ней кума-мстителя. Пятясь, он покинул Куликово поле, выйдя в подъезд, нервно закурил.
Когда он возвратился в квартиру. Успокоившиеся супруги сидели за обеденным столом, друг напротив друга. Любящая жена и достойная мать, на независимый взгляд Василия, как-то сразу утратила свою женскую привлекательность и врождённую красоту. Огромный синяк практически полностью закрыл её левый глаз. Распухшее ухо, наоборот, приобрело малиновый оттенок. Голова, болтаясь из стороны в сторону, как пришитая, не в состоянии утвердиться в вертикальном положении. Превентивные воспитательные меры, помогли понять заблудшей овце степень её вины. Под тяжестью предъявленных потерпевшей стороной обвинений, она полностью утратила присущую её полу агрессивность, признав, что «… её, поганку, следовало бы вообще удавить, за то, что она натворила».
Кумовья с похоронными лицами пили уцелевший портвейн из трёх литровой банки, куда ещё не дотянулась Ленкина шкодливая рука. Перевоспитанная супруга сидела рядом, силясь постичь, на каком свете она находится – на том или этом и не могла прийти к окончательному решению. Когда вина в бутыле осталось на два пальца, Василий тяжело поднялся из-за стола.
- Пойду я, - сказал он чужим голосом, куда-то в сторону. – На работу пора.
Выйдя на улицу, он медленно побрёл по знакомому маршруту. Рассвело. На поляне у цистерны копошились люди. Не останавливаясь, он двинулся дальше, к гостеприимно распахнутым воротам проходной.
- Как погуляли? – поинтересовался Петрович, успевший за ночь опустошить полуторалитровую бутылку.
- Погуляли, - отрешённо выдохнул Василий. – Ох, как погуляли! Родственники
Проблемы, проблемы, проблемы! Человечество постоянно одолевают всевозможные проблемы. С чего начать и, что делать, если не с того начал? Как быть и с кем быть? И вообще, если брать по большому счету, быть или не быть, как заявил один датский принц своим родственникам при разделе недвижимости. Ну, а если уже вы окончательно решили, что быть, то интересно, на какие средства и, как долго вы собираетесь быть? Причем, интересно всем и, в первую очередь, фискальным органам. Решая эти жизнеформирующие проблемы ежедневно, человеческий мозг совершенствуется, увеличиваясь в объеме. Что бы было, куда накапливать жизненный опыт. С опытом приходят назойливые мысли, прежде никогда вас не посещавшие и, в свою очередь, порождающие различного рода сомнения. Вы уже сомневаетесь в незыблемости истины, гласящей, что труд превратил обезьяну в человека и приобретаете твёрдую уверенность, что именно решение бесконечных проблем на разных этапах формирования человеческого общества дало толчок бурному развитию цивилизации.
По мере развития человечества и человеческой мысли, проблемы становились все сложнее и многограннее. На заре развития общественных отношений все сводилось к простым и понятным поступкам. Требовалось решить задачку в два действия, а именно, где спрятать добытый непосильным трудом банан от прожорливых родственников и, как, надежно укрывшись в густых зарослях, съесть его в полном одиночестве, ни с кем не делясь. Заметьте все просто, незатейливо и очень разумно, если следовать основным законам выживания. Нашего же с вами современника интересуют совершенно другие вопросы. Его беспокоят мысли другого характера. Изгибы жизни в цивилизованном обществе требуют решения сложнейших уравнений со многими неизвестными. Как, к примеру, укрыть налоги от всевидящего ока налоговой инспекции, не исказив при этом отчетность. Или, как сделать так, что бы у тебя все было и за это тебе ничего, ни от кого не было. Как видим, в основе обеих проблем лежит одна и та же вполне трезвая мысль, каким образом установить нормальные отношения между отдельно взятым индивидуумом и остальным завистливым человечеством. Задача крайне сложная, но решаемая при желании.
Возьмем, хотя бы, проблему взаимоотношения поколений. Без сомнения, это проблема проблем. Я бы сказал, родоначальница всех проблем. Отцы и дети, деды и внуки, начальники и подчиненные, наконец. Кстати, о начальниках и подчиненных. Думаю, что стать общепризнанным вожаком обезьяньей стаи, задача ничуть не легче получения должности заведующего отделом компьютерных технологий в научно-исследовательском институте. Особенно, если у тебя хорошие связи наверху. А у обезьяны, только хлипкий авторитет, в отдельно взятой стае. Штука, крайне ненадёжная. Приблизительно, таким образом, во все времена, просматривалась отношения начальник – подчиненный. А, какие безобразия творятся на линии фронта отцы – дети? С содроганием привожу шокирующие данные статистики. Число разводов молодых семей, проживающих на одной жилплощади с родителями, на восемнадцать процентов выше отдельно живущих. Причем, в некоторых случаях, расставания носят такой бурный и веселый характер, что, нередко, приводит к невосполнимым санитарным потерям, как со стороны отцов, так и детей.
Конечно же, эта проблема не пущена на самотек. Конечно же, ее изучают и исследуют ученые академики и прочие профессора, оторванные от реальной жизни. Мало того, от ученых не отстают журналисты, писатели, критики и другие представители прослойки, выбравшие творческую карьеру по той причине, что ничего не умеют делать руками. Заметки, статьи, целые романы посвящены этому насущному вопросу. Учат, объясняют, предостерегают, а сдвиги – незначительные. Почти нет сдвигов, в сравнении с обезьяньей стаей.
Может быть, не тому учат? Не те статьи? Не о том романы? А о чем они могут быть, если так прямо и называются: «Отцы и дети»? Один русский писатель по фамилии Тургенев сочинил. Так прямо и назвал, что бы, никто не сомневался, о чем речь. Сюжет незатейливый. Обычный житейский сюжетец, без выкрутасов. Каждый день такие происшествия, вокруг себя, наблюдать приходится. Правда, он описал конфликт, который случился не в наше бурное время. В восемнадцатом веке это безобразие произошло. Коротко напомню содержание, тому, кто читал или краем уха уже слышал эту некрасивую историю.
К одному старику, то ли помещику, то ли фермеру, прибыл на побывку сынок. Он получал образование, где-то в столице. Неизвестно, прошел ли он полный курс наук и приобрел верхнее образование или был отчислен за неуспеваемость, но без сомнения, кое-какие знания имел. Прибыл он к родному папе не самостоятельно, а с приятелем. Фамилия этого лишенца была Базаров, что, конечно же, не характеризовало его с лучшей стороны. Так оно, собственно, и вышло в последствии.
Когда его друг, а именно папин сын, предложил Базарову круиз на лоно природы, тот с радостью согласился. Объяснение этому самое прозаическое. Он, к своему несчастью, неудачно родился. Родители его - бюджетники, с медицинским уклоном крайне стесненные в средствах, не могли обеспечить сыну нормальный отдых и полноценное питание у себя на родине. Что там объяснять, сами знаете - скудное финансирование, постоянные задержки заработной платы. Грустная картина. А фермер не бедствовал, почему-то, и гостей мог принимать без ограничения.
И, вот, эти двое, прибывают на папашкину ферму или в поместье, с целью отдохнуть от образования, отъесться экологически чистыми продуктами питания, отоспаться и подышать свежим деревенским воздухом без пыли и канцерогенов. А надо сказать, что в те времена у молодежи очень модным и популярным развлечением, было все отрицать и ничего не признавать. Называли они себя нигилистами и гордились такой своей позицией. Сейчас, всем известно, когда молодые люди вырастают до определенного возраста и размеров, у них должна быть какая-то позиция. Через это проходят все без исключения. А, как же по другому, когда тебе с младых ногтей указывают, что надо, а что нельзя, кормят и поят с рук, одевают и развлекают по своему разумению, не считаясь с твоим мнением? К какому-то переходному возрасту, эта канитель начинает надоедать. Хочется, как говорится, возразить и ощетиниться. Как наша нынешняя молодежь возражает, все, наверное, знают? То на лысо пострижется, или небольшой гребешок, под названием «ирокез» оставит посреди головы для красоты, то серьгу воткнет в ухо, нос или, вообще, куда пониже. А у кого воображение побогаче такое измыслит, что не сразу сообразишь, что к чему. Это сейчас. А в те времена, развитие человеческой мысли так далеко не шагнуло, и выбирать было особенно не из чего. Вот и приходилось все отрицать своим нигилизмом, что бы, как-то выделиться из остальной серой массы.
Оба этих молодых нигилиста, что бы, не сказать хуже, прибыв на ферму, немедленно изложили отсталому помещику свои взгляды и принципы. Старику, с его застойным мировоззрением и ущемленным мышлением, модные взгляды, конечно же, пришлись не по вкусу, поскольку он был очень строгих правил и местами даже аристократ. Но еще больше не понравилась такая ситуация родному брату старикана, Павлу Петровичу Кирсанову, отдыхающему здесь же от своих аристократических забот и других дворянских замашек. И вот, вокруг того, что на одной усадьбе образуется гремучая смесь из двух аристократов и двух нигилистов и закручивается сюжет всего романа. Одни за частную собственность, другие резко против. Одни создавать и накапливать, другие отнимать и делить, а там будь, что будет, и трава не расти. И, конечно же, по каждому вопросу споры и пререкания, приводящие к скандалам за столом и столкновениям на улице и в подсобных помещениях.
Хотелось бы отметить еще такую немаловажную, но достаточно традиционную деталь, лежащую у истоков возникновения и развития подавляющего числа конфликтов. Наш уважаемый помещик, будучи долгое время вдовым, женился на молодой смазливой девице без наследства и особых средств, к существованию. И, как водится в таких случаях, согласно общепринятым традициям, через короткое время, на свет появился младенец, по своему статусу брат нигилиста и конкурент в борьбе за наследство. Этот факт настолько обострил и запутал все события, что, как говорится, дальше некуда. Весь конфликт отцов и детей возник и расцвел на этой почве.
Нигилист по фамилии Базаров, конечно, все отрицал и ничего не признавал, согласно своему передовому мышлению. Даже любовь отрицал, сукин сын. Но вид смазливой молодой в такой степени его взволновал и сексуально озаботил, что, как говорят знающие люди, он положил на нее глаз. Однако всё шло к тому, что одним органом зрения здесь дело не обошлось бы, поскольку Базаров будучи натуралистом твёрдо знал, что природа постаралась на совесть, сформировав исключительно для подобных случаев иные, более приспособленные органы и части тела. Так оно и случилось бы, не вмешайся в эту некрасивую историю любви старый аристократ и бывший дамский угодник Павел Петрович Кирсанов. Он, конечно же, обратил внимание на хамские ухаживания и пошлые подмигивания со стороны Базарова, несмотря на ослабленное возрастом зрение. А обратил, вот по какой причине. Этот славный старикан и сам был бы не прочь приударить за невесткой, но господь бог сыграл с ним небольшую, но злую шутку. Силы необходимые для любовных утех, он у него отнял, а желания, почему-то, оставил. Сохранил, непонятно зачем. Но одними желаниями в таких делах, как известно половозрелым гражданам нашего общества, сыт, не будешь. Вот, если бы вместе с силами было навсегда утеряно и желание, тогда, возможно и конфликта никакого бы не произошло и писать Тургеневу бы было не о чем. Базарова же, судя по всему, такие проблемы мало беспокоили. Были, видно, и силы немалые, и огнедышащее желание применить их сполна и по назначению.
Слово за слово. Взаимные обвинения, оскорбленная честь и уязвленное самолюбие и извольте к барьеру для разборок. Короче говоря, дело дошло до дуэли. В наше время, случается, то же постреливают, но не по таким пустякам, как любовь. С приходом рыночной экономики финансовые и коммерческие дела настолько запутались и обострились, что палить в бизнесменов, по всякому пустяковому поводу, чуть было не стало доброй традицией. Почему такие, прямо скажем, бесчеловечные поступки стали вторгаться в нашу более или менее спокойную жизнь, порождённую обществом всеобщего равенства? Рыночная экономика сформировала своеобразные рыночные отношения, которые помноженные на прежнее воспитание стали приносить совершенно специфические плоды. Советские граждане, ринувшись в бизнес, кто из комсомола, кто из профсоюза, кто из НИИ, короче говоря, кто, откуда, понимали его каждый по своему. И пошли непонятки. То кто-то у кого-то под ногами путается, чем затрудняет процветание бизнеса. То, кто-то у кого-то одолжит на пару дней полчемодана денег, а отдавать не торопится и через год, причём, на настойчивые телефонные звонки не отвечает, а при встречах нахально отворачивается и не узнаёт кредитора. Судиться дело хлопотное и тягомотное. Столько тумана вокруг твоего дела образуется, не разгонишь. А тут, такой быстрый и эффективный способ взаимных расчетов.
Что же касается любви, здесь всё проще. Проблемы любви в наше время решаются, в основном, посредством кулаков и мата. А в те давние времена, люди были благородные, морду друг другу бить стеснялись. Сразу начинали со стрельбы. Секунданты, пистолеты. Не изволите ли пальнуть первым. Разойдитесь, сойдитесь, пли. Все в равных условиях. Хотя, равными, эти условия то же назвать затруднительно. Кто такой Базаров? Молодой, здоровый бугай – натуралист. Водки не пьет. Все время на природе. Лягушек ловит и режет потом с научными целями. Руку набивает, что бы в ответственный момент не дрогнула. А, кто такой Павел Петрович Кирсанов? Дворянин критического возраста. До двух часов ночи по балам и приемам болтается. Выпивает, закусывает и дамам комплименты делает. Потом, дрыхнет до двенадцати. Да и зрением слабоват, из-за преклонного возраста. Может быть, у него минус пять, а может и плюс десять. Не исключено, что и то, и другое вместе. Да еще астигматизм в придачу. В зеркале себя и то плохо различает. А тут дуэль. Естественно, Базаров и подбил его с первого выстрела, особенно не целясь. Правда, не насмерть подбил, и этот скандальный дедок, мог еще некоторое время наслаждаться жизнью и умереть собственной смертью, где-нибудь в Швейцарии. А вот Базарову не повезло. То ли лягушка ядовитая попалась, то ли еще, какая-то инфекция настигла, точно не помню, и конец конфликту, так талантливо описанному автором Тургеневым.
Хороший роман. Поучительный. Правда, не совсем понятно, из каких соображений писатель присудил победу не молодым цветущим организмам, а престарелому поколению. Что же, автор имеет право на вымысел. Это его исключительное право.
Но, нам видится, что не все проблемы в этом произведении охвачены и не весь спектр отношений раскрыт. Мелковато копнул инженер человеческих душ и специалист по конфликтам. Здесь, проблема посложнее будет. Здесь глубже рыть надо. Никто не спорит, отцы и дети – проблема. Но, это ничто в сравнении с такими видами скрещивания, как невестка и свекровь или зять и теща. Вот, где драмы разворачиваются и ужасы творятся. Тургеневу, такое безобразие и не снилось, в благополучном восемнадцатом веке. Его рассказик, так, милая шутка со счастливым концом, в сравнении с потрясениями нынешними.
Конфликт зять – теща, я бы поставил на первое место, учитывая: во-первых - напряженность отношений, во-вторых - продолжительность конфликта и, в-третьих, тяжесть и непредсказуемость последствий столкновений. Во многом, исход такого двоеборья зависит от ответа на элементарный вопрос, а именно, кто такой зять и кто такая теща? Если зять спортсмен и олимпийский чемпион, то теща, кем она не была, шансов на победу практически не имеет. Такой зять, доведенный до полного отчаяния, может запросто дорогую маму жены под трамвай сковырнуть или в окошко выбросить. А, потом притворно горевать в толпе родственников и соседей, удивляясь, как это маму угораздило и, что же она так неосторожно. Но подобная ситуация возможна крайне редко. Столько чемпионов вряд ли соберется, что бы серьезно повлиять на статистику внутрисемейных битв. Нынче зять пошел не очень крепкий. Скажем прямо, хилый пошел зять. Откуда силы у студента, научного работника или, того же реализатора на рынке при нерегулярном питании и суетливой жизни. А тещи все как на подбор, дородные и упитанные. Редко, какой экземпляр меньше ста килограммов тянет. Такую, по трамвай толкать – только грыжу зарабатывать. Такую, с места сдвинуть и себя не повредить – гиблое дело. Вот и приходится, мелкими пакостями обходиться. То дверь в ванную шваброй подпереть, если теща туда неосторожно зашла, предварительно не связав зятя. То пол в коридоре подсолнечным маслом протереть и сообщить маме, что у нее пироги в печи горят. А потом, надежно закрывшись на два замка и припав ухом к замочной скважине, долго и с наслаждением слушать эхо от падения вперемешку с проклятиями и причитаниями. Таких радостных эмоций должно хватить надолго.
Невестки, в силу природной скромности и женственности, при разрешении конфликтов используют не такие варварские методы, как зятья. Их методы борьбы носят не столь грубый и хамский характер, а имеют налет некоторой цивилизованности. Невестку, правда, легче довести до точки кипения, чем, например, того же зятя. Но при большом желании, это достигается довольно просто. Можно восемь раз на день, с доброй улыбкой на лице, сообщать о допущенных ею промахах и недостатках. То борщ пересолила, зараза, то свет в туалете выключить забыла, коза. Или вообще, указать на некоторые анатомические дефекты её тела. Например, заявить, что руки у нее не оттуда растут. Причем, неоднократное повторение одних и тех же замечаний, желательно одними и теми же словами, только усилит эффект и вплотную приблизит события. Три – четыре месяца активной профилактики и можно считать, что родители жениха завели себе отличного врага и можно незамедлительно приступать к боевым действиям. Однако, следует при этом учитывать некоторые особенности женской психологии. Невестка, доведенная до отчаяния, не бросается на свекровь или свекра с криком «банзай», размахивая при этом веником. И вообще, внешне, довольно затруднительно обозначить степень ее готовности к конфликту. Так, как же определить, что невестка, как говорится, созрела и готова мстить. Основным критерием, ее созревания для конфликта, является задумчивое выражение, которое, как правило, располагается на лице. Все чаще и чаще эту несчастную, неосторожно сменившую родную маму на свекровь, начинают одолевать раздумья и посещать мысли приносящие тихую радость. Ей начинает казаться, что свёкор, достиг такого преклонного возраста, что столько не живут порядочные люди. Так и состаришься, не дождавшись наследства. А эта старая неподкованная кобыла, которую через силу, сдерживая тошноту, приходится называть мамой, вообще никак не вписывается в интерьер квартиры. Смелые мысли, выношенные, как ребенок, рождают смелые планы. А, поскольку, женщинам не свойственно долго размышлять и колебаться, то эти планы быстренько претворяются в жизнь. С учетом того, что женщинам присущи мягкие формы решения конфликтных ситуаций, события могут развиваться, приблизительно, по такому сценарию. На фоне полного внутрисемейного благополучия и широких дружеских улыбок, может случиться картина, которую любят отражать на своих полотнах художники-реалисты. Кухня. За столом сидит папа - свекор и читает газету. Невестка, тут же суетится. Свекровь, где-то отлучилась и старик, практически, беззащитен.
- Не желаете ли папа, - говорит невестка, - супчику похлебать, горяченького? Вам, с похмелья, очень кстати придется.
- Подавай, безрукая, - хамит дед. – Хоть, какая-то с тебя, нескладной, польза.
А сам, идиот, в газету пялится. Международные события исследует, и беды над собой не чует. Невестка же старается. В руках все горит. Супчика дорогому папе в тарелочку поглубже плеснула. Туда же лучка зелененького, укропчика, петрушечки. Мышьячка, щедрою рукою насыпала. Вот и готов сытный обед для папы мужа. И полный порядок. Остается совсем немного, подождать результата эксперимента и насладиться этим прекрасным зрелищем. Самое интересное в описанном конфликте вот что. Старик думал, что он все, на сегодняшний день новости прочел в газете. И все ему известно. А, получается, что самой последней новости, он то и не знает и не узнает уже никогда.
Вот, такие события случаются при внутрисемейных битвах за власть на кухне. Откуда, спросите, знаю о таких фактах? Известно откуда. Что из прессы вычитаешь, что из милицейских протоколов, а, что и от людей услышишь. Люди, говорю, рассказывают такие истории, нарочно не придумаешь. Мне сосед по даче, рассказал один такой случай. Сам он врач по профессии. А у них этих историй, и каждый день и по сорок раз на день случается. Но этот случай ему, как говорится, врезался в память из-за нестандартности ситуации и попытки решить известную проблему новым, оригинальным способом.
А, дело было так. Доставили к ним в больницу женщину. Не очень молодую. Где-то предпенсионного возраста. Как говорится, начало заката. Хотя, конечно, он мог и заблуждаться на этот счет. Глядя на женщину невооруженным глазом, довольно трудно определить ее возраст. Бывает столько на ее лице различных кремов, мазей, красок и белил, что натуральной кожи, под этим всем не различить, даже с орлиным зрением. А эту, тем более, доставили в бессознательном состоянии. Она, в каком-то там цехе трудилась. Что-то с металлоломом связано. Именно на этом производстве, с ней беда и приключилась. Стукнуло ее там, чем-то тяжелым по кумполу. Одни очевидцы утверждают, что ее крюком от крана зацепило, и она этот кран еще метров десять за собой тащила в горячке. Другие свидетельствуют, что она сама, без посторонней помощи, наскочила на рельсу и слегка ее погнула. Говорят, кто-то неудачно пошутил, что зарплату в кассе выдают. Вот она и понеслась, со всех ног, забыв об осторожности. Понятное дело, что думала она, в тот момент, не о технике безопасности, а о том, хватит ли денег в кассе и не опередит ли ее кто-нибудь из ближайших подруг.
Короче говоря, итог печальный. До финиша страдалица не дошла, через травму черепа. И, так, её, бедняжку, сильно стукнуло, что зависла ее грешная душа, где-то между небом и землей, ближе к небу. И готова она уже отдать концы и завершить свой жизненный путь таким не традиционным способом. Как водится в таких случаях, сразу же, народу набежало, со всех сторон. Толпа. Шум, гам, крики. Восклицания разные. А, как же? Не каждый день такие трагические события происходят. Интересно же посмотреть, что и как. Порадоваться тому факту, что миновала тебя судьба – лежать на спине, раскинув руки и закатив глаза, при большом стечении народа. Конечно же, вопросы последовали традиционные, кто виноват, и что делать? Скорая помощь, часа, через два прилетела. Им, по случаю таких событий, бензина в бак накапали, что бы хватило доехать, хотя бы в один конец. Санитары, носилки. Быстренько погрузили и в больницу увезли, пока пострадавшая еще теплая и не совсем остыла.
Народ, конечно, погомонил еще, некоторое время, по этому поводу. Вот, говорят, наверное, в этом месяце отменят сокращение кадров. Естественным путем, само собой, вопрос разрешился. Еще, что-то обсудили и разошлись по своим рабочим местам. И, может быть даже, имея такой печальный пример перед глазами, до конца смены трудились со всей похвальной осторожностью, соблюдая технику безопасности, где только можно. А пострадавшую, быстренько доставили в реанимацию. Доктора торопились ей поскорее процедуры сделать, пока энергетики, в веерном порядке электричество не отключили. В нынешнее время, врачи в своей медицинской практике должны все учитывать: и состояние больного, и состояние энергетики, и финансовое положение страны, в общем, и больницы, в частности. То есть, медицинский персонал должен уметь преодолевать трудности, которые, так умело создают другие. Но это, как говорится, кто на что учился. Профессию, в наше время нужно выбирать осторожно, что бы, в последствии, не наносить большого ущерба стране.
Но с докторами, в данном случае, все удачно вышло. Долго они над этой пациенткой бились. Весьма критическая сложилась ситуация. Сердце, то остановится, то снова пойдет потихоньку. Пульс, то есть, то полностью отсутствует. Дело ненадежное. Дорогие медикаменты, тратить, конечно, было жалковато. Да и где их взять, дорогие-то. Гуманитарная помощь доходить не успевает, исчезает, где-то на пол пути. А, из отечественных препаратов, в качестве универсального лечебного средства, только горчичники остались. Но, слава, в основном, богу, всё обошлось. Уколы, необходимые, сделали и даже кислородный шланг подключили. Баллон с кислородом сварщики забыли, в прошлом месяце. Благо больная дышит еле, еле и расход кислорода незначительный. А шланг, сам по себе, длинный такой. Он, от кислородного баллона, через всю палату, по полу тянется и до кровати достаёт.
Часа через три, смотрят медики, дыхание у старушки, вроде уравновесилось и, как бы выпрямилось. Глазки откупорились и бегают по сторонам. Может быть окошко кассы ищут. Румянец, на щеке вырисовываться начал. Или это следы от косметики остались. Но, чувствуется, все, вроде, прошло гладко и замечательно. Настолько замечательно, что главный врач, окрыленный таким неожиданным успехом медицины, даже разрешил близким родственникам, некоторое время, у тела, поприсутствовать. А из близких родственников, у травмированной, дочка была. Огарок прежней жизни. Миловидная, такая, дочка, лет под сорок, но уже, довольно поношенная в некоторых местах. Видно потрепали ее житейские бури без сожаления. Проведав о мамашиных неприятностях, она скоренько поспешила в больницу. Узнать, что и как. Чем черт не шутит, может, удастся страховочку перехватить, пока все в растерянности и панике. Или квартирку, мамашину, с пылу, с жару, приватизировать. Но основная цель, конечно, другая была. Хотелось ей точно убедиться, что мама уже никогда не поднимется с постели и навсегда покинет этот мир. А тут такие неприятности. Мама шевелится и пытается встать. Вот дочка и всплакнула от такой неудачи. А так хорошо все начиналось. И может, дочка пол часа личного времени, у зеркала потратила, репетируя сцену прощания с самым дорогим человеком в мире. Концовка, конечно, смазана окончательно.
А, с дочкой, зять прикатил. Дебильного вида мужик с бородкой. Когда жена рассказала, какая их постигла удача, он сразу не поверил в своё счастье. Решил лично убедиться, что обмана здесь нет. А то, говорит, будет, как с приданным. Грубо говоря, выразил недоверие любимой женщине. И вот стоит он у стенки, колышется от горя, наблюдая мерзопакостную картину воскрешения. С тещи глаз не спускает. Ждет чуда. В руках шапку мнет. Переживает очень сильно. А старуха, с каждой секундой все больше и больше сил набирает. Ожила мамашка, окончательно и даже рот свой приоткрыла от удивления, что все так удачно сложилось. Лежит, привыкает к новой ситуации.
Дочка же, видя, что надо перестраиваться, по ходу пьесы, попыталась изобразить на лице радость. Не с первого раза, но у нее это получилось. Зять то же, через силу улыбнулся, что бы звериный оскал, с рожи, стереть. Короче, возникла картина тихой радости, по поводу благополучного исхода и полной победы медицины над недугом.
В таких торжественных и радостных тонах проходит совсем непродолжительное время. И вдруг, что такое? Незапланированный кризис. Старуха, вновь хрипит и задыхается, закатывает глаза и собирается отдать концы со второй попытки. Но на этот раз уже окончательно и бесповоротно. И, когда цвет ее лица уже, мало чем, отличается от цвета болотной тины, медперсонал вдруг прозревает и начинает понимать, что здесь, что-то не так. И тогда все суетятся и бегают, что бы снова вернуть старуху к жизни. На фоне всей этой неразберихи, только один человек не потерял самообладания. Все бегают, суетятся, ругаются и только один зять сохраняет хладнокровие и мужество. Стоит, как скала над пропастью. Как утес, и не двигается с места. Врос в землю, словно былинный богатырь и с мамы немигающих змеиных глаз не сводит.
Это позже стало понятно, что произошло. Прояснилось, когда консилиум подробно разобрал этот медицинский инцидент. А в тот период, абсолютно никто и близко не мог предположить, по какой такой причине, практически воскресшая старуха, стала вновь загибаться. Весь же фокус заключался вот в чем. Пока врачи с медсестрами суетились, пытаясь раздуть в старухе искру жизни, ее зять, этот лишенец и мелкий паскудник, взял и наступил своей лапой на кислородный шланг. То ли это случайно произошло. Возможно, он в волнении сучил ногами, грустя о безвременно уходящей теще, ну и придавил эту трубку ногой, нечаянно. Потому, что все время за больной наблюдал и под ноги не интересовался смотреть. И, может быть, глядя на то, как теща, этот родной и близкий человек корчится на больничной койке, тихо плакал. И скупая мужская слеза медленно катилась по не бритой щеке его бесконечно доброго лица. А, может быть наоборот, выбрал подходящий момент и нанёс смертельный удар по поверженному противнику. Чужая душа потемки. Стоит и думает с тайной радостью. «Вот, где я тебя достал, мамочка - мамулечка. Теперь ты, за все ответишь. За все мои мучения и переживания, рассчитаюсь с тобой легким движением ноги».
И, понимая, что грозное оружие противника, тещин рот, надежно блокирован кислородной маской, смело и, не опасаясь никаких неприятностей, наступает на этот злополучный шланг. Благоприятствовал еще и тот момент, что зять, являлся счастливым обладателем ноги сорок шестого размера. Посему, шланг был прижат к полу основательно и надежно. Мельчайший атом кислорода не в состоянии бы просочиться по назначению, не оставляя старушке ни одного шанса на выживание.
Как потом выяснилось, из всех присутствовавших в палате, одна травмированная сообразила, откуда ветер дует. Вернее, почему перестал дуть. «Все-таки достал меня паразит, - хрипя и задыхаясь в агонии, страдала несчастная. - И какой чудный момент подобрал, козлиная морда. Душит, на глазах у всей больницы и никому до этого дела нет».
И все бы закончилось печально и со смертельным исходом, прекрати она борьбу, за явным преимуществом зятя. Но тяга к жизни, у этой славной женщины была настолько сильной и могучей, что, буквально стоя уже двумя ногами в могиле, она нашла способ вернуть себе дыхание. Собравшись с последними силами, несчастная с трудом подняла руку и трясущимся от безысходности пальцем, показала в сторону зятя. И тут, все увидели и поняли, что же, в конце концов, произошло и случилось на этом критическом отрезке времени.
Зятя, конечно, со шланга согнали, хотя по всему было видно, что уходить он не хотел. Нога его, словно приклеилась к полу. Еле отодрали при помощи таких медицинских инструментов, как топор и ломик. И, тут старуха вновь ожила и вернулась к своему натуральному цвету и прерывистому дыханию.
Чему нас учит этот печальный случай, а так же те многочисленные конфликты, которые, что там греха таить, довольно часто встречаются в наших семьях. А, вот чему. Проблема эта, которую мы отследили, начиная с восемнадцатого века и до настоящего времени, не имеет своего окончательного решения. И, даже наоборот, приобретает со временем такие уродливые формы, что, пожалуй, рановато еще упокаиваться. А требуется наоборот, трубить во все трубы, для привлечения к ней внимания общественности. Может быть, как-то больше внимания надо уделять молодежи и прививать им уважение к старикам. А, может и наоборот, старики не должны дергать молодежь по всяким пустякам. Не знаю, но, что-то делать надо. Вопросы, как говорится есть.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Анатолий Долженков: Житейские истории. Сборник рассказов.
28.02.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
| |