Тихая сказка
Бродячий свет уселся на диване
И красит пыль пушистым серебром.
Плывут пылинки в стройном караване…
Садись – мы поглядим на них вдвоём.
Какой потоп безудержного света
Устроит солнце через пять минут!
Садись – я расскажу тебе про это,
Иди – пусть все другие подождут.
Садись – я знаю разных сказок много,
Я их придумал прошлою зимой…
Печаль твоя пусть ляжет у порога,
Не надо, не бери её с собой.
Окно откроем, пустим ночь погреться,
Поверь, ей очень страшно там одной,
Подумай, ну куда ей, бедной, деться?
Я, знаешь, запущу её домой…
Давай посмотрим, как сгорают свечи,
На крылышки домашнего огня…
Так незаметно скоротаем вечер.
Садись и просто выслушай меня.
Мечты пригрелись рядом, как котята…
Вот ты уйдёшь – нам с ними будет жаль.
Иди. Быть может, свидимся когда-то.
Иди… Но мне оставь свою печаль.
Далеко от дома
Нынче небо особенно грустно и ярко лимонило,
И лохматился снег, вопреки всем обещанным маям,
Вероятно, в запале заката пока что не понял он,
Как тосливо трагичны весной эти танцы у края.
Я живу, всё неплохо, и это не чёрные полосы,
Просто кажется сослепу всё мне пронзительно чёрным,
Просто сузился мир вокруг нас, как широты у полюса,
Просто май. С раздражающей музыкой ржавого горна.
Вот уйти бы в тепло, за стекло, к батарее и радио
И смотреть, как рокочет толпа, по-весеннему злая,
А потом, когда день подойдёт к заключительной стадии,
Зашагать в унисон, вопреки всем обещанным маям.
Нынче небо особенно грустно и ярко лимонило,
Я живу, всё неплохо, мне легче, теперь-то я знаю:
Если нас было двое, то был и второй - но не понял он,
Как опасно гулять в одиночку по зябкому маю.
Лепестковое хайку
Неуклюжий июнь. Ты мне снишься зачем-то.
Лепестковые ветры рассвет окрыляют,
Чтобы ровно плыла календарная лента,
Я завешу оконо, новый день отдаляя.
На реке солнцепад. Превратиться бы в чайку -
Так меня не найдут мои боли и беды.
У меня есть семилепестковое хайку,
Я полью его, если до дома доеду.
Поседев, одуванчики строятся клином,
Я люблю и ночами гадаю на астре,
В лунном свете скульптурные тени так длинны,
И деревья недвижимо спят в алебастре.
Тяжело засыпать, когда в сердце иголки,
Когда горло болит от короткого слова...
Одиноко распустится хайку на полке,
Больше утро не будет таким лепестковым.
Дождливое (эксперимент)
Жмутся клёны к остеклённо неприступному теплу,
Забывая в эйфории о статичности крепленья.
Неминуемо слипаюсь, мокну к окнам и терплю,
А маршрутка отогрелась, и бороться с ливнем лень ей.
Льются тропы к водостоку, туфли тонут, стонут, пьют,
Гнутся зонтики наружу, окрыляясь одноного,
Мокну к окнам, примыкая к монотонному нытью,
Буду площе, буду проще, боль затихнет понемногу.
Можно было не прощаться, просто счаслитво ловить
Постный дождь и просветленье в камень скомканных распутий,
Одному не нужен зонтик, одному полезней прыть,
Прыть прохода по асфальту цвета неба, цвета ртути.
Всё дождливей дождь и ливень, потный город через край
Пьёт, захлёбываясь хлябью, самых хилых хлещет с горя,
Можно было не прощаться, дождь бы понял... Ну, прощай!
Дождь всхрапнул последним громом. Он был против, но не спорил.
Я - ради тебя
Татьяна Дружинина: И немного о любви.