Eкатерина Монастырская: ВОЛК И ОВЦА.
У меня весь этот сборник вызвал ощущение (не удивляйтесь, Екатерина, я тут пару дней назад выяснил, что оказывается «ощущение» - наиважнейший литературоведческий критерий!!!), так вот, ощущение, точнее образ классической пианистки, которая, ожидая своего выступления с симфоническим оркестром, забавы ради наигрывает вариации на тему городского и не только фольклора: «Тучи над городом встали», «Купите бублички», «Выйду на улицу, гляну на село…».
Вальс:
«Люди, люди, давитесь, как клюква,
На развес, на развес, на развес»
полонез:
На желтый лик ее в тревоге
Глазами желтыми сверкну
шутейный марш:
«В сырую даль направленные метко
Трагические фаллосы ракет.»
А так же полька, кадриль и краковяк. И никаких тебе апокалипсисов души.
Что касается вопроса, вынесенного в качестве эпиграфа, то если он задан лично мне, то отвечаю: овца, и никак иначе. Правда, и в прошлое и в будущее я смотрю безо всякого мелодраматизма, никаких красных флажков не наблюдаю, никто меня никуда не загоняет, и никто под моим белым руном серого волчьего подшерстка не высматривает… … даже я сам. Мне вообще эта классификация: волки, люди, волко-люди не очень понравилась. Мой животный мир гораздо богаче: в нем и зайцы, и ежики, и бобры, и лоси, и медведи-панды, и гепарды… …. Нет, я, наверное, всё таки заяц. Очень уж морковку люблю. Капусту опять же…
Мне показалось, что Вам и самой, в конце концов, надоело играться с этой волчье-овечьей конструкцией? Ведь правда?
Затейливо, изящно, композиционно выверено, но длинно и где-то даже путано. Была б моя воля – всё сократил в двое-трое. Но, воля - Ваша, Екатерина.
Впрочем, есть у меня мазохистская надежда, что найдется некто, кто «ощутит» в этом сборнике такие немыслимые глубины, такие апокалипсисы, такую стальную логику, что моё поверхностное рецензирование будет повергнуто ниц и с прахом смешано. То-то я радостно удивлюсь.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Георгий Бартош
|
ВОЛК И ОВЦА
2007ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ |ВОЛК И ОВЦА |ИНВАЛИДНАЯ ПЕСЕНКА |ХОЛОДНАЯ ВОЙНА |ЛЮДИ С ПИСТОЛЕТАМИ (опыт наивной баллады) |ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ
ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ
Приучая затылок к затрещинам,
Улыбнись на последнюю треть:
Звезды в смутном, далеком, завещанном,
Относительно будут смотреть,
И луна в сизом облаке взвешенном
Глянет в оттепель, чтобы на миг
По проталинам, лужам, проплешинам
Проскользнул относительный блик,
И по правде глухой и по вере нем,
гнилостно загнусавит псалмы
ветерок над отпущенным временем,
относительно данным взаймы.
Дальше – принебрегая опасностью,
Что, как тень, неотлучно за мной,
Глаз скользит с относительной ясностью
По поверхности мира цветной;
И еще – что предложит Спаситель нам –
Корку хлеба, закрытую дверь? –
Ум питается всем поразительным,
Словно зверем питается зверь,
Или рыба питается рыбою,
Листья – светом, дождем и землей,
Ветром – рябь или истина – дыбою,
Относительно мертвой петлей.
Бродят мысли стадами по пажити,
И жуют, и жуют, и жуют.
Что еще, господа, вы покажете –
Стол, уют, и как люди живут? –
Двери мне, господа, отворите-ка,
Я не то что бы там кто-нибудь:
Для цыганской профессии критика
Относительно взятая суть.
Переполни собой одиночество,
Раздвои себя, развосьмери,
Перепутай отечество, отчество,
Засбои и на месте замри
Относительно, и вопросительным
Знаком стань посреди запятых,
Богоносцем, ракетоносителем
Ради всех в бога-душу-святых,
И слезами отчаянья полными
Станут очи Великой Жены,
Что дорогами, снами и волнами
Относительно людям должны.
Вырываясь, локтями расталкивай -
Из кровей, из гостей, из духот.
В кругостветке такой одинаковой,
Относительной, дай задний ход,
Чтоб на цыпочках, полурастительно,
Миновав предпоследнюю пядь,
По-английски, бочком, непростительно-
Изумительно выйти на «пять».
Много было дано, только дар – вина:
Кайся, бейся… Какого ж рожна
Здесь, в училище имени Дарвина,
Относительность людям важна?
Остается – столбу поперечиной
Слыть, как неть, или «впредь», или «ять»,
Столь, сколь ночь в этой жизни невстреченной
Относительно будет стоять. ВОЛК И ОВЦА
ИНВАЛИДНАЯ ПЕСЕНКА
Господа, научитесь мириться
С тем, как есть, до конца, до конца!
Первацоца, гарсон, ламца-дрица,
Бланманже, сильвупле, гоп-ца-ца.
Проклиная чужбину-судьбину,
К своему примеряясь лицу,
Из кармана билетики выну
На трамвай, что ходил по кольцу.
На площадке, кажись, кто-то помер…
Господа, зверь бежит на ловца…
Ах, какой у трамвая был номер?
Ламца-дрица, пардон, гоп-ца-ца.
Да не номер, товарищи, буква,
Да не буква, а «десять», балбес!
Люди, люди, давитесь, как клюква,
На развес, на развес, на развес.
Ох, судьба, побирушка, царица,
От лохмотий - шажок до венца.
Бонсуар, гоп-ца-ца ламца-дрица,
Первацоца, бонжур, гоп-ца-ца,
И, на месте навек застывая,
Соляным обернувшись столпом,
Мне уже не дойти до трамвая,
До троллейбуса? – Это потом -
До леталки в дветысячисотом,
Межпланетной какой-нибудь «бе»
Где распиханы будем по сотам
Минимальным, и сам по себе
Каждый сможет лететь по билету
За пятнадцать копеек туда –
На Венеру, на Марс или в Лету,
Ламца-дрица, бьен сюр, господа!
Нынче воздух - имбирь и корица,
С Пасхой, милый: кулич и маца!
Вы безбожник, н’эс па, ламца-дрица,
Первацоца, мон дьё, гоп-ца-ца!
Что творится, мсье, что творится…
Ке с ке с'е? Пуркуа? Ваша Честь….
Господа, научитесь мириться
До конца, до конца, с тем, как есть. ХОЛОДНАЯ ВОЙНА
Хрусталь, окурки, шахматная клетка,
Февраль, дипломатический паркет.
В сырую даль направленные метко
Трагические фаллосы ракет.
Шифровки, протоколы, недомолвки,
Досье, уловки, шепот, номера,
Тузы, шестерки, голуби и волки,
Головоломки черная дыра.
Концам, началам, альфам и омегам
Открыт и выверен вселенский тир.
Сырой землей и прошлогодним снегом
Сквозит из опечатанных квартир.
Свет желт на этажах, пока гардины
По-министерски застят снег и тьму,
И черные блестящие машины
Туда везут, откуда никому
Возврата нет, как дважды два четыре;
Простукан мир, прослеженный до дна…
Прислушайся – устойчивей и шире
Идет, идет холодная волна –
Холодная весна без поцелуев
И леденящий май без соловья,
И ты уже дрожишь, спиной почуяв,
Как за тобой скользит судьба твоя:
Стой! На тебя нацеленного ока
Всезнающего пялится зрачок…
Пока живой, беспечно и до срока
Живи и удивляйся, дурачок,
И, стопку пропустив, покашляй сухо,
В улыбку растяни резину губ,
Замри! К тебе всеслышащего уха
Вплотную приближается раструб.
Ох, сеет серь, и изморозь, и слякоть.
Ох, этот день отправлен в карантин,
И человечья тепленькая мякоть
Закутана в поплин, ватин, ратин
Пока… Трехслойно запахнись от стужи
И натяни на уши воротник,
Чтоб не достаться сырости снаружи,
Чтоб холод под подкладку не проник. ЛЮДИ С ПИСТОЛЕТАМИ (опыт наивной баллады)
Люди с пистолетами, их любят,
Люди с пистолетами, их ждут.
Как иначе? Весим ведь не больше
Невеселых всех своих минут.
Люди с пистолетами нам дарят
Невозможный винт на дне сердец,
Мы их славим, они тверже камня,
Мы же, на жаре, как холодец.
Люди с пистолетами нам смотрят
Прямо, строго, глаз не отводя,
Их прищур стоит всегда, как прорезь,
Возле стужи, зноя и дождя.
Люди с пистолетами не могут
Дать протечку, слабину и сбой.
Мы себя даем попрать и вынуть,
Ходим, неутешные собой.
Люди с пистолетами прекрасны,
Люди с пистолетами добры.
Мы как есть: и так себе снаружи,
И в сторонке от стола игры.
Люди с пистолетами на страже
И на службе – им не запретишь.
Не уговоришь их, торговаться
Бесполезно, ой-ой-ой, малыш.
Люди с пистолетами над нами,
Люди с пистолетами кругом.
Мы могли бы быть, да не решимся,
Синеватым у ствола дымком.
Люди с пистолетами – повсюду,
Даже из картона – нас промеж:
Хочешь ты того или не хочешь,
С ними спишь и ходишь, пьешь и ешь.
Люди с пистолетами, их мама
Кто она, и кто у них отец,
Кто их папа, раз они такими
Получились, каждый – молодец?
Люди с пистолетами – вершины,
Чей граненый свет неотвратим.
Почему мы любим вас, и что же
Сделали вы с племенем моим? ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ
Так, былого Бальзака залистанней,
Так, подводного мрака синей,
Ты звала меня с росстаней, с пристаней,
С перепутий, с мостов, с простыней.
Ой, как в комнате было накурено,
Что сквозняк боле троса упруг,
И, взаимность Мишеля Бакунина,
Ты меня отбивала от рук,
Ты меня постригала в монахини,
Добиваясь, чем свят, визави,
Самостийным обрядом анархии,
Рядовым отреченьем любви.
Ты верстала мне дали - не выверстай,
Ты вертела мной – веретеном,
Вдоль по Питерской, кренделем, вывеской
На проходе твоем ветряном.
На меня находила, как истина,
Клином, катом, свиньей, утюгом,
И не хватит трех жизней и жисти на
Просто мысли о чем-то другом.
Кручены пейзажами поровну
За окном из Москвы в Петербург,
Рвали мы в ту же все, в ту же сторону
Тех же льдов, тех же львов, тех же пург.
И потом, над стерней или озимью,
Робко глядя в свинцовую высь,
Под прозябшей, просеянной просинью,
Как Димитрий с Мамаем сошлись
Наконец. Мы – враги ли, союзники? -
Отщепенцы от всяческих лон,
Фраера, лузера, кукурузники,
Левый выверт и правый уклон.
Я тебя назову – только имени
Не найти, оттого, что ты здесь
Повсеместно - со мной ли, с другими ли,
Даже с теми, чей воздух и весь
Мир, который до вспышки, до случая,
Кирпича, назреванья причин,
Где живут люди, попросту мучая,
Тех же женщин и тех же мужчин,
Где ты хоть и кривое, но зеркало,
Или кроме тебя – ничего,
Мы - лишь тени того, что померкло, и
В небе росчерк хвоста твоего,
О, пространства и времени длительность
Искривляется скоростью вдаль.
Я тебя назову Относительность –
Галки. Оттепель. Пряный февраль.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Eкатерина Монастырская: ВОЛК И ОВЦА. Сборник стихов.
05.02.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|