Анна МарSed semel insanivimus omnes2007В чужой руке зажаты нити судеб. Наверх Не буду грустить. Нам с тобой суждено на двоих бесконечное счастье? Расскажи, есть секреты глубокой и чистой любви? Как молчанье твое раздирает мне душу на части. Как нужны мне и дороги знаки вниманья твои. Мне тревожно, тоскливо, когда я с тобою в разлуке: Все желанья сбиваются в кучу в моей голове. Но - не буду грустить. У меня очень сильные руки. И всё проще и легче ночами скучать по тебе. Наверх Непонимание. Непонимание приходит точно в срок – Им каждый шаг продуман и просчитан. Ты перед ним так слаб и беззащитен И, почему-то, очень одинок. Наверх Тогда приходит в гости тишина. Дорога обещает нам покой в конце пути. Израненные стопы Ведут учет прогалинам и тропам, Неся воспоминания домой. А там банальность, быт, забыт уют, И теплые слова от близких редки – Случайные соседи и соседки, Не ждали раньше и сейчас - не ждут. Тогда приходит в гости тишина, И с нами говорит о старых фото, дорогах, именах. И ждет кого-то. Как мы: печальна, и совсем одна. Наверх за два-пятнадцать до тоски. За пять минут до расставанья, за два-пятнадцать до тоски, сжав непослушные виски, прилечь на стареньком диване. И слушать, словно между делом, твой голос, впитывая суть. Борясь с желанием уснуть. Борясь с желаниями тела. Вставать мучительно и долго, сжав зубы - выйти за порог, и там уже искать предлог, Чтоб больше не искать предлога. Наверх И снова у меня – температура. Неоднородность мыслей бередит, казалось бы, залеченные шрамы. И липкий круг от грязного стакана уныло, с осуждением, глядит на явно потускневшее окно, на лампочку, уже без абажура. И снова у меня - температура, и снова я - один, одна, одно. Упруг воспоминаний голый торс, вздыхает под обоями проводка. А телевизор захлебнулся сводкой, как я - дешевым дымом папирос. Наверх Кажется, осень. Кажется, осень впервые случится - оранжево-алой. Флёр паутинок тончайших прикроет глаза и ресницы, небо обрушится синью бездонной. Но этого мало, чтобы взлететь безнадежно влюбленной пламенной птицей, чтобы игреневой лошадью прыгнуть над пропастью лета, девять ромашек вплести на прощанье в белесую гриву и затаиться в траве рыжим лисом, от осени в метре, чтоб наблюдать, как своим бенефисом лето красиво. Кажется, осень впервые случится - оранжево-алой. Мне бы игреневой лошадью прыгнуть над пропастью лета. Наверх Мне тебя не хватает. Мне тебя не хватает. Мне очень тебя не хватает. Каждый вдох не с тобой - иллюзорен и горек и странен. Я тебя изучаю по фото, как дальние страны по рисункам на картах романтик седой изучает. Мне тебя не хватает. Мне очень тебя не хватает. Вечера в моем сердце все множат и множат пробелы. С отраженьем веду разговор. Устаю до предела, но тоска до рассвета стихи с упоеньем читает. Мне тебя не хватает. Мне очень тебя не хватает. Непривычно понятие счастья всегда одиноким. Я пишу тебе письма, где болью пронизаны строки, а бессонница в волосы дым сигаретный вплетает. Мне тебя не хватает. Мне очень тебя не хватает. Наверх Что в осени? Что в осени? Две медные монеты, карминные оттенки георгин, и в пачке рядом с крайней сигаретой как будто прописался анальгин: не спится ночью, мало воскресений. я, о попытке отдалить рассвет задумавшись, впишу в пейзаж осенний надкушенный и брошенный ранет. Наверх Как ты учил? Как ты учил? Делю бумажный лист карандашом на равные две части. На левой - о любви, заботе, страсти, на правой - "аспид ты и эгоист". В плюс запишу улыбку, теплый взгляд и хвостики усталых воскресений. А в минусы - в моей душе осенний, тобой легко посеянный разлад. Как позитив - твой бесконечный смех, твой юмор, тонкий ум, интеллигентность. А негативом станет турбулентность в амурах, и что ты - один на всех. Твою свободу в "белое" вношу. Ты автономен, автокефаличен. По-черному прохладен, безразличен к тому, что я хочу, пишу, прошу. Как глупый желторотый аналист, абсурдные я строю уравненья. Не разрешив дилеммы и сомненья сминаю и выбрасываю лист. Наверх Полынь. А день уже становится вчерашним, кладя в карманы горечь напоследок. Ночь сделает меня немного старше. Туман воспоминаний странно едок, и, вместо кофе, в кружке - вкус полыни. Я в памяти ищу деепричастье, чтоб описать, как бродит по пустыне смешное одноклеточное счастье. Наверх А по городу группами бродят опавшие листья… А по городу группами бродят опавшие листья, забывая о прошлом, бездумно играют в людей. Осень вносит в пейзажи поправки печально, но быстро, заливая цветные этюды потоком дождей. Не стоит и не стоит. Вопросы от времени ссохлись. Интервал ожидания сказки стремится к нулю. Чьи-то волосы гладит октябрь и бесстыдная морось. Чьи-то руки размокли от нервов и липнут к рулю. Закрутиться бы в узел и тихо скулить в подворотне, может, кто подберет или просто одарит пинком. Но опять никого. На спидометре жизни - за сотню. Осень лижет лицо мне шершавым сухим языком. Наверх ...сегодня ночь по распорядку в восемь Тягучий сумрак змейкой у лица – сегодня ночь по распорядку в восемь, жаль, не уснуть и тело жадно просит твоих объятий узкого кольца. Со лба струится отжитый июль у губ кристаллизируясь в декабрь. Знакомый номер машинально набран под дребезг свежевымытых кастрюль, но жалобно мяукают гудки рассказывая, что тебя не будет. Как больно, что навек уходят люди, оставив в гардеробе номерки. Наверх Я не боюсь своих кардиограмм Наверх Я себе построю дом - два на два. Наверх Межсезонье. Межсезонье. Роман с собой. Два гербария в мутных вазах. Февралем по окну размазан день - то серый, то голубой. Треплет штору шальной сквозняк. У соседей ТВ хохочет. Время - круг равнодушных точек – не излечит меня никак. Наверх Код для вставки анонса в Ваш блог
| |||||
Анна Мар: Sed semel insanivimus omnes.