Дмитрий Висков: Книга прихода.
Конечно, многим название этого сборника рассказов Дмитрия Вискова - "Книга прихода" - скажет само за себя.
Однако и людям, которые не являются любителями растаманских баек (к таковым относится, например, и автор этой вот рецензии), сборник может быть интересен.
Изящный абсурд, раскрывающий всю зыбкость мира слов, на который мы так привыкли уповать; тонкие намёки на толстые литературные обстоятельства (особенно в рассказе про "писателя, который не пишет")... Немного выбивается из общей канвы "Убийство Вейнберга и т.д.", но, видимо, у автора были свои причины поместить его в этот сборник.
В целом, сборник читается легко, практически на одном дыхании, но при этом заставляет думать над каждой строчкой. Приятно так думать, мозгощекотательно.
Кстати о строчках.
"Вот некоторые любят читать между строк. Но если между строк что-либо и написано, то опять-таки в строчку. Если в одну, то на этом всё и заканчивается, если же нет, то между этими строчками тоже можно читать до бесконечности, пока читатель, наконец, не наткнётся на столбец иероглифов."
Это автор хорошо заметил. Но сам он, очевидно, читает не только между строк, но и внутри них, и под ними, и, судя по всему, изрядно в этом поднаторел.
Остается лишь пожелать ему и в дальнейшем удачи в этом самоотверженном деле препарирования родного языка.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Наталья Лебедева
|
Книга прихода
2007ПриЩельцы. Истина за дверью ванной |Глюч к пониманию |В ожидании Вофки |Из прессконференции писателя, который не пишет |Убийство Вейнберга и т.д.
ПриЩельцы. Истина за дверью ванной
Однажды вечером Геру назвали козлом и дважды дали по физиономии. Затем ещё трижды. Быстро смекнув, в какой прогрессии развиваются события, Гера вернулся домой раньше, чем обычно.
Он нервно выкурил четверть и всю ночь просидел в ванной с топором. А ближе к утру явились прищельцы, которые похитили Геру вместе с ванной и принудили его заниматься с ними энтелехическим эвдемонизмом. В полдень прищельцы позвонили отцу Геры и гериным голосом потребовали у него выпук. К вечеру выпук показался мал, и Геру похитили ещё раз. Именно тогда Гера впервые увидел Элвиса. Тот сильно обрюзг и постарел, но обрёл способность исцелять меланхолию наложением рук. Гера ознакомился с его методой, но впредь предпочитал хандрить и избегал здороваться с Элвисом за руку.
Вскоре в ванной им стало тесно. Они отволокли Геру в спальню, где откровенно склоняли его к гедонизму, и нельзя сказать, что не преуспели. В какой-то момент Гера попытался узнать словарное определение терминов «эвдемонизм» и «гедонизм». Прищельцы подробно объяснили ему все известные им значения данных слов, продемонстрировав незаурядную эрудицию и физическую выносливость. Они также научили Геру получать знания эмпирическим путём, причём этот способ так понравился Гере, что он попросил повторить все тезисы по несколько раз, чтобы проникнуться всей глубиной открывшейся ему мудрости.
Когда прищельцы, наконец, пресытились диспутом и оставили недвижного Геру лежать в одиночестве, на него лёгким саваном опустился сон. Гере грезилось, будто он идёт по некоему лабиринту с волшебным цветком-талисманом в руке. А навстречу ему козёл.
– От вас пахнет козлом! — морщась, посетовал Гера.
– Само предположение, что я могу пахнуть как-то иначе, выдаёт в вас поэтическую натуру, — галантно ответил рогатый и щёлкнул зубами, оставив в руках Геры огрызок стебля.
– Как же я теперь выберусь из лабиринта без своего талисмана? — заорал Гера, не помня себя. И проснулся в холодном поту.
– Теперь ваш талисман — я. Конечно, пока не завершится таинство пищеварения… — ответил ему собеседник, который в действительности оказался прищельцем.
Поговорив в таком духе, они перешли к поискам души. Будучи одеты соответствующим для таких изысканий образом, они тщательно осмотрели друг друга. Душа была обнаружена в каждом из пяти мест, имевшихся у Геры с прищельцем на двоих. Так как пять не делится пополам без остатка, было решено обойтись без арифметических действий и оставить всё как есть. А часы между тем уже показывали без четверти три. Пришлось выкурить и эту четверть и отправляться на работу. Глюч к пониманию
Вечер принёс досаду и козлиный запах. Но источник запаха подойти не решался и маячил на горизонте. Между тем, Гера постепенно осознал себя сидящим в летнем кафе в компании Ганджея. Последний был человеком, с которым можно было обсудить любую тему — от «Слова о полу-ку-ку Игореве» до коней в яблоках, гусей в яблоках и Вильгельма Теля с его сыном-мутантом, имевшим адамово яблоко на голове.
В тот момент Ганджей цитировал собственный трактат «300 способов заняться сексом в викторианской позе».
— …Мужчина обладает партнёршей сверху, при этом выписывая левым семенником восьмёрки и девятки, а правым одобрительно похлопывая партнёршу по плечу…
Козёл не преминул появиться и испытать муки творчества от пинка Геры. От дальнейшей гериной помощи козёл ловко уклонился, при этом мелким почерком начертав на столешнице буквально следующее:
«Глубокая мысль о литературе, вызванная падением мухи в кружку пива».
Вот некоторые любят читать между строк. Но если между строк что-либо и написано, то опять-таки в строчку. Если в одну, то на этом всё и заканчивается, если же нет, то между этими строчками тоже можно читать до бесконечности, пока читатель, наконец, не наткнётся на столбец иероглифов. Кое кто плюёт с досады и начинает читать сами строки, а то, что между ними начинает подчёркнуто игнорировать и лишь самые упорные садятся за изучение древнеегипетского и японского.«
— А что в этом тексте между строк? — спросил Гера.
— Ни между строк, ни в самих словах нет ничего кроме букв.
— Тогда зачем этот текст?
— Вы настаиваете на развёрнутом обьяснении? — Оскалился козёл, — Извольте! Иногда не хочется читать написанное между строк, потому что видишь, как положительный эффект от глубокого анализа текста сторицей перекрывается негативным эффектом от смысла поверхностного, а потому всем доступного. Ведь то, что написано между строк — это вторая гармоника. Она звучит всегда слабее, чем основной тон. И если твой, конкретно, организм не резонирует с ней, то она так и остается полузадушенной и малозначащей… — далее рогатый, ссылаясь на Умберто Эко, говорил о значимости внетекстовых факторов при оценке литературных произведений. Рогатый говорил, что любой текст для читателя это приглашение к сотворчеству, приглашение достроить мир, намеченный автором на основе личного опыта и фантазии. Вспоминал Борхеса, утверждавшего, что «Дон Кихот» воспринимался бы читателем совсем иначе, будь его автором не Сервантес, а Шекспир. …
— Не знал что козлы не только травоядные, но и травокурящие… — вставил Ганджей.
— А если бы автором «Глубокой мысли» был не я, а Борхес, возникли бы у Вас сомнения в художественной ценности этого текста? — вопросил Геру рогатый вития.
— Да, хотелось бы знать, возникли бы? — поддержал его Борхес (почему-то Эрих Мария).
— И это Вы будете объяснять всем и каждому? — парировал Гера, прекрасно зная, что лучшая защита это нападение.
— Нет, только Вам. Остальным я уже объяснил. — сказал козёл с видом пассионария. Окружающие закивали, мол, да, мы в курсе.
— Позвольте, я проиллюстрирую эту мысль! — вмешался Борхес, — Недавно я посмотрел половину фильма «Матрица», но сюжет знаю практически полностью!
— А первую или вторую половину?
— Как бы это сказать? Левую половину, — правая половина экрана была скрыта от меня причёской сидевшей впереди дамы.
— Вы оба неубедительны и противоречите как себе, так и друг другу.
Козёл, Ганджей и Борхес удивлённо переглянулись — оба? Ну, конечно — если каждый противоречит каждому, то конечно оба. По точке зрения на душу населения.
И тут козёл нашёл иной способ отстоять свою правду, — окатил Геру струёй жидкого кала, после чего ретировался, сочтя дальнейший спор бессмысленным.
Подошедший прищелец взял Геру за шиворот и ткнул носом в стол.
— %#$*@, — сказал прищелец, — пошли вон, укурки, ещё блевать здесь будут!
Ганджей тоже поднялся, прихватил со стола салфетку с творением козла и удивлённо констатировал, что у рогатого совершенно герин почерк. В ожидании Вофки
Втроём или вчетвером они пили газировку и ждали Вофчика. На звонки он не отвечал, а опаздывал уже на пятнадцать минут.
– Наверное, не стоило приглашать его прямо сюда. – сказал кто-то из них.
– Слушай, кто-то из нас, неужели ты думаешь, что его перехватили по дороге? – спросил его Гера.
– Думаю. Но Вофка всегда выполнял обещания, значит…
Все, кроме Зловена, понимали, что это значит, но и он, почувствовав общее настроение, кивнул.
– А может быть, он уже здесь? Может быть это он? – Ганджей ткнул пальцем в полную женщину, делавшую заказ у стойки.
– Может быть! Тогда наш квест состоит в том, чтобы распознать подлинного Вофку среди посетителей. Какой метод изберём? – оживился кто-то из них. Посыпались варианты:
предложить спеть песню Боба Марли
проверить на детекторе лжи
спрашивать, хуле опоздал, вдруг расколется?
провести анализ ДНК
– А если Вофка явится в своём обличии, как мы удостоверимся, что это Вофка? – спросил Гера.
предложить спеть песню Боба Марли
проверить на детекторе лжи
спрашивать , хуле опоздал, вдруг расколется?
провести анализ ДНК
И тут Гера предложил прибегнуть к логике. Все, кроме Зловена, поддержали его предложение, а Ганджею пришлось поддержать Зловена, чтобы он не упал со стула.
– Надеюсь, все помнят загадку про козла, волка и капусту? – начал Гера, – мы применим тот же метод, но так как речь идёт не об абстрактных предметах, а о конкретном Вофке, мы должны учитывать побочные факторы!
– А именно? – спросил кто-то из них.
– А именно:
«Любовь зла – полюбишь и козла.»
«В капусте находят детей.»
«Волка ноги кормят.»
– Вот это действительно научный подход! – восхитился Ганджей.
– О времена, о нравы! – Козёл неодобрительно покачал головой, имея в виду первый из перечисленных факторов.
Однако, несмотря на разногласия, был предпринят мозговой штурм и были выработаны варианты решений.
Можно накормить волка его же ногами, что сделает его неопасным для козла, или найти в капусте ребёнка и попросить его присмотреть за козлом, или…
Все замолчали, наслаждаясь торжеством логики, и только Зловен поинтересовался, какое отношение к Вофке имеет всё вышесказанное?
– А я одного не пойму – почему мы всё время обо мне говорим? – сказал кто-то из них.
– Привет, Вофка! – ответил ему Ганджей.
– Логика – великая вещь, спасибо Аристотелю! – провозгласил Гера.
Аристотель встал и раскланялся. Из прессконференции писателя, который не пишет
Корр: Расскажите о вашем творчестве.
ПКН: А что конкретно вас интересует?
Корр: Сколько книг вы не написали?
ПКН: Все. Вы их читали?
Корр:(смущённо) Нет.
ПКН: Спасибо! Приятно это слышать.
Корр: А скажите, в чём главное отличие ваших книг от традиционных?
ПКН: Мои действительно не горят. (смeётся) Текст обкрадывает мир каждой своей буквой. Если вы начинаете текст словами, ну например "Наступило утро", то лишаете мир вариантности, отбрасывая все другие возможные начала. Лучшее, что можно сделать в этой ситуации – не писать дальше.
Корр: Расскажите о ваших творческих планах.
ПКН: Об этом в подробностях сказано в моей последней книге, можете цитировать.
Корр: Спасибо, что согласились дать интервью (поднимается и с чувством пожимает руку ПКН)
ПКН: А знаете. опубликуйте моё интервью как просто пустой лист.
Корр: Да.! Очень стильно получится. Только вы не против, если мы на этом листе рекламу пива разместим?
ПКН: Большую?
Корр: Во весь лист. А как заглянешь под типографскую краску – там ваше интервью.
ПКН: Вы подали мне замечательную идею – продавать мои книги в пивных бутылках.
Корр: Ин вини веритас, так сказать? Чудесно! Это позволит нашей стране снова называться самой читающей в мире! Убийство Вейнберга и т.д.
Стены оклеены тусклыми, цвета стреляной гильзы обоями в коричневую крапинку. Из-под потолка на длинном проводе свисает лампа в некогда жёлтом абажуре с изображениями китайцев и китаянок. Единственное окно — слева от двери. Окно выходит на двор-колодец, второй этаж.
Жильца звали Алексей Вейнберг. Осенью ему стукнуло тридцать с чем-то лет, из которых сто он не был в кино, полжизни провёл в поездах, а остальное время было потрачено на езду в коляске, хождение в школу, университет и работу. А также мечтательное бездействие. Из всего перечисленного он предпочитал последнее, поэтому нынешнее его состояние, наверное, выражает предел мечтаний Вейнберга, нечто вроде "увидеть Париж и умереть". Разве что "умереть и умереть" становится бессмыслицей в виду отсутствия во фразе Парижа и наличия двойной смерти.
Вейнберг лежит на полу. Бледный, глаза остекленело блестят — с медяками ещё не подоспели. Полицейский инспектор чешет над ним затылок, припорашивая Вейнберга перхотью. Где-то поблизости кружит убийца, которому не терпится попасть на место преступления и оставить улики, что впопыхах запамятовал сделать, но сейчас уже не пойдёт. Кого-то не хватает. Любимой (вариант: матери) рыдающей над Вейнбергом или бросающейся на оного, убедившись, что вспоротый живот накрыт покрывалом и муслиновое платье не пострадает. Тщательно вытирая ботинки о коврик, входит доктор Фрейман в пенсне. Из угла магниевая вспышка. "Врач, осмотрев тело, пришёл к выводу, что смерть наступила между…" Фрейман щурится на Вейнберга и отправляется в уборную.
– Осторожно, доктор! Здесь везде улики!
– Я руки… — Фрейман поднял руки вверх, показывая, что собирается вымыть их.
Инспектор буркнул капралу "никогонепускать" и приподнимает покрывало на трупе. Мыслями он уже на улице, движением от локтя раздвигает толпу. "Без комментариев." Вспышка. "Инспектор осматривает тело." Инспектору-то известно, что убийца здесь, в уличной толпе. Тот, что чихает в клетчатый шарф или вон та дама, что садится в такси. Недурные ножки, кстати, а потому тем более жалко, ведь будь обстоятельства иными…
Возвращается доктор, трогает Вейнберга и смотрит на него, заглядывает в закатившиеся глаза, опускает веки убитого; из коридора долетают звук и осколки разбившегося стекла и полсекунды спустя — разгневанная вдова. Она сбрасывает манто, нет, не сбрасывает (грязные полы!), а просто распахивает его, замечает наконец Вейнберга и из разгневанной становится безутешной. Магниевая вспышка. "Вдова рыдает над телом". Инспектор рявкает, чтобы прекратили это наконец и т.д.
Инспектор скрестил руки на груди и внимательно осматривает комнату. Я вжался в угол, но он уже вперил в меня свой немигающий взгляд. Меня затрясло не на шутку, и я готов броситься к нему. Сознаться во всём! Но он резко садится и берёт у меня из-под ног окурок "Честерфилда". Это не мой! Инспектор резко встаёт и, крутанувшись на каблуках, идёт к капралу. Что-то про анализ слюны. Смехотворно!
Тут мне стало дурно, и я, ступая через мёртвого Вейнберга, направился к дивану. Плед тёплый… Очень хорошо! Ну, не надо меня тормошить! Просто пристегните наручниками к дивану. А допрос потом, потом…
– На вот, взгляни! — на лицо мне упала скомканная бумага. Развернул — там две мои равновеликие головы, завёрнутые одна в другую. Под обеими проставлено вознаграждение за поимку. Дикий запад! Истинный Клинт Иствуд, твою мать! А где же тогда "Dead or alive"? Где список преступлений?
– По всему городу расклеено, — произнес Оскар и забрал у меня один из листков.
– У меня голова болит, — сообщил я ему и снова повернулся было к стене, но тут меня словно ударило током: Вейнберга нет! Они забрали его с собой! Обычно они обрисовывают мелом контур, а сейчас забыли, идиоты.
Где-то сидит инспектор Клинт Иствуд, углубившийся в материалы дела и не находит описаний места преступления. Нет, описания есть, есть даже анализ слюны, но нигде не сказано, как лежало тело Вейнберга. И фотоснимков нет… Он рвёт и мечет, но не может предъявить мне обвинение. Потому-то он и не арестовал меня, когда я был здесь. Но тогда зачем он ищет меня? К чему расклеил объявления по всему городу?…
Написано, что я вооружён и очень опасен… Значит у меня должно быть оружие. Ага, точно есть.
Как это я проглядел, что Вейнберг снова появился? А Оскар ушёл. Положил Вейнберга на прежнее место и ушёл. Теперь инспектор Иствуд заберёт меня в тюрьму. Нужно придать трупу другое положение, чтобы… Оскар, ты?! Зачем ты сюда лёг? Вставай, тебя же посадят как соучастника! Не лежи здесь, на диван лучше! Там плед тёплый! Оскар!…
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Дмитрий Висков: Книга прихода. Сборник рассказов.
Гремучая смесь растаманских сказок и добротного абсурда. Пристегните ремни безопасности и получше привинтите крышу.
16.09.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|