|
Панда Грин: от первого снега.
"Как совесть твоя, я встал над тобой,
Как смерть, обхожу твои страдные дни!"
(Э.Багрицкий)
Большинство современных стихов проходит сквозь восприятие читателя, как туман через улицу: вот он есть, вот он движется, вот его уже нет. Но открывая стихи автора Панда Грин, читатель сильно рискует: стихи эти опасные, как бритвы. Ими очень легко порезать и глаза, и мозг, и душу. Почему так?
Для начала, текст невероятно плотный, на строки он делится едва ли не для вида. Авторскую манеру работать со строкой даже анжамбеманом не назовешь, потому что то и дело фразой, высказыванием является весь текст целиком. В последнем стихе подборки рифма в одной из строк под чудовищным давлением смысла прогнулась, вмялась внутрь строки ("это жена не твоя увела меня за угол за руку") - и как будто так и надо, только крепче спаяла форму. В обычном, стандартно выстроенном тексте на этом месте вышла бы дырка, а здесь прямо черная дыра с ее убойной мощью получилась.
Кроме того, стихи физиологичны во всех смыслах слова: не то что каждая метафора - кажется даже, что каждая буква прочувствована автором и ощущается читателем. В строках вроде "где грязь и луж растерзанное тело", "в голове окопались твои осторожные руки", "выйдешь – словно обухом по темечку" описываемое свойство очевидно, заметно при самом поверхностном чтении. Но, к примеру, строка "мы недостаточно мной и тобой заморочены" благодаря плотной, густой звукописи и трем подряд ударным "о" ощущается столь же "телесно", хотя слова в ней вроде бы нейтральные, обычные.
В результате текст получается очень нервный, но эта нервность не имеет ничего общего с уже почти традиционной истеричностью современной лирики. Нервы у стихов Панды тоже стальные, острые и неумолимые.
Неотвратимые, как совесть и смерть.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Михаил Майгель
|
от первого снега
2007*** |*** |*** |*** |***
***
дома дышишь-дышишь – не надышишься,
выйдешь – словно обухом по темечку,
девочка моя!.. какая девочка!..
третий ли, четвертый ли – не лишний,
правда?
знаешь, это рифмами балуются,
ритмы тебе, видимо, не по сердцу,
может быть, тебе на шею броситься,
может быть, отдаться среди улицы,
хочешь?
выросла ты как-то не ко времени,
выше стала – больше не дотянешься,
слышишь – это мостики хрустят,
стой, родная, обухом у темени,
вечно.
Имя пишем буквицами, ижицами,
хочешь, нагадаю имя ворога?
Может быть, ходить с тобою под руку?
Большего – нельзя, и не предвидится
вовсе. ***
Отчего ты смеешься, иудушка, милый,
твои братики всё еще живы,
сад за домом расставил пустые могилы –
алтари неспасительной лжи.
Отчего ты смеешься? Накопленных унций
воз-ду-хватит, кончайте, привал,
позовёте меня в гости, братья-безумцы?
кто другой бы ни в жизнь не позвал,
страшно. Воз-ду-хватает соленые жабры,
кровеносное тело – ко дну.
Добровольно бы ты меня – не избежал
и, конечно, не бросил одну,
восставай из моих искорёженных легких,
обессловленным кашлем вставай,
но ты больше не можешь, ты сдался и лёг,
сквозь тебя прорастает трава,
я тону, а мне все еще чудится воздух,
сквозь все песни подводных камней,
но ладонь твоя – лишь подаяние – воз-
ненавидит спасённую ей. ***
это гибель от первого снега
(с) М. Бундин
в голове окопались твои осторожные руки,
мои серые/синие мысли зачем тебе только,
все шаги отхрустели хрустальным затылочным стуком,
но взывает ко мне удаленная лобная долька,
отведи, говорит, эти пальцы холодные стержни,
не настолько живые, как самые мертвые камни,
но – ввинчены в тело и в нем извиваются нежно
твои тонкие вены, твоя голубая рука...
И стоять на коленях – отдай! –, а в ресницах – отдайся –,
твои губы напутственно шепчут: "Иди и греши",
осторожные пальцы твои осторожные пальцы
выскребают из рёбер горячие шкварки души.
Размешать тебя с кровью и кожей. Землей. Перегноем.
Знать бы точно – потом не увижу тебя на суде.
Ты научишь так жить, чтобы не оставаться одной,
только мне почему-то не хочется больше людей. ***
– Мне скучно, бес...
– Что делать, Фауст.
ты – осень: алкоголь для разогрева
и небо, затушеванное ватой,
но сердце справа, проходите слева,
я эскалатор, просто эскалатор.
чужих ботинок промискуитет,
мне скучно, Бог!.. Ну, улыбнись, хотя бы.
Мне стало очень просто не-хотеть.
Октябрь, говоришь, уже октябрь.
ты – осень, ты еще везде пройдешь,
где грязь и луж растерзанное тело...
в мой механизм с твоих ботинок – дождь,
не стойте справа, проходите слева. ***
синие губы у тебя, тонкие бледные руки,
подруга влюбилась в ответ – нету больше подруги,
тонкие вены предплечий, резать – не перерезать,
пересекая весь эмо-шарфик, становишься ферзь.
я ничего, а тебя вот уже голубым кличут,
верь мне, когда счет пошел на чёт-вычет,
девушки взялись за мальчиков, парни – за девочек
белочек
вилочек хватит на бедрышки, грудки и прочее,
мы недостаточно мной и тобой заморочены,
это жена не твоя увела меня за угол за руку,
чакра во лбу у тебя зажигается знаком "крейза",
губы впиваются в центр ладони, стирают линии,
в этой кунсткамере пальцы у нас с тобой самые длинные,
блин,
сколько же можно о том, что твой рок-н-ролл вечен,
когда я смотрю на тебя,
у меня
вырубается
печень.
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Панда Грин: от первого снега. Сборник стихов.
Беспощадно, жестко и правдиво трагичные, по-настоящему современные стихи. Опасно! Детям противопоказано.
04.12.07 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
| |