Три царства
Было у меня три царства и три короны.
Первое царство мама дарила, она сказала:
Вот тебе города, улицы и вокзалы,
Радуги и ветра, кошки, жуки, вороны…
И словно бы я стояла паучком на перроне,
А мир проносился рядом, манил стоцветно.
Короной была Свобода в жгутах из ветра.
Царство второе мне подарили – книжки.
Нет, я взяла его приступом, с плачем, с боем.
И появились: Иуда, Сизиф, Печорин,
Но первыми – Рябы, Золушки и Топтыжки…
И словно бы не обложки, а двери стальные, вышки,
А у меня есть ключи от любой, от каждой.
Корона – Искусство, в лучиках, в змейках бумажных…
В третье царство меня запустили гостем,
Что хуже татарина. А потом и ровней.
Когда мы читали стихи – мы делились кровью.
Письма писали, каких не бывает вовсе.
Короной была мне Дружба с ее «не бойся,
Я не предам…», клятвами, страстью, братством…
Да, о чем это я?..
Я тебе отдала все царства…
Марциал
Эпиграммы, как мухи в варенье, заплыли в башке.
Меценат не идет… Все в окошко гляжу и дивлюсь:
Рим - все тот же. Вина? На последнем глотке
Не смотри на меня, а не то я еще подавлюсь.
Сколько пошлости в жизни. Но высшая пошлость – в тоске.
Вот живу, не тоскую и даже, гляди, продаюсь.
Ты опять про талант… Что и грех на него торговать,
Может лучше бы в землю зарыть и молчок, ни гу-гу?
Надоело! Гляди-ка соседке кровать
Прямо с торжища тащат. Пожалуй, и злому врагу
Я возлечь на нее не желал бы , не то чтобы сам…
Что не нравится? Снова свое? Все смолкаю, молчу…
О высоком хотел говорить… Но высокие срам –
Тоже имут. И тут я уже не шучу.
Меценат не спешит… А куплю я наверно быка,
Разделю его с Зевсом, с тобой, мой прожорливый пес.
Парка ниточку точит, но видно рука не легка –
Вот попросим, чтоб легче без лишних надломов и слез.
Столько пошлости в мире… Но большая пошлость – тоска…
И похоже она на меня устремилась всерьез.
Улисс
Каменистая почва, корявой оливы кусты,
Запах моря и рыбы, но рыбы – несносней и тоньше.
«Это Греция, милый, древнейшей культуры пласты» -
Говорила мне ты, неустанно твердила мне ты.
И спешила к руинам, чтоб камешек выбить побольше…
Мы поехали в отпуск. Ты выбрала в Грецию путь,
Ты владела искусством быть близкой к античным богиням.
Из меня не случился Ахилл… «Одиссей хитроумный! Им будь!» -
Ты воскликнула в небо, я принял от неба то имя.
Мы бродили в развалах культур и эпох, как кроты.
Ты скупала весь греческий хлам – от туник до тарелок,
А с прилавков на нас постоянно смотрели пусты
И слепы пучеглазые очи Гомеров, Гомеров…
Отпуск шел на исход, нас тошнило от морепроду-у-у…
Умирала богиня в тебе, просыпалась Цирцея галопом.
Я остался как был Одиссеем. И ветер мне дул
С Посейдоновой яростью дул:
Отплывай со своей Пенелопой…
Осенята
День то осенью пройдет, то осененком,
То и вовсе осенюгой злым и бурным.
В осененке мне - как светлому ребенку,
В осенюге - словно выброшена в урну.
Переменчивость, тоскливость, оголтелость…
Тишь да голь и по периметру округи
Все деревья оставляют только тело,
Понадеявшись на скорый снег и вьюги.
Вот и небо на крылатых опустело…
За полетом редкой птицы взгляд уходит
В белый космос – от предела до предела -
Снег слепящий, белый-белый, скулы сводит…
Мне хотелось, чтобы друг со мной остался.
Он уехал – вот и осень напустилась,
Набежала, нашептала мне про старость,
Про потерю Ярославны из Путивля.
За окном гуляет ветер пьяным мужем.
Осень горечь мне на сердце наголубит:
Так и год пройдет – ты никому не нужен,
Два долой – никто тебя не любит –
Это осени последней отголоски…
«Нынче ветрено, и волны с перехлестом…»
Не в столице – значит все-таки не Постум.
Я в провинции – но все равно не Бродский…
Остров мифа
Муза, воспой что-нибудь… Муза, родная, старайся…
Не опустела Эллада, как полки в мертвецкой –
Рядом герои и боги – иди, разбирайся,
Кто? За кого? Почему? – В этом логове грецком…
Всех перечесть не придется – отбыли, отжили…
Бездны времен навалились, а Вы все лежите…
Римское войско примчалось за облаком пыли,
Войско персидское, войско… А Вы не дрожите,
В руки мечей не берете, не бьете в тимпаны,
Зевсу, Афине-Палладе, воителю-Марсу
Больше ни жертв не несете, ни вина не льете…
Смотрите в небо недвижно, а Муза Осанну
Разноязыко поет Вам, застывшие маски,
Разноголосо твердит Вам, а Вы не встаете…
Татьяна Бутылова: Три царства.