***
Взахлёб врываться в поезда,
Корёжа рельсы, нет резона
Тому, кто поутру сюда
Приходит с первым горизонтом.
На старой церкви купола
Взорвутся солнечною лавой.
Здесь всё, что так она ждала,
Здесь всё, о чём она мечтала…
И автор не найдёт замка,
Проснувшись от стального лязга,
И будет за строкой строка,
Нестись до станции Развязка…
И будут плакать вороньём
Берёзы, падая со стоном,
По тем, кто на заре вдвоём
Ушёл с последним эшелоном
Какофония
Конец света был там, где кончался луч
Через чёрное небо, прогнивший, шаткий.
Разметало по небу ошмётки туч
И ударило снегом по первым шапкам.
Я совсем не жалею себя, отнюдь,
Открываю глаза, как орехи, бритвой,
Подманила любовь и влупила в грудь
Ошалевшей от боли смешной пюпитре…
И оркестр орал, не жалея струн,
Разрывая чахоточным форте горло,
Контрабас задремал на своём посту,
И проснулся от ужаса грязным вором.
Конец света был там, где кончался свет
Твоих глаз, Ха! Я даже не помню цвета.
Под прицелом отравленных сигарет
Что ты мелешь!
Детство «Нельзя»
Широкая душа
Два неба, лопнувши по швам,
Взбивали дождь в стеклянных лужах.
Моя широкая душа,
Осев от влаги, стала уже…
В отсутствии свободных мест,
Упёршись в неизбежность клювом,
Сломалась радостная весть,
Двух снов недотянув до юга.
С небес летели зеркала
И разбивались звонким смехом,
Широкая душа дала
По швам свистящую прореху
***
Не осталось следов на камнях
От моих соблазнительных ножек,
Все дороги к мерцающим дням -
Лишь морщинки на стоптанной коже.
Растревожится пламя свечи,
Разольётся по улицам нежность…
Дорогой, а давай помолчим,
Прижимаясь друг к дружке как прежде?
Тёплый рот поцелует плечо
И зевнёт, выпуская секреты…
Сколько ж мальчиков ходят ещё
Нецелованы мною по свету!
И из каждого смотрит в меня,
Ухмыляясь, беззубая старость.
Не осталось следов на камнях,
Нас самих-то почти не осталось…
Саша Калмыкова: Бессонница.