Алексей Петров: Первые (очерки истории отечественной рок-музыки, часть III).
После некоторого затишья, связанного с адаптацией к наступившему 2004 году, мы продолжаем публикацию материалов, посвящённых истории ранней отечественной рок-музыки - по версии Алексея Петрова. Герои новой, третей части "Первых" - Алексей Козлов и «Арсенал», «Дружба», «Поющие гитары»,«Ариэль», «Песняры», «Весёлые ребята», Вячеслав Малежик, Александр Барыкин, Владимир Кузьмин и другие.
Желаем приятного чтения.
Редактор отдела критики и публицистики,
Алексей Караковский
|
Первые (очерки истории отечественной рок-музыки, часть III)
2004Малежик. Барыкин. Кузьмин. |А. Козлов и «Арсенал» |Первые ВИА
Малежик. Барыкин. Кузьмин.
А. Козлов и «Арсенал»
Если Градский – «дедушка русского рока», то Алексей Козлов – и вовсе патриарх отечественной поп-музыки. Этот музыкант родился в 1935 году.
Отец и старшие братья А. Козлова привезли с войны пластинки с записями американских и немецких джазистов. Лёше Козлову было десять лет. Мальчик сразу и на всю жизнь увлёкся джазом. «Меня прямо трясло, когда я слышал эту музыку. По-моему, это чисто физиологическое явление, внутренняя вибрация какая-то...» – признался однажды музыкант. С детства Козлов собирал коллекцию грампластинок с популярной музыкой тех лет. Он таскал её всюду – возил в пионерские лагеря, где её норовили отобрать вожатые, носил в школу (запирались в радиорубке и под эти пластинки танцевали). На саксофоне А. Козлов выучился играть сам. Потом другие такие же, как он, самоучки показали ему новые нюансы игры на этом инструменте.
В конце 50-х годов музыкант работал в Московском клубе любителей джаза. Там он числился руководителем джазового квинтета. Играли в кафе, на просветительских вечерах. Это было время так называемых «стиляг». Одевались они соответственно тем нормам, которые установили себе сами, вели себя и держались на людях тоже определённым образом. У стиляг была выработана своя походка и манера держать голову. Танцевали «под джаз» – свинг, тустеп. Пили мало, зато много читали: Хемингуэя, Олдингтона, Дос Пасоса. Собирали репродукции импрессионистов. Всё время разговаривали: им было интересно обмениваться новой информацией...
Конечно, далеко не все стиляги были такими уж прогрессивными молодыми людьми, попадались и среди них отпетые мерзавцы, тунеядцы, лодыри, захребетники. Но Козлов – трудился, работал над собой. После окончания архитектурного института учился в аспирантуре, параллельно с этим всё больше и больше занимался джазом, аранжировкой, сочинял музыку. В конце концов Алексей Козлов стал буквально культовым человеком в музыкальном мире. Помните пьесу В. Славкина «Взрослая дочь молодого человека»? Особенно эту коронную фразу, которую с неизменным успехом выдавал актёр А. Филиппенко: «И Козёл на саксе – фа, фа, фа!» В Москве Козлова знали все.
И вдруг музыкант понял, что отстал. «Мы уже играли самый авангардный джаз – аритмичный, политональный, то есть музыку, в которой была разрушена вся система – и гармоническая, и ритмическая. Разрушена сама форма, – вспоминает Козлов. – Дальше идти было некуда, разрушать было нечего...» На музыкальный рынок хлынула лавина новой очень красивой и одухотворённой музыки: «Битлз», «Пинк Флойд», «Дип пёпл»... В Америке появились такие ансамбли, как «Чикаго» и «Кровь, пот и слёзы», которые запросто синтезировали джаз и рок. И тогда Козлов увидел, что в этом есть какой-то выход, можно использовать молодую и здоровую внутреннюю красоту новой музыки.
В 1973 году 36-летний музыкант создал первую в стране джаз-рок группу «Арсенал». Подбить на новое дело кого-нибудь из своих старых друзей Козлову не удалось. Они не понимали, зачем это нужно, а кроме того боялись прослыть «перебежчиками» и навлечь на себя гнев поклонников и друзей. Козлов пригласил в ансамбль новых, но тоже профессиональных джазистов. Состав был стандартный: две трубы, два тромбона, саксофон, ритмическая группа. И несколько певцов: иранец, свободно говорящий по-русски – Мехрдад Бади (сейчас он живёт в Англии, поёт в одном из лондонских ресторанов ), Тамара Квирквелия (вышла замуж и теперь живёт в Италии), Олег Твиритинов.
Но сначала Козлов пробовал играть в чужих группах – например, во «Втором дыхании» вместе с Дегтярюком и Ширяевым. Рокеры показались музыканту жутко недисциплинированными людьми, и он понял, что долго с ними работать не сможет. В свой «Арсенал» Козлов привёл Игоря Саульского, который уже поиграл и с Градским, и с Макаревичем. Саульский предложил: «Давай пригласим Стасика Микояна и Сашу Лосева из «Цветов». Такой сборной командой и приступили к репетициям в Клубе энергетиков. И тут выяснилось, что Микоян (Стас Намин) и Лосев вообще не знают нот. Лосев должен был играть на бас-гитаре. Саульский садился к роялю, показывал ему партию баса, которую написал Козлов (кстати, ритмически довольно сложную), а Лосев учил её на слух. И умудрялся выучить всю! Это была огромная работа. Пел Лосев очень прилично, а разбирать свои партии по нотам не мог. Стас Намин оказался ещё слабее. Музыканты всё же подготовили концерт, выступили в Доме архитекторов, но Козлов быстро понял, что учить с Лосевым и Наминым каждую партию по месяцу будет очень непрактично. Потом-то Лосев закончил-таки музыкальное училище и всему научился, но тогда подобный непрофессионализм просто шокировал «хороших интеллигентных ребят» Козлова. Он обратился к консерваторцам и гнесинцам и набрал новый состав. На бас-гитаре стал играть С. Стодольник, за ударные сел С. Ходнев.
Таким вот профессиональным составом подготовили первую программу «Арсенала». В ноябре 1973 года у Козлова была сломана нога, у Стодольника накануне умерла мать, но на репетиции всё же собирались. Через месяц программа была готова. Первый концерт дали в Политехническом музее.
Вскоре за «Арсеналом» стали «приглядывать» – главным образом потому, что музыканты вознамерились исполнять оперу «Иисус Христос – суперзвезда» по-английски. Козлов сделал новые аранжировки, пригодные для своего состава. Иисуса пел М. Бади, Марию – Т. Квирквелия, остальные хоровые партии они пели вместе, иногда им подпевал Козлов. Это был джаз-роковый вариант известного во всём мире сочинения. Сегодня Козлов утверждает, что авторы русского варианта оперы Кеслер и Малежик (группа «Мозаика») предложили ему работать вместе, но он отказался, ибо принципиально против переложения этого текста на русский язык.
Когда «Арсенал» начал исполнять оперу в клубах, у группы начались неприятности. Однажды должен был состояться концерт в театре «Современник». Но позвонили в партбюро откуда-то сверху и сказали, что если концерт состоится, Олег Табаков и другие руководители театра положат партбилеты на стол. Концерт отменили... Иногда же с ними поступали по-другому: к собравшейся публике выходили какие-то странные дружинники и говорили примерно следующее: ««Арсенал» отменяет своё выступление. Мы не можем им дать такие деньги, которые они запросили...» И это несмотря на то, что Козлов заранее предупреждал: играть будем бесплатно. Люди стояли в недоумении со своими билетами на лестницах перед входом, готовые уже войти... Козлов понял, что если и дальше будет так нарываться, их просто «повяжут», вот и всё. Дело дошло до того, что он стал бояться ходить по улицам: ждал провокаций, какой-нибудь драки или чего-нибудь в этом роде, после чего запросто могли бы уже задержать, арестовать...
До 75-го года группа репетировала в подвале общежития одного из техникумов. А в 1976 году «Арсенал» взяли на работу в Калининградскую филармонию. Музыкантов обязали иметь в своём репертуаре хоть что-нибудь на русском языке. Выбор пал на песню Макаревича «Флаг над замком». Козлов сделал совершенно несвойственную для автора аранжировку. Пел Мехрдад Бади, однако вскоре выяснилось, что он не любит петь по-русски. Кроме того, певец явно был равнодушен к тому, о чём пел. Безбожно путал текст и даже не задумывался о том, какой комический эффект этим производил. Наконец Козлов решил: «Всё! Хватит! Будем петь по-английски». В филармонии музыканты ощутили на себе все прелести перехода на официальные рельсы. Оперу вскоре запретили. Однажды в Одессе из-за неё был такой скандал, что директору филармонии чуть выговор в обкоме не дали. Директор требовал у Козлова объяснительные, почему, мол, музыканты исполняют «Иисуса Христа». В Министерство культуры РСФСР шли на «Арсенал» жалобы. Заместителем министра культуры был композитор Флярковский, он эти жалобы на свой страх и риск «клал под сукно»...
Сейчас в активе «Арсенала» несколько долгоиграющих дисков, в том числе записанных и за рубежом. Ансамбль, пионер джаз-рока в нашей стране, был участником и лауреатом многих, в том числе и зарубежных, джазовых фестивалей. «Арсенал» – участник культурной программы Олимпиады-80 и ХII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. Руководитель коллектива А. Козлов, не имея специального композиторского образования, стал в 1985 году членом Союза композиторов СССР – случай уникальный! Первые ВИА
Однажды зашёл разговор о советской рок-музыке. Кто-то сказал: «А что если появление первых в СССР вокально-инструментальных ансамблей — ловкий, тонко задуманный трюк властей?» В самом деле: рок-музыка казалась кое-кому опасным, чуждым нам явлением. Дерзкие лохматые ребята пели об одиночестве, бездуховности, лицемерии и скуке, или о том, что дружба важнее всего, важнее даже – подумать только! – тех идеологических постулатов, которые казались в нашей стране абсолютно правильными и незыблемыми, а ещё почти открыто посмеивались над теми, над кем смеяться было просто опасно. Ходили легенды, будто на своих концертах Макаревич объявлял так: «Песня посвящается членам Политбюро ЦК КПСС». И исполнял «Марионеток»: «Но вот Хозяин гасит свечи, кончен бал и кончен вечер, засияет месяц в облаках. Кукол снимут с нитки длинной и, засыпав нафталином, в виде тряпок сложат в сундуках...» Что прикажете делать с этими остроумцами? Запрещать? Вряд ли получится. Рок-музыканты – как правило, люди материально независимые. Уйдут в подполье, вот и всё. Сажать? Но теперь это не модно... К тому же трогать молодёжных кумиров довольно-таки хлопотно и небезопасно.
Помните, как сказал один из героев фильма Э. Рязанова «Забытая мелодия для флейты»: «Единственный способ остановить стихийную инициативу – это организовать её и возглавить». Видимо, «организаторы молодёжного досуга» этот принцип хорошо усвоили. В середине 60-х годов появились «официально разрешённые» коллективы музыкантов с барабанами и гитарами – «Поющие гитары», «Голубые гитары», «Весёлые ребята», «Самоцветы», «Добры молодцы», «Пламя». Они как будто бы имитировали рок-музыку, но это была не рок-музыка, а всё та же «советская песня», в которую не допускалось ничего лишнего. Вот как пишет об этом А. Троицкий: «Множество тоскливых ВИА, один хуже другого, и исполнители «массовой песни», мало изменившейся с послевоенных лет, – люди в застёгнутых костюмах, с каменными лицами, изредка озарявшимися плакатными оптимистическими улыбками (обычно в припеве)...» Доходило до смешного. «Самоцветы», например, пели так: «Сегодня не личное – главное, а сводки рабочего дня...» А «Поющие гитары»: «Не заменит внешность губ неярких нежность, маленького сердца большую доброту...» И при этом постукивали на барабанах и выдавали «соляки» на электрических гитарах... Таким ансамблям всюду давали зелёную улицу: их записывали на пластинки, транслировали по радио, подпускали к телевизионным шоу тех лет (например, в передачи «Песня 19.. года»). Тексты их песен строго контролировались «компетентными» людьми, а намеченная программа музыкантов (даже кабацких!) тщательно фиксировалась в так называемых «рапортичках», и не дай бог исполнителям отойти от одобренного «наверху» репертуара. Потом эти рапортички поступали в соответствующие инстанции (из каждого клуба, концертного зала или ресторана), всё тщательно пересчитывалось, и в итоге указанные в бумаге авторы песен «огребали» громадные гонорары.
В провинции же молодёжь думала, что на нашей эстраде ничего интересного, кроме ВИА, нет вовсе. И если всё же долетала туда весть о какой-нибудь интересной рок-группе, всё равно считалось, что они, рокеры, пришли уже потом, следом за ВИА, и уж во всяком случае ни с какими «битлами» и «роллингами» их не сравнишь. Мы привычно и даже с охотой напевали «Веселей, ребята! Выпало нам строить путь железный, а короче – БАМ», «Не надо печалиться, вся жизнь впереди» и даже эту, «бомжовую»: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз», – других просто не знали.
Вдруг подумалось: всё, что я только что процитировал, пели «Самоцветы» Юрия Маликова, отца модного сегодня исполнителя Д. Маликова. Вот как: папа был послушным, пропагандировал комсомольские песни, надевал на концерты галстуки и отутюженные костюмы... Зато сын теперь может петь всё, что захочется. Пресняков-старший выступал там же, в «Самоцветах», а ещё, например, в интересном молдавском ВИА «Норок», который за скандал во время концерта в Румынии был, в конце концов, разогнан по приказу министра культуры Фурцевой. Младшему же сегодня позволительно отращивать волосы до пупа, надевать на себя всё, что в голову влезет, и петь пронзительным фальцетом. Юрий Саульский всегда, кажется, был законопослушным (хотя и ему в своё время досталось за «Чёрного кота»), а его сын Игорь решил пойти «не таким путём» – живёт в Америке, занимается музыкой в рекламном бизнесе... Великое дело – завоевание отцов!.. (Сразу же скажу, что и Дима Маликов, и Пресняков-младший, и И. Саульский – ребята даровитые, зря хлеб свой не едят. Ну, это потому ещё, наверно, что и их отцы не лишены музыкального таланта...).
Вообще-то первыми вокально-инструментальными ансамблями в СССР были «Дружба» с Э. Пьехой и «Орэра» с Нани Брегвадзе и Бубой Кикабидзе в качестве солистов (конец 50-х – начало 60-х годов). Но эти коллективы даже не пытались маскироваться под рок. Наверняка, и цели такой себе не ставили.
Первый, похожий на бит-группу, ансамбль, назывался «Поющие гитары». Их руководитель А. Васильев начинал свою профессиональную деятельность в ансамбле «Дружба». А потом набрал новый коллектив из выпускников Ленинградского музыкального училища. Первую программу подготовили за два месяца. Вот как пишет об этом Г. Скороходов в книге «Звёзды советской эстрады»: «Васильеву предстояло не только освоить все атрибуты биг-битового жанра, но и создать свой репертуар. Программа была небольшая, но разнообразная: «Полюшко-поле», «Катюша», «Тачанка», «Калинка», «Из-за острова на стрежень», несколько инструментальных пьес и песен зарубежного происхождения...» Смешно звучит, правда? Это был 1964 год. А через два года ансамбль оформился в профессиональный ансамбль Ленконцерта. Позже они пели вот что: «Я счастлив, что я ленинградец», «Песня — это главное друзья!», «Атомный век» А. Островского, «публицистический монолог» Дж. Моранди «Был такой парень» («гневный протест против войны во Вьетнаме»), «Тонкая рябина», «Эх, дороги»... Г. Скороходов свидетельствует: «С момента появления музыкантов из-за кулис атмосфера увлечённости, энтузиазма, влюблённости в своё дело воцарялась на эстраде и заражала зрителей...» Позже «Поющие гитары» пересмотрели свой репертуар и записали несколько песен, которые стали очень популярными в СССР: «Песенка велосипедиста» (то бишь «Ты вдруг полюбила меня» из репертуара «Тремелоуз»), «Толстый Карлсон» ( «Yellow River» из репертуара западной группы «Кристи»), «Синий иней» (известный во всём мире как «One Way Ticket») – музыка не наша, тексты, разумеется, наши, – и несколько песен советских композиторов – «Проводы» (если не ошибаюсь, композитора Колкера), «Нет тебя прекрасней» Ю. Антонова, «Сумерки» А. Васильева («Словно сумерек наплыла тень – то ли ночь, то ли день. Так сегодня и для нас с тобой гаснет свет дневной...» – на мой взгляд, абсолютный шедевр жанра). И ещё парочка «инструменталок» из репертуара «The Shadows» – «Апачи», «Цыганочка» (а в оригинале – «Man of Mystery», «Таинственный человек»)... Тогда мы слушали всё это с огромным удовольствием, да и сейчас нет-нет да и «ностальгнём», вспомним молодость, споём «Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взор напрасно...»
«В 1975 году «Поющие гитары» осуществили постановку первой в нашей стране зонг-оперы»... Так писала «Правда» 15 июня 1976 г. (Автор, наверно, тогда не знал о существовании первой рок-оперы Градского «Муха-Цокотуха».) Опера называлась «Орфей и Эвридика», композитор А. Журбин (сегодня он живёт на Западе, но иногда приезжает на родину), драматург Ю. Димитрин. Говорят, что «зонг-оперой» это сочинение назвали для того, чтобы, во-первых, избежать слово «рок», а во-вторых, чтобы показать, что, дескать, жанр «позаимствован» из творчества Б. Брехта... Партию Эвридики исполнила молодая выпускница консерватории Ирина Понаровская, Орфея спел Альберт Асадуллин. Ансамбль выезжал с этим спектаклем в Пермь, Прагу. На международном конкурсе в Великобритании опера была признана «наиболее значительным произведением в стиле рок-музыки за 1975 год» (так писала «Правда»). Только в 1980 году фирма «Мелодия» выпустила «двойной диск» с этой оперой. (Оперативно, ничего не скажешь...) Довольно скучная музыка, этакий мюзикл на древнегреческую тематику, неустойчивый ритм, плохо запоминающиеся мелодии, и только иногда это похоже на рок-н-ролл (например, в явно «обличительном», пародийном фрагменте, где несколько певцов соревнуются в пении).
В 1998 году возродившиеся вдруг «Поющие гитары» с большим успехом выступили на телевидении в «Музыкальном ринге» и в передаче «Старая квартира», более тридцати лет прошло со дня их дебюта...
В конце 60-х – в начале 70-х годов у нас в стране появились первые фолк-рок ансамбли: русский «Ариэль» (рук. В. Ярушин) и белорусские «Песняры» (рук. В. Мулявин) – мелодичные и голосистые, поющие современные версии народных песен. Подобный почин – электрические адаптации фольклора – горячо приветствовались и поддерживались властями. Эти ансамбли были так популярны (особенно «Песняры»), что ходила легенда, будто музыкантов на «ура» встречали на Западе. А. Троицкий пишет об этом с насмешкой: «Ведущим советским ВИА стали белорусские «Песняры». Десяток усатых молодцов, поющих тоненькими голосами под аккомпанемент свирелей и электрооргана. В середине 70-х «Песняры» впервые представили новую советскую поп-музыку в США, но, кажется, об этих гастролях никто не любит вспоминать». Первые диски «Песняров» и сегодня выглядят необычайно музыкальными и совершенными (хотя бы по части вокала). Позже ансамбль стал исполнять обязательную программу (политические и патриотические гимны – «Баллада о четырёх заложниках», «Памяти Виктора Хары», «Хатынь», песни советских композиторов) и как-то постепенно популярность свою утратил.
С известной долей натяжки, но всё-таки можно, пожалуй, отнести к жанру фолк-рока и творчество певицы Жанны Бичевской. Она исполняла свои песни под аккомпанемент одной только акустической гитары (позже добавила фортепиано, клавесин, гармошку, балалайку, скрипку и... колокола). Пела Жанна замечательно – эмоционально, точно, по-фольклорному стильно, но отнюдь не заигрывая с публикой попыткой придать голосу эстрадно-кабацкую окраску. Сегодня кажется, что именно с лёгкой руки Бичевской пришли к нам народные песни, которые мы теперь охотно поём, едва махнём граммов сто-двести-триста: «Окрасился месяц багрянцем» (из репертуара Л. Руслановой: «Поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал...»), «Чёрный ворон» (хотя, конечно, эту тоже знали и раньше; фильм «Чапаев» все видели), «Матушка» (которую, якобы, когда-то исполняла Пушкину цыганская певица Таня), «По Дону гуляет казак молодой», «Сон Степана Разина» («...мне малым-мало спалось, ой, да во сне привиделось...»), “По диким степям Забайкалья”, “Шумел камыш”... Теперь уже не только законченные алкаши в закатном возрасте, но и вполне трезвые молодые люди поняли, что эти песни очень здорово петь в компании: они мелодичны, звучат вполне современно и легко ложатся на сердце. В первое время дебютный диск Жанны было довольно сложно купить, а стоил он не 2 рубля 15 копеек (как другая эстрада), а 1 руб. 45 коп., потому что пластинку отнесли в раздел народной музыки.
Позже Бичевская переметнулась в ещё более экзотический жанр: в бард-рок. Самым ярким персонажем, а может быть даже первым в нашей стране, в этом жанре значится Александр Башлачёв, журналист из Череповца (сочинял в начале 80-х годов, покончил с собой в феврале 1987 г.), хотя написанные в конце 60-х годов «Охота на волков» или, например, «Сыновья уходят в бой» В. Высоцкого – разве не рок-песни? В 1984 г. Жанна записала великолепный альбом песен Б. Окуджавы и, по-моему, исполнила их гораздо лучше автора. Потом Бичевская надолго исчезла. Во всяком случае, по телевизору её не показывали. И вдруг осенью 97-го года вижу я на Украине афишу: «Поёт Жанна Бичевская». Цена билета – от 5 до 8 гривен (15-25 рублей). Обрадовался, собрался, пошёл. Долго выяснял, где можно купить билет. Мне сказали: «Подождите, пусть народ соберётся...» Но концерт не состоялся: пришли только человек сорок, Жанна не стала петь...
К слову сказать, в начале 70-х жанр «народной» песни активно пропагандировал и украинский ансамбль «Смерiчка» (солисты Левко Дудковский и Назарий Яремчук). Пели они по-украински. Всесоюзную славу принесли ансамблю песни покойного ныне В. Ивасюка. Вся страна тогда пела «Червону руту» и «Водограй» («Ой, водо-водограй, грай для нас, грай! Танок свiй жвавий ти не зупиняй. За красну пiсню на всi голоси, що хочеш, водограя попроси».)
Но самый, пожалуй, яркий след в жанре ВИА оставили «Весёлые ребята». Руководитель ансамбля Павел Слободкин вырос в семье профессиональных музыкантов. Отец его, Яков Слободкин – солист виолончелист, лауреат многих международных конкурсов. Жили в центре Москвы. Соседом по лестничной площадке был когда-то Немирович-Данченко. В разное время в доме жили Книппер-Чехова, Образцов, Москвин, Юткевич. Заходили в гости Шостакович, Прокофьев, Нейгауз, Гольденвейзер, Гилельс, Рихтер, Ойстрах, Глиэр, Коган, Маршак, Паустовский, Ахматова... Разумеется, Паша рос музыкальным мальчиком. В 1949 году четырёхлетний Слободкин играл в Большом театре на 70-летнем юбилее И. В. Сталина. Сегодня Павел не любит об этом вспоминать: «Ну, пригласили меня потом в ложу, естественно, посадили на колени к Сталину, подарили коробку конфет...»
В музыкальном училище Слободкин попал на замечательный курс. Рядом с ним учились М. Дунаевский, М. Минков, А. Рыбников... Ещё в школе Паша увлекался джазом, а в 17-летнем возрасте он уже был руководителем ансамбля Марка Бернеса. Позже Слободкин перешёл на ту же должность в группу Г. Великановой. В декабре 66-го года было «принято решение» о создании ансамбля «Весёлые ребята», а с 8 марта 67-го года стали активно работать. Когда назвались «Весёлыми ребятами», администраторы сказали: это абсолютно некоммерческое имя. Но потом в одной из радиопередач «С добрым утром!» напутственную речь музыкантам сказал сам Л. Утёсов, и название оставили.
Видимо, Слободкин был очень деятельным человеком и понимал толк в хороших музыкантах. Он перетягивал из полуподпольных рок-групп лучших исполнителей. В ансамбле пели Н. Бродская, С. Рязанова, А. Пугачёва, Л. Барыкина, Л. Бергер, А. Алёшин, А. Градский, А. Барыкин, В. Малежик, А. Лерман, А. Буйнов, А. Глызин... Кроме профессиональных композиторов (Д. Тухманов, Ю. Антонов, В. Добрынин, В. Матецкий) Слободкину удалось привлечь к работе музыкантов-любителей: С. Дьячкова (автора песни «Алёшкина любовь») или, скажем, врача «скорой помощи» Олега Иванова (сегодня это известный композитор). Активно сотрудничали с ансамблем популярные поэты-песенники О. Гаджикасимов, Л. Дербенёв. Это была своеобразная лаборатория советской эстрады. И одновременно – «кормушка» для тех рокеров, которые сдались, устали бороться с властями и безденежьем, подались на заработки.
Первая пластинка-миньон ансамбля разошлась фантастическим тиражом: примерно миллионов 15 или 18! Маленькие пластиночки (на четыре песни) выходили одна за другой. Музыкантам позволили петь даже «Битлз» и «Криденс», даже по-английски! Ансамбль участвовал в записи многих сборников, а кроме того выпустил несколько дисков-гигантов: «Любовь – огромная страна», «Дружить нам надо», «Минуточку!!!». В стране не было ВИА популярнее «Весёлых ребят». На их концертах всегда были аншлаги! Девчонки сходили с ума от Бергера и Лермана. Много шума вызвал диск «Музыкальный глобус». Ансамбль спел по-русски западные хиты из репертуара «Смоуки», «Бони М», Стиви Уандера и др. Из-за этой пластинки газета «Московский комсомолец» долго издевалась над Слободкиным и спрашивала: кому нужны эти эксперименты? Что, а сами написать уже не можем?
На работе Слободкин вёл себя как диктатор, многие члены ансамбля находились в положении «музыкальных рабов». Но в судьбе А. Пугачёвой Слободкин сыграл исключительную роль.
Павел знал Аллу ещё очень молоденькой девушкой, они жили совсем рядом, через скверик перейти. Впервые он увидел Аллу в качестве певицы в 66-м году в передаче «С днём рождения». Алле было семнадцать лет. Во второй раз они «познакомились» в 1973 году на концерте во Дворце спорта “то ли в Барнауле, то ли в Ростове, то ли в Куйбышеве, – вспоминает Слободкин. – Алла тогда ездила по достаточно малопрестижным городам, выступала...» Музыкантам ансамбля сходу понравилась молодая задорная певица, и они дружно пошли к Слободкину, попросили принять Пугачёву на работу. А Павел и сам уже подумывал об этом. С 74-го года Алла работает в «Весёлых ребятах».
Очень скоро Пугачёва стала лидером ансамбля. Пела она, конечно, всё больше «попсу», но её манеру исполнения отличала характерная для рок-певцов подача музыкального материала: чуточку агрессивная, предельно откровенная, с особым чувственным надрывом... Вскоре рамки ансамбли стали для Пугачёвой тесны. Иногда певица была чересчур уж конфликтной, порой даже неуправляемой. Слободкин же любил дисциплину в ансамбле. Некоторые ветераны «Весёлых ребят» вспоминают, что однажды в ГДР Слободкину пришлось даже усмирить Аллу... пощёчиной. Впрочем, сам Слободкин этот факт отрицает... Он утверждает, что у них с Аллой всегда были очень хорошие отношения. «Они, наверно, дальше могли бы вылиться и в какие-то отношения личного характера, но мне нужно было делать выбор: или остаться творчески независимым человеком, или... стать мужем известной звезды», – признаётся П. Слободкин.
В 1974 году на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады жюри, по мнению Слободкина, отнеслось к Пугачёвой необъективно. Алла пела песню одного из членов ансамбля «Весёлые ребята» В. Добрынина «Я прощаюсь с тобой у заветной черты». Несмотря на поддержку Г. Великановой, Пугачёвой дали только третью премию. Сразу же после этого Павел и Алла стали готовиться к международному конкурсу «Золотой Орфей». Правда, сначала собирался ехать туда совсем другой певец... Слободкин и Пугачёва разработали сценический костюм и манеру поведения во время выступления, Павел сделал свою аранжировку песни «Арлекино». Прежде он никогда не слышал её, а когда познакомился с авторским исполнением Эмила Димитрова, пришёл в ужас: Слободкин там всё перепутал... Но было поздно, Пугачёва уже поехала на конкурс. И выиграла. Однако когда она вернулась в Москву, её никто не встречал: конкурс «Золотой Орфей» ещё не транслировали по телевидению. За две недели до конкурса «Весёлые ребята» выступали в «Киевской весне», и украинское руководство, недовольное выступлением Пугачёвой, попросило Слободкина... выкинуть Аллу из программы. (Слободкина вообще всё время заставляли снимать Аллу с концертов, но Павел с трудом, но находил выход из положения, давал ей исполнять одну-две песни.) В интервью украинскому радио Павел заявил, что через две недели на нашей эстраде появится новая крупная звезда – Алла Пугачёва. Никто эти слова всерьёз не принял, но Слободкин оказался прав.
После конкурса председатель Гостелерадио товарищ Лапин заявил, что успех на «Золотом Орфее» – это «не советский успех, поэтому показывать конкурс не будем». Алла была очень расстроена. Слободкин сказал ей: «Чего расстраиваться? Давай тебя записывать!» И они записали первую гибкую пластинку: «Арлекино», «Это очень хорошо», «Посидим-поокаем». И тут как раз «под давлением многих товарищей и знакомых» 4 июля 1975 года, спустя месяц с лишним, А. Пугачёву показали по телевидению в записи с конкурса «Золотой Орфей», а 20 июля вышла пластинка. Удар был силён... Алла мгновенно стала звездой эстрады.
В 1983 году на нашем музыкальном рынке появился удивительный альбом, который назывался «Банановые острова». Записал его ветеран советской рок-музыки Ю. Чернавский с помощью бывшего музыканта группы «Удачное приобретение» В. Матецкого и ритм-секции Рыжов-Китаев. «Это был один из самых весёлых советских рок-альбомов, записанный одним из самых мрачно выглядящих людей, – писал А. Троицкий. – Ю. Чернавский похож на персонаж из видеоклипа – не то гуманоида, не то «безумного профессора». Чернавский исследовал тембровые возможности синтезатора и постарался извлечь из инструмента звуки неслыханные. Это коллаж стилей, от рок-н-ролла до компьютерной робот-музыки, пронизанный ритмическим «заводом» и по качеству записи стоящий на голову выше любого другого советского диска. Трудно поверить, что это удалось сделать всего на двух дорожках. Манера исполнения напоминала какой-то смешной русский рэп... Возможно, это крупнейшее мировое достижение в области двухдорожечной записи».
Позже оказалось, что таинственная группа «Банановые острова» – это фактически... те же «Весёлые ребята». Юрий Чернавский записывался в студии этого ансамбля. Слободкин принимал какое-то участие в этом, а потом долго молчал насчёт соавторства «Весёлых ребят». Одна из частей композиции принадлежит клавишнику ансамбля А. Буйнову. «Банановые острова» были признаны лучшим альбомным открытием года. Слободкин же считает, что его «Весёлые ребята» в этом альбоме первыми в стране «застолбили» стиль «рэп».
Да, ВИА иногда делали рок-музыку. Конечно, большая часть продукции «Весёлых ребят» – это обыкновенная «попса», но что такое «Скорый поезд», «Варшавский дождь» или «Песня, моя песня» – если не рок? Или, скажем, «Проводы» в исполнении «Поющих гитар»? Во всяком случае, это в большей степени рок-музыка, чем, например, «Есть глаза у цветов» или «Звёздочка моя ясная» группы «Цветы»...
(см.окончание)
Код для вставки анонса в Ваш блог
| Точка Зрения - Lito.Ru
Алексей Петров: Первые (очерки истории отечественной рок-музыки, часть III). Историко-биографический обзор.
05.02.04 |
Fatal error: Uncaught Error: Call to undefined function ereg_replace() in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php:275
Stack trace:
#0 /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/sbornik.php(200): Show_html('\r\n<table border...')
#1 {main}
thrown in /home/users/j/j712673/domains/lito1.ru/fucktions.php on line 275
|
|