Юля Бондалетова: Теперь я знаю как погибла Троя..
Есть холод. И в том холоде единственная радость дороги – начало.
Кто бы ни был посетивший её – но всё ожиданье его будет отмечено лишь прибытком пустых городов и ночной пронзающей сердца спящих тишиной – и всё это под огромным синим переживающим своё постоянство небом; - ибо странник этот чужой для своих собственных крыл, чья прозрачная ткань полна неожиданных открытий: там серые берега таят реки отваги, в чьей смутной воде давно растворились слова, так и не нашедшие память, песни, что так и не дозвались ранних возлюбленных, упокоенных ветрами, разносящими вместе с пылью времён их горечь и славу, их облик, размываемый всё новыми и новыми бликами жизни так, что, пожирая друг друга, мгновенья оборачиваются вечностью – забвением, которое так же растворено в воде рек отваги, переносящих свои зеркала побед от неба к небу, из одного серого города в другой, заплетённый в тонкий рисунок мирозданья каждой черной строчкой и каждым белым листом стены соприкасающийся с открывающим себя Иному Героем… ибо ждёт Его чёрно-белый мир безымянных открытий: очертания, с которых начинается спектакль любви, где за каждым бесцветным подвигом чья-то усталая молящая о пощаде тень, чьё-то невызревшим брошенное в океан ожидания сердце, белое изнемогающее солнце и, быть может, снег, способный поставить чёрную точку в и без того мрачном рассказе художника, или смурый лес, поглотивший нерождённую даль оттенка седого горя и вместе с нею богов, играющих привычные роли друзей и подруг, матерей, сестёр, сыновей и любовников, чуждых своему запаху, оставленному от них навсегда, от ушедших, - тех богов, что неустанно претендуют на отцовство Героя, бытие которого, как и последний шаг – во тьму, со Смертью лишь начинается, а вместе с ним по белым снегам, по серым морям, по кораблям, пересекающим их в одиночку – без звёзд, чья сердцевина отсырела в небесно-морскую бурю, по пустыням, по руслу Млечного пути, по чьим-то чёрным каркасам ангелов, по окаменевшим рифмам, вместо дождя и солнца, вместо дурмана лета и словесных желаний –
густая алая поздняя Кровь, в которой готовится Бог.
,
|