Павел Девяткин: Весна. Передоз.
Невозможно не полюбить эти стихи – настолько больно их читать. И так страшно понимать, насколько трудно живет и любит «грубый и пьяный мальчик». При всей кажущейся их простоте, за каждым словом, да что там, за каждым звуком – многозначность, восходящая к бесконечности, за каждой минутой прожитой внутри «Кривого сонета» или «12 строк о жажде» - вечность.
Вечность от ивовой ветки, на которую ступала нога Иисуса до ивовой ветки – корабля, с единственной буквой на борту…
Конечно, не все в этом сборнике ровно: можно, по- видимому, спорить до бесконечности о поэтической "правильности" этих текстов, пестрящих неровностями и «рваностями», которые, на мой взгляд, делают их еще правдивее.
Можно спорить и об их праве на существование в формате «ТЗ».
Но я отдаю свой голос Павлу Девяткину за искренность, за совершенно особое умение заставить читателя –слушателя ему сопереживать.
Редактор литературного журнала «Точка Зрения»,
Татьяна Гринкевич
|
Швея
Смотри, как красиво всё вышито,
Безукоризненно выткано:
Кружево дня - дворами и крышами,
Боль моя - белыми нитками.
Смерти в канве блёсткою лёскою
Режут до крови глазницы и дёсны мне.
Ранней весной и позднею осенью
Колет Швея иголкою острою.
Ей очки бы на переносицу,
Чтоб взглянуть на своё творение,
Над которым так долго возится.
Да вот - слепа, к сожалению.
13 строк о жажде
На небе засуха.
Ангелы просят у Бога пить,
А у него -
Пять кубиков формалина
Во флаконе из козьей кожи.
Тихо смеются ангелы:
Боже,
Это и вправду смешно:
Хочешь - пей,
Хочешь - умри чуть позже.
На обочине рая
Третьего дня
Пророс подорожник.
Кривой сонет
Пыльные стёкла парадной,
Ржавую крышу
Помнит твоя загорелая кожа.
Этой весной
Ты запуталась тоже,
Рыжая,
И приходишь на эту крышу,
Как в свою персональную Иудею,
От которой ночные
Сердечные рези
И глухое недеяние.
Ты же знаешь всё наперёд:
Не влезай - убьёт,
А залезешь - мучайся сколько влезет.
12 строк о жажде
Губы твои
Как обветренные холмы.
Притронешься - больно.
В груди колотится
Жажда.
Как тебе быть
С грубым и пьяным мальчиком?
Губы твои
Как обветренные холмы,
По весне
Однажды
Поросшие мать-и-мачехой.
13 строк о весеннем ручье
На борту написано - П.
Это часть моего
Пресветлого имени.
Самая первая буква
На борту корабля
Из ивовой ветки.
Он плывёт по ручью,
Отражаясь в бензиновых
Разноцветных тенях,
Благословляет сущее
Не испытывать жажды,
И не забудет, наверное,
Про меня.