***
Японское настроение
там на дне морском полным-полно песка,
дно полно песком, ракушками, галькой,
серебрится рыбной, маленькою стайкой,
море обольщает водорослевой чащей,
море охраняют устрицы и чайки…
только в море нету
твоей ноги
отпечатка
как пустынно море.
***
железнодорожная станция, зелёный туннель,
поезд засасывает в тень от корявых ив,
в лазурный полдень,
в заросли диких слив
и в анфилады снов,
прочь от городов
будем въезжать с радостью и тоскою
в Мекку покоя,
в наше сырое море.
Там ледяной прилив,
воздух просолен,
серые облака,
и поля песка.
И твои руки будут песку подобны,
и твои руки, холодны как вода,
холодно, милый,
мне их в своих ладонях
не удержать никогда.
***
лилии жемчуг снег
берег уходит белеет
но рассказать не посмеет
о легкомыслии рек
и о твоём легковерии
если теченье несёт
значит бестечность хоронит
в белой цветочной короне
с веточкой ели и всё
время бежит не догонит
чёрный пустой катафалк
тень что блуждает и стонет
средь лепестков анемоны
рукописи не горят
но замечательно тонут
лилии не зацветут
дно преисполнится тиной
и зарастёт паутиной
труд что они не найдут
за батареей в гостиной
разве что там в глубине
сердца которое бьётся
твоё наследие найдётся
заперто словно в тюрьме
и никого не коснётся
что же так тягостно мне?
словно тяжёлую ношу
я волоку и не сброшу
пока хожу по земле
милый а может мне тоже?...
там в тусклых водах пруда
нитью твой жемчуг лежит
но больше не заблестит
как и глаза никогда
Ода цианиду калия
Нет, отнюдь не плюшка к чаю,
Не французский пирожок,
Не хороший стакан яду,
Не поможет вам, дружок,
И не надо уксус трогать,
И оставьте керосин,
И не надо за снотворным,
Бегать ночью в магазин.
Тараканье — тараканам
Не грызите «фумитокс»,
Ну, дойти чтоб до капкана —
Нужен изощрённый мозг.
И не смейте резать вены,
Уберите пистолет:
Кровь размазывать по стенам —
В этом креатива нет.
Выплывайте из канала,
Вылезайте из петли,
Ради бога, не курите
Килограммы конопли,
Газопровод в зад не суйте
(Хотя это и смешно)
Не глотайте и не жуйте
Ртуть и битое стекло,
Ну-ка быстро уходите
Прочь с троллейбусных путей
И на поезд не глядите —
Он стоит больше трёх дней.
Гильотина — старомодно
И заезжено притом,
Пожалейте своих близких —
Им вас хоронить потом,
Мясорубка — это тема,
Если сила воли есть,
Но чтоб близких не угробить
Вас кто-то должен будет съесть.
И взрывать себя не надо
Вдруг не сыщут ваших ног?
И, конечно, нужен мозг,
Чтобы Ктулху скушать мог.
С крыши прыгать мы не будем —
Показуха-то зачем.
И потом, что скажут люди?
«Крыша съехала совсем»
Нет, раз точно вы решили
От себя избавить мир,
Если тупо жизнь прожили,
Не умрите как дебил!
Я скажу вам откровенно,
Без ехидства и вранья,
Одному лишь средству верю,
Его лишь воспеваю я.
Не натрия бромид, нет-нет,
Не хлоропропанол,
Не магния сульфид, отнюдь,
Не извести раствор.
Запомнить просто и легко,
Известно даже детям,
Спросите доктора, бомжа,
И каждый вам ответит,:
Что любого излечит,
Любую хворь прогонит,
Калия цианид —
Он тебя угробит!
Коль хочешь ты скорее в Ад,
Глотай барбитураты,
Но чтоб попасть в Эдемский сад
Так поступать не надо.
Лишь цианидом калия
Достойно отравиться,
Без опаски принимай —
Господь не разозлится.
Выпьешь серной кислоты —
Что ж, прощай желудок...
Кокаина передоз —
Тоже не до шуток,
Ну, упейся аспирином —
Пусть мозги расплавятся.
А примешь калия цианид
И тебе понравится!
Ах, исполняет все мечты соль синильной кислоты!
Ода на запрет спайсов
Посвящается В. В. П.
в траве сидел кузнечик —
сказал майор петров —
в траве сидел кузнечик
и он наделал дров
мы мирно отдыхали
от будничных забот
компанией в подвале
где бомж один живёт
закон не нарушали
ну разве что слегка
а к нам мента заслали
Петрушу-старика
мы думали он хиппи:
заплывшие глаза
дурацкая улыбка
и длинная коса
сидим мы без напряга
особенно Вован
набрался он, бедняга
так, что не снилось нам
мы светскую беседу
приличную вели
как и пристало свету:
про свойства конопли.
Петруша оживился
обрадовался дед
и говорит: ребята
у вас случайно, нет
того что называют
в народе косячком —
прикинулся Петруша
наивным дурачком
конечно б угостили
мы деда, когда бы
он не спросил про люсю,
про герыч и грибы
не любим ль на досуге
мы убивать людей?
и как насчёт услуги
— пособлазнять детей?
Не прячем ли гранату
Никто ль не на сносях?
Служили ли ребята?
— на том дедок иссяк
Мы все в недоуменье
Недолго ль до беды?
Хотели уж ответы
Придумать от балды
И возразить-то нечем.
Ни мысли в голове.
Пиликнул вдруг кузнечик
Что прятался в траве
Не тормознул дедуля
И вынул пистолет
Пиликнул раз кузнечик
Тут оправданья нет.
На счастье убежали
От страшной мы судьбы
Лишь Вову потеряли
(зелёненький уж был)
А что виновник главный?
Он не сбежал в кусты —
Кузнец был завербован
И посвящён в менты
***
Сегодня другие
на мне украшения:
браслеты из стали,
латунный ошейник —
не крестик — сияет
сегодня на шее,
и губы не шепчут
молитвы — устали.
Целуй, оставляя
на память мне метки,
ведь наши мечты
исчезают так скоро,
они увядают —
цветы-однолетки
и гаснут как свечи
под сводом собора.
мне страшно:
твой взгляд где-то
бродит в низинах,
затопленных Нилом,
и, верно, неважно
какому завету
с тобой изменила
пока ты источник,
который я жажду.
И бритва блеснула
меж губ. И бордовых
гардин под защитой
в твоём будуаре,
меня не ищите,
я здесь под опекой
как самая слабая
хищница в паре.
Укрой меня, вечер
тенями на веках,
сквозь чёрный ажур
просочилась досада...
Душевные раны
не лечат, наверно,
бездушные книги
маркиза де Сада.
***
Влюблённые
Влюблённые смотрят так приторно-нежно,
Для них всегда в небе — на облако меньше,
Для них даже лужа — немножко бассейн,
В конце их всегда ожидает спасенье.
Влюблённые тешат друг друга мечтами,
Вы с ними не прочь поменяться местами?
Они в одиночестве прыгают с крыши,
Когда они молятся, бог их не слышит.
Влюблённые верят, что есть слово «вечно»,
Они изнывают от боли сердечной,
Для них все проблемы отходят на завтра,
Они идиоты. Но завидно, правда?
Стенокардия
Земля-земля. Воздух-воздух.
Коннектинг. Нет? Может перекличка?
Кричи же громче, меня заводит.
Меня заносит. Я истеричка.
Не слабый голос — с ним я немая,
одно стенание раздаётся
открытых вен — серенада мая,
к тебе взывает — не отзовёшься?
Твоё молчанье откроет бездны,
в его тиши даже воздух плотен,
и вечность черпает вдохновенье,
в твоих холстах для своих полотен.
Прости, любимый, но так уж вышло:
мой крик рассыпался в небосводе,
ответь, любимый, тебя не слышно.
Лиза Синичкина: Стенокардия.